Божьи пляски (СИ) - Полянская (Фиалкина) Катерина - Страница 27

• Предыдущая
• 27/87
• Следующая

— Подберите леди что-нибудь пригодное для дороги.

Я вымученно улыбнулась. Леди ведь…

И тут началось. От многочисленных нарядов и разноцветных тканей голова шла кругом. Но, надо признать, восторг просто зашкаливал. И не у одной меня! Ангелы принимали активное участие в выборе нарядов и беззлобно посмеивались, наблюдая, как растет мое смущение.

Первым делом выбрали дорожный костюм. Элегантный, из тончайшей черной ткани, с серебряной отделкой. Далее последовали легкие ботинки из мягкой кожи — тоже насущная необходимость. Не на каблуках же мне верхом ездить? Радости торговца тоже не было предела. Оказалось, он уже года два не мог сплавить эту пару, размер слишком маленький. А мне вот подошли.

Перчатки с серебряными застежками и аккуратная шляпка, призванная защитить метя от палящего солнца, естественным образом завершили костюм. А после предложения примерить понравившееся платье я со счастливым визгом повисла на шее темнокрылого и напрочь забыла обо всех приличиях. Если что, я ничего ни у кого не просила, вот!

За платьем последовала еще пара-тройка нарядов и всякие необходимые мелочи, а завершилась вся эта эпопея вместительной сумкой, чтобы сложить новоприобретенное добро. Так что на выходе из лавки я глупо улыбалась и чувствовала себя самой настоящей шатой.

Ужин прошел весело. Уставшие, но довольные, мы непринужденно болтали и смеялись, точно давние приятели. Даже Диан перестал задирать нос и, постепенно вживаясь в новую роль, уже куда меньше выпячивал свое ангельское происхождение. От утреннего недовольства не осталось и следа. Принц понемногу втягивался в навязанную чернокрылым игру и даже получал от нее удовольствие. Когда еще доведется побыть человеком?

— Габриэль, — я лениво вылавливала из молока кусочки творога и из-под полуопущенных ресниц поглядывала на рэй'тхи, — а за что тебя из Града выгнали?

Над столом повисла звенящая тишина.

И кто за язык тянул, спрашивается? Стоило только расслабиться и почувствовать себя в относительной безопасности, как сморозила большую глупость. Однажды любопытство меня погубит.

— Не выдержали, — хихикнул Диан. — Сама знаешь, какой у него характер поганый.

Сжимая побелевшими пальцами край стола и втянув голову в плечи, я ожидала громов и молний. Но время шло, а низвергнутый все молчал. И я решилась поднять на него глаза.

— Если мне не изменяет память, — спокойно, и даже слегка улыбнувшись, заговорил крылатый, — причиной изгнания послужило то, что я создал демонов и убил прежнего наследника престола.

Я окончательно выпала в прострацию. И зачем только спрашивала? Ну, что, Бэлка, сильно тебе полегчало от этого знания? Теперь опять шарахаться от него и бояться.

— И нечего так пугаться, — окончательно развеселился наследничек. — Его давно оправдали, извинились, только назад пустить не могут. Сама видишь, ни одного светлого пера не осталось…

Картина мира совсем перестала в голове укладываться. Получается, Габриэля обвинили несправедливо? И выгнали. А он от этого почернел. В висках противно кольнуло, и я крепко сжала голову руками. Это ж с ума сойти можно!

Темнокрылый продолжал улыбаться как ни в чем не бывало. Неужели совсем не обиделся? Взгляд скользнул по его смуглому лицу с резкими чертами, задержался на черных глазах с багровыми прожилками… Не верится, что когда-то он был белым.

— Вот не надо, — фыркнул рэй'тхи. В тягучем голосе слышалось отвращение. — Никто передо мной не извинялся.

Оцепенение понемногу спадало, и я обнаружила себя задумчиво разглядывающей пустую ложку.

Диан недоверчиво покосился на отверженного и встал из-за стола.

— От имени всего Воздушного Града и Светлого престола я прошу у тебя прощения, — торжественно произнес принц, чуть склонив черно-белую голову. — Мы сожалеем о допущенной ошибке.

Вот так всегда, гадости делают одни, а прощения просить приходится другим. Но наш мальчик хорош! Как-то жалко стало отдавать ангеленыша магам. Да и зачем — не понимаю. Пара лет в обществе Габриэля, и из принца такой владыка вырастет, все соседи обзавидуются!

