Против Маркиона в пяти книгах - Тертуллиан Квинт Септимий Флорент - Страница 76

1. Точно так же Он знал[2010] и то, когда следовало пострадать Ему,[2011] Чье страдание символически изобразил[2012] Закон. Действительно, из стольких иудейских праздников Он избрал день Пасхи. Ведь по отношению к этому таинству Моисей изрек: Это — Пасха Господа,[2013] Поэтому Он и высказывает Свое намерение: Я возжелал есть с вами пасху, прежде чем пострадаю.[2014] О, ниспровергатель Закона, пожелавший сохранить даже Пасху! Надо думать, иудейская баранина доставляла[2015] ему удовольствие. Или Он был Тем Самым, Который, предназначенный быть принесенным в жертву, словно овца, и, словно овца перед стригущим, не собирающийся отверзать Свои уста,[2016] желал наполнить реальностью образ Своей спасительной Крови? 2. Его мог предать любой посторонний человек, чтобы мне не говорить, что псалом и в этом исполнился: Тот, кто ел со Мною хлеб, поднял на Меня пяту[2017] Его можно было предать и без мзды. Ибо какая нужда была в предающем Того, Кто, на глазах всех являясь народу, скорее мог бы быть захвачен, а не предан. Но это подходило бы иному Христу, а не Тому, Который исполнял пророчества. Ибо написано: за то, что продали Праведного[2018] Действительно, и размер, и дальнейшую судьбу вознаграждения, возвращенного после раскаяния Иуды и отданного на покупку земли горшечника, о чем говорится в Евангелии от Матфея,[2019] предвещал Иеремия: И получили тридцать сребреников, цену оцененного, — или удостоенного, — и отдали их за землю горшечника.[2020]

3. Итак, заявив, что Он возжелал есть пасху как Свою собственную — ведь недостойно Бога желать чего–либо Ему не принадлежащего, — Он хлеб, принятый и разделенный между учениками, сделал Своим Телом, говоря: Это есть Тело Мое,[2021] — т. е. «образ Моего Тела».[2022] Ведь не было бы образа, если бы не было собственно Тела. Впрочем, пустая сущность, которой является призрак, не могла бы иметь образ. Или же, если потому он преобразовал себе хлеб в тело, что был лишен истинности тела, то он должен был предать за нас хлеб. Распятие хлеба соответствовало бы вздорности Маркиона. Почему же он называет свое тело хлебом, а не тыквой, которая была вместо сердца у Маркиона, не понимающего древность этого образа Тела Христа, говорящего через Иеремию: Они замыслили замысел против Меня, говоря: Придите, положим древо на хлеб Его,[2023] — а именно, крест — на Его Тело. 4. Итак, Он, истолкователь древности, достаточно ясно показал, что тогда желал обозначить как хлеб, называя хлебом Свое Тело. Так и упоминанием чаши при заключении запечатленного Его Кровью Завета[2024] Он подтвердил действительность <Своего> Тела. Ведь кровь может быть лишь в плотском теле. Действительно, даже если <еретики> предъявят нам тело, лишенное свойств плоти, в нем, если оно не плотское, крови, конечно, не будет. 5. Таким образом, доказательство телесности будет основываться на свидетельстве плоти, доказательство плоти — на свидетельстве крови. А признать в вине древний образ Крови тебе поможет Исаия: Кто, — говорит он, — Тот, Который приходит из Эдома, красный цвет Его одеяний из Босора? Так красив в ризе — в суровости с крепостью? Почему красны одеяния Твои и облачения — как с давильной площадки, полной растоптанного <винограда>?[2025] Ведь пророческий Дух — словно уже созерцающий идущего на страдания Господа, облаченного, конечно, в плоть как пострадавшего в ней, — обозначает красным цветом одеяний окровавленные ризы плоти, растоптанной и выжатой силой страдания, словно на давильной площадке, поскольку и оттуда люди спускаются, как бы обагренные кровью из–за красного цвета вина. Гораздо более явно книга Бытия в благословении Иуды — из этого колена предстояло произойти роду Христа по плоти[2026] — уже тогда изобразила Христа в Иуде: Омоет, — говорит, — в вине одежду Свою и в крови винограда — покров Свой,[2027] — одеждой и покровом указывая на плоть и вином — на кровь. Таким образом, теперь Кровь Свою освятил в вине Тот, Который тогда вином обозначил кровь.

