Цепная реакция (ЛП) - Элькелес Симона - Страница 41

• Предыдущая
• 41/58
• Следующая

— Она не говорит на испанском, Энрике, — объясняет ему Луис.

Энрике смеётся.

— Прости. Ты выглядишь мексиканской.

— Не все мексиканцы говорят на испанском, — возражаю я.

— Все мексиканцы, которых я знаю, — говорит он. — Чёрт, большинство мексиканцев, которых я знаю, даже не говорят по-английски.

— Мой отец думал, что более важно совершенствовать свой английский. Мы не говорим на испанском языке у себя дома.

Энрике качает головой, как если бы теория моего отца не устраивала его.

— Каждому свое.

Луис подходит к нему и заглядывает под капот машины, над которой только что работал Энрике.

— Прокладка течет? — спрашивает он.

— Si.[36] Она нуждается в подтяжке и...

Энрике замирает, когда в мастерскую заходит девушка. На вид ей около двадцати, и она точно знает Луиса, потому что, заметив его, она подбегает и крепко его обнимает.

— Ты выглядишь, как мужчина, Луис, — говорит она, проводя рукой по его небритой щеке. — Последний раз, когда я тебя видела, тут был пушок, как у персика.

Луис убирает её руки.

— Спасибо, что смущаешь меня перед mi novia[37], Иза.

— Алекс не говорил мне, что у тебя есть девушка, — произносит Иза. Она выглядит удивленной, когда видит меня, стоящую в нескольких футах от него. — Ой, я не видела тебя там. Я Изабель, давняя подруга брата Луиса.

Я улыбаюсь в ответ.

— Приятно познакомиться.

Энрике, который был тихим, с тех пор, как вошла Иза, вытирает руки о штаны. Я вижу, как он сглатывает несколько раз, как будто нервничает.

— Привет, Иза, — говорит он с широкой улыбкой на лице. — Я рад, что ты здесь. Правда. Я почти никогда не вижу тебя.

— Я была занята работой, — говорит она ему.

— Я знаю. Я бы хотел, что бы ты приходила чаще.

Иза нервно кусает губу.

— Моя машина издает странный звук, когда я газую, как будто не хочет, чтобы я этого делала. Я подумала, что, возможно, ты бы мог это проверить.

— Никаких проблем, — говорит Энрике с энтузиазмом. — Давай ключи, я сейчас и посмотрю. Луис, иди на задний двор, там машины, которым нужно сменить масло.

Луис говорит мне подождать его, пока он переодевается в свой рабочий комбинезон. Я болтаю с Изабель в течение нескольких минут, до тех пор, пока Луис не возвращается.

— Это, определенно, дань моде,— шучу я, указывая на бесформенный синий рабочий комбинезон, покрывающий его от шеи до лодыжек.

Он указывает пальцем на подсобку.

— Хочешь такой же? Если тебе он так нравится, у меня там есть запасной.

— Нет, спасибо.

Он сгребает с одной из полок ящик с инструментами и дает мне знак следовать за ним. На небе ярко светит солнце, и сегодня тепло, но с Чикагской осенней погодой никогда нельзя предугадать, что принесет этот день. Я сажусь на землю у машины, над которой работает Луис и подставляю лицо солнцу.

— Энрике в банде? — спрашиваю я так, чтобы только он мог меня слышать. — Я видела у него татуировки.

— Он ПГ — первоначальный гангстер... больше не активный.

— Что это значит?

Он пожимает плечами.

— Это значит, что он на отдыхе, больше не солдат. ПГ, как Энрике, призывают только тогда, когда что-то важное случается. По большей части он сидит в стороне, но... ты знаешь... лояльность засела в нем глубоко.

— Ему нравится Изабель, — я говорю ему.

— Я знаю. — Он садится на одну из катающихся тележек и достает инструменты из коробки. — Но он сказал, что она отвергала его каждый раз, когда он приглашал ее на свидание. Она вроде безнадежно скучает по парню, в которого была влюблена в школе.

Укол сожаления, что я потратила столько времени, безнадежно оплакивая мои отношения с Марко, оседает у меня внутри. Это была пустая трата времени, и я никогда не смогу вернуть время назад.

— Они плохо расстались?

Он замирает.

— Они, на самом деле, не расстались. Он умер.

— Это так ужасно.

Луис не смотрит на меня.

— Он был лучшим другом Алекса.

— Как он умер?

— Его застрелили.

Вопросы начинают формироваться в моей голове.

