Дневники св. Николая Японского. Том ΙI - Святитель Японский (Касаткин) Николай (Иван) Дмитриевич - Страница 77

13/25 марта 1884

Книгоношу избрать для разноса и продажи наших духовных книг по стране. В будущем году Собор не собирать, а в 1866 году, — к освящению Собора, если Бог поможет воздвигнуть.

14/26 марта 1884

Необходима регламентация здесь: нужно составить инструкции