1. Горе, — говорит, — тому <человеку>, которым предается Сын Человеческий,[2028] Итак, уже известно, что слово горе следует понимать как возглас проклятия или угрозы и считать принадлежащим < кому–то > разгневанному и оскорбленному, разве только Иуде предстояло совершить столь великое преступление безнаказанно. Но[2029] если безнаказанно, то слово горе бессмысленно; если не безнаказанно, то, разумеется, <Иуда> должен был наказан Тем, Которого предал. Далее, если <твой Христос,> зная <о будущем>, позволил, чтобы человек, которого он принял в число своих спутников, решился на такое преступление, то ты не должен более говорить о Творце по поводу Адама то, что обратится также и против твоего бога: что он или не знал, не воспрепятствовав предусмотрительно намеревающемуся согрешить, или не мог воспрепятствовать, если знал,[2030] или не желал, если и знал, и мог, и поэтому должен быть осужден как злой тот, кто допустил гибель своего человека из–за греха. 2. Итак, я советую тебе лучше признать в Нем (Христе) Творца, чем вопреки твоему собственному учению сделать наидобрейшего бога равным Ему. В самом деле, Он показывает тебе Бога–Ревнителя,[2031] когда Петра, сказавшего нечто самонадеянно,[2032] скорее обрекает отречению[2033] <, чем отводит от падения>. Его также должны были предать поцелуем;[2034] речь, конечно, идет о Христе пророков, являющемся, несомненно, Сыном Того, Кого народ почитал устами.[2035] Его, приведенного на судебное заседание, спрашивали, не Христос ли Он.[2036] О каком Христе могли спрашивать иудеи, если не о своем? Почему же даже тогда Он не представил им другого? «Чтобы он мог пострадать», — говоришь, т. е. чтобы он, наидобрейший, подтолкнул к преступлению тех, которые до сих пор пребывали в неведении. Впрочем, он пострадал бы, даже если бы и сказал. 3. Ибо если скажу вам, — говорит, — не поверите ,[2037] И они, не способные поверить, упорствовали бы в требовании Его казни. А почему Он не пострадал бы скорее, если бы явил Себя принадлежащим иному богу и вследствие этого противником Творца? Следовательно, не для того, чтобы пострадать, Он удержался тогда от показывания Себя иным; но потому что они желали добиться признания из Его уст, не собираясь, однако, верить признавшемуся, являясь теми, которые должны были признать Его на основании исполнявших Писание дел. Таким образом, скрывать Себя было делом Того, Которого они должны были узнать сами. 4. И однако Он, все еще протягивая им руку, говорит: Отныне будет Сын Человеческий сидящим одесную силы Божьей[2038] Ибо Он показывает Себя «Сыном Человеческим»[2039] из[2040] пророчества Даниила и «сидящим одесную Бога»[2041] из псалма Давида. Итак, будучи просвещенными из этих слов и из сопоставления Писаний относительно того, Кем Он желал считаться, они говорят: Следовательно, Ты Сын Божий.[2042] Какого бога, если не Того, Которого они знали как единственного? Какого бога, если не Того, Который, как они помнили, сказал в псалме Своему Сыну: Сиди одесную Меня?[2043] «Но <, — говоришь ты, —> Он отвечает: Вы говорите,[2044]—словно <имеет в виду>: неЯ». 5. Напротив, Он, когда они стали снова спрашивать,[2045] подтвердил, что Он — Тот, о Ком они сказали. Каким образом ты будешь доказывать, что они, вопрошая, а не <так же, как Христос,>[2046] утверждая, произнесли: Следовательно, Ты — сын Божий? Ведь они — поскольку Он косвенно, посредством Писаний, показал, что Он должен считаться Сыном Божьим — <это> восприняли так: Следовательно, Ты — Сын Божий, Каковым Ты не хочешь открыто объявить Себя. Так и Он «вы говорите» ответил утвердительно, и до такой степени <утвердительным> было Его возвещение, что они упорно держались того, что оно подразумевало. XLII. 1. Ибо Его, отведенного к Пилату, начали обвинять в том, что Он объявляет Себя Христом Царем,[2047] без сомнения, «Сыном Божьим, грядущим воссесть одесную Бога». Впрочем, они, не зная точно, назвал ли Он Себя Сыном Божьим, обвиняли бы Его на основании другого имени, если бы из Его слов «вы говорите» не следовало, что Он есть Тот, о Ком они говорили. И Пилату, спросившему: Ты есть Христос? — <Он ответил >' точно так же: Ты говоришь,[2048] — чтобы не возникло впечатления, что Он ответил полнее из–за страха перед властью. 