— Кем-то из конкурирующей банды?

— Нет. Его собственной бандой, — он выглядит грустным, сидит на деревянной тележке и смотрит на землю.

— Я не понимаю, Луис. Зачем кому-то хотеть присоединяться к банде?

— Некоторые люди не имеют выбора, — говорит он, прежде чем улечься на тележку и закатить верхнюю часть тела под автомобиль.

Я хлопаю его по ноге. Он выкатывается обратно и смотрит на меня.

— Всегда есть выбор. Ты не присоединился к банде, даже если твои братья сделали это. — Я наклоняюсь и целую его. — Ты выбрал нелегкий путь. Я люблю тебя за это.

Он изгибает бровь, когда слово на «л» слетает с моих губ.

Упс, этого не должно было случиться.

— Я не имела в виду люблю, в плане «Я люблю тебя», — быстренько поправляюсь я, затем хлопаю себя по лицу, пытаясь скрыть свое смущение.

Он садится и мягко опускает мою руку вниз.

— Не волнуйся, mi chava, — говорит он, подмигивает мне. — Я знаю, что ты имела в виду. Слушай, ты не знаешь, через что мои братья прошли. Они сделали то, что должны были сделать. Не суди их. Ты не знаешь, что это такое быть нами... быть бедными и жить посреди уличной войны. Ты никогда не жила там, где расстреливают из проезжающих машин и не смотрела, как твой лучший друг умирает у тебя на руках. Это отстой.

— Ты прав, я не могу себе это представить. Я просто рада, что ты не являешься частью всего этого.

Он кивает, а затем тратит остальную часть времени работая, в то время как я наблюдаю.

— Я могу тебе помочь? — спрашиваю я. — Я ужасно себя чувствую просто сидя тут, пока ты работаешь.

Его рука появляется из под одной из машин.

— Дай мне ключ масляного фильтра.

Я смотрю на выложенные инструменты. Э-м-м... все они выглядят для меня одинаково. Я оглядываюсь на его протянутую руку.

— Ты меня в тупик поставил.

Я слышу, как он смеётся.

— Извини. Этот ключ похож на коготь с красными резиновыми ручками.

Учитывая, что тут только одна вещь с красными резиновыми ручками, я решаю, что это он и есть. Я беру его и кладу в протянутую руку Луиса.

Закончив, он выкатывается из-под машины.

— Ты напоминаешь мне мою невестку. Она нифига не знает об автомобилях, кроме того, как вставить ключ в замок зажигания.

Я поднимаю руку.

— Я знаю, как это сделать.

— Пожалуйста, скажи мне, что твой отец хотя бы научил тебя менять шину.

— Я не должна знать, как менять шину, — я лезу в кошелек и вытаскиваю удобную карту, которую я всегда ношу с собой для таких видов чрезвычайных ситуаций. — Для этого мой папа приобрел для меня карту сервиса Тройного A.

Он закатывает глаза.

— Ты должна знать, как менять шину. Напомни, чтобы я научил тебя как-нибудь.

Мы тратим остальное время на разговоры. Это пугает. Чем больше я узнаю о Луисе, тем больше он мне нравится. Мы совершенно разные, но я понимаю его. Мы никогда не исчерпываем темы для разговора, и, даже когда возникает пауза, она не кажется неловкой.

— Ты можешь рассмотреть возможность подать документы в Пурдю? — спрашивает он, находясь под четвертой машиной в очереди на смену масла.

Он говорил мне, что это будет его первым выбором.

— Не знаю. Этот колледж не был в моей лучшей десятке. А что?

— Я думал, может быть, ну, ты знаешь, если мы с тобой будем всё ещё... — Его голос обрывается. — Забудь об этом, Ник. Я, наверное, надышался машинным маслом.

Если мы все еще будем вместе к концу года, было бы замечательно, если бы мы пошли в один и тот же колледж. Я чувствую близость к Луису, и она растет с каждым днем. Мне приходится напоминать себе не быть полностью ею поглощенной.

Мне нужно сказать ему о моих чувствах.

Я стучу его по колену.

— Думаю, все становится слишком серьезным между нами.

— Ты пессимистка, — говорит он, выкатываясь из-под автомобиля снова. — У некоторых есть вера. — Он притягивает меня к себе и нежно гладит по спине. Я чувствую тепло его руки через мою рубашку. — У меня грязные руки, — говорит он. — Твоя рубашка, вероятно, испорчена.

• Предыдущая
• 41/58
• Следующая