Но меня никто не спрашивал, вот я и помалкивала.

Отвечал чернокрылый на алэр'рое. Смысла его слов я, конечно же, не поняла, но, судя по кивкам, которыми обменялись мужчины, взаимопонимание было достигнуто. Вот и хорошо. Не хочу, чтобы они грызлись. Оба паршивцы порядочные, но поди ж ты, привыкла. Переживаю.

Покончив с трапезой, мы поднялись наверх. Я принялась раскладывать в сумке свои, теперь уже многочисленные, вещи. Щеки тут же раскраснелись от удовольствия. Как же все-таки приятно, когда о тебе заботятся! Уж и не знаю, что вызвало такую невиданную щедрость… Но сейчас меня это особо и не тревожило. Я порхала по комнате, то и дело прикладывая к себе очередную обновку, и была совершенно счастлива.

Габриэль тем временем вносил в почти готовый образ купеческого сына последние штрихи. Подправлял ауру. Насколько я поняла из разговора ангелов, Диан почти не владеет силами ни одной из своих половин. И если со светом еще худо-бедно что-то выходит, то с тьмой все совсем печально. Вот и приходится темнокрылому возиться с наследником.

Его руки плавно скользили над головой и плечами юноши, а глаза все ярче сверкали багрянцем. И чем дольше тянулось это действо, тем более восхищенный вид делался у принца. Такое чувство, что эти двое видят нечто, чего не вижу я. От обиды я даже принюхалась. Безрезультатно. Вот когда пожалеешь, что шата не может быть магом.

Скоро счастливый и слегка пошатывающийся Диан отправился отсыпаться. А я наконец решилась.

— Ты бы не мог оставить меня ненадолго? — осторожно начала я и заранее приготовилась выслушать очередную колкость.

Но Габриэль неожиданно все понял. Надо же, проницательный какой! Мысли он читает, что ли?

— Уверена, что справишься одна? — уточнил он, нависая надо мной и заглядывая в глаза. Ощущение было странное и не сказать, что приятное — будто и правда видит меня насквозь.

Я торопливо кивнула. Сама еще не знаю, что именно скажу Альбрехтине, но интуиция подсказывает, что сделать это следует сейчас. Тянуть дальше просто опасно.

Рэй'тхи ободряюще щелкнул меня по носу и скрылся за дверью.

Ну, вот. Оставшись в одиночестве, я посидела немного, собралась с мыслями и позвала создательницу. Полутемная комната на миг озарилась ярким светом. Разнообразия ради, богиня не стала выпендриваться и явилась сразу.

— Наконец-то, — Аля прошлась вдоль комнаты, нервно комкая край сиреневого платья. — Я уже решила, что ты и знаться теперь не захочешь.

В груди противно кольнуло. А ведь и правда, у нее были причины так думать. Я получила желанную свободу и до сегодняшнего дня даже не вспоминала о ней. И поделом!

Так отчего же я чувствую себя предательницей?

Прохиндейка внимательно вглядывалась в мое лицо, словно надеялась прочесть на нем ответ на известный только ей одной вопрос.

— Я ведь теперь свободна, да? — я ответила богине прямым взглядом. Заодно и выясню, всю ли правду рассказал крылатый. Мало ли какие камни скрывает под собой бурное течение под названием Габриэль?

— Абсолютно, — Аля развела руками и грустно улыбнулась.

— И ты не можешь заставить меня играть в вашу дурацкую игру?

Кивок. Тогда зачем же она явилась?

— Вот сейчас поднимусь к Гэльсиану и скажу, что он может подавиться моим храмом. И за других богов не бойся. Никто из них ничего тебе не сделает. В крайнем случае, темный защитит. Он давно неровно дышит в твою сторону.

При упоминании рэй'тхи меня аж передернуло. Только его еще не хватало впутать в божьи игры. Хотя, после недавней выходки крылатого, не удивлюсь, если обитатели Пенат дружно внесли его в список тех, от кого следует избавиться в первую очередь. И меня заодно.

В реальность меня вернула Альбрехтина. И хорошо, а то ведь так до чего угодно додуматься можно. Богиня осторожно присела на краешек кровати, оглядела меня блестящими от слез глазами и порывисто притянула к себе, обнимая. Ох… От удивления я не сразу определилась с ответным жестом.

• Предыдущая
• 27/87
• Следующая