2. Итак, Господь предстал перед судом — и поставил перед судом народ Свой; Сам Господь на суд пришел со старейшинами и князьями народа,[2049] согласно Исаии, — и с этого момента приступил к исполнению всего написанного о Своем страдании: взволновались тут же племена и народы замыслили тщетное; восстали цари земли и князья собрались вместе против Господа и против Христа Его.[2050] «Племена» — римляне, которые были с Пилатом; «народы» — колена Израиля; «цари» <были представлены> Иродом;[2051] «князья» — первосвященниками. 3. В самом деле, Он, посланный как дар к Ироду,[2052] подтвердил достоверность слов Осии. Ведь тот предвещал о Христе: и поведут Его связанным в подношение[2053] царю? Возрадовался Ирод, увидев Иисуса, но не услышал от Него ни одного слова.[2054] Ведь словно агнец перед стригущим, Он не отверз уст Своих,[2055] так как Господь дал Ему язык учения,[2056] чтобы Он знал, когда[2057] Ему следует говорить речи; тот, конечно, язык, который Он тогда посредством молчания удостоверил как прилипший, по словам псалма, к Его гортани.[2058] 4. И Варавва, превосходивший всех преступностью, одаривается жизнью как добрый человек, для Христа же, превосходившего всех праведностью, требуют смерти как для убийцы.[2059] Но и двух злодеев распинают рядом с Ним,[2060] чтобы Он оказался причислен к преступникам.[2061] Одежду[2062] Его, <частью>[2063] поделенную солдатами, частью уступленную <одному из них> по жребию,[2064] Маркион, конечно, устранил с оглядкой на пророчество псалма: Разделили между собой одежды Мои и об одежде Моей бросили жребий.[2065] Устрани в таком случае и сам крест. Ведь тот же самый псалом не молчит о нем: Пронзили руки Мои и ноги.[2066] Там мы читаем обо всем, что касается конца: Окружили Меня псы, собрание[2067] злодеев взяло Меня в осаду.[2068] Все, которые смотрели на Меня, насмехались надо Мною; говорили устами и кивали головами: Он надеялся на Бога, пусть Тот освободит Его}[2069] Кчему <теперь> уже свидетельство одежд? Получай барыш за свою ложь: одеяние Христа — весь псалом. 5. А вот и стихии потрясаются.[2070] Ведь страдал их Господь. Впрочем, если бы был поражен противник, небо озарилось бы светом, солнце скорее бы запрыгало в лучах, день скорее бы остановился, с удовольствием взирая на висящего на кресте Христа Маркиона. Мне и эти доказательства сгодились бы, даже если бы они не были предсказаны: Небо, — говорит Исаия, — Я покрою мраком,[2071] — это будет тот день, о котором и Амос: И будет в тот день, — говорит Господь, — зайдет солнце в полдень,[2072] — есть у тебя и указание на шестой час,[2073] — и потемнеет на земле.[2074] Разодралась и завеса Храма,[2075] когда рванулся ангел, покидающий дочь Сиона, словно дозорную башню в винограднике и сторожку в огуречном поле.[2076] 6.0, как настойчиво продолжает Христос являть Себя[2077] также и в тридцатом псалме! Взывал к Отцу: ***[2078], чтобы, даже умирая, в предсмертном слове исполнить пророчества.[2079] Сказав это, испустил дух}[2080] Кто? Дух — сам себя, или плоть — дух? Но дух не мог испустить сам себя. Один — Тот, Кто испускает, другой — который испускается. Если испускается дух, он неизбежно будет испускаться кем–то иным. И если Он был бы лишь духом, то было бы скорее сказано, что Он ушел, а не испустил дух. Кто в этом случае испустил дух, если не плоть, которая и дышит, когда он у нее есть, и, следовательно, испускает его, когда его лишается? 7. Наконец, если была не плоть, а призрак плоти, причем был и призрак духа, а дух сам себя испустил и, испуская, ушел, то, без сомнения, ушел призрак, когда ушел дух, который был призраком, и призрака с духом <уже> нигде не было. А поэтому ничего не осталось на кресте, ничто не висело после испускания духа, ничего у Пилата не было выпрошено, ничего с креста не было снято, ничего в плащаницу не было завернуто, ничего в новую гробницу не было положено?[2081] Однако это не так. Что же это было? Если призрак, то, следовательно, в нем все еще был и дух. Если ушел дух,[2082] следовательно, унес <с собой> призрак. 8. Еретическому бесстыдству остается сказать, что там оставался призрак призрака, но, разумеется,[2083] Иосиф знал, что было телом то, с чем он поступил очень благочестиво, тот Иосиф, который не был согласен с иудеями в вопросе, касающемся их преступления,[2084] блаженный муж, который не пришел на совет нечестивых и на путь грешников не встал, и не воссел на седалище заразы.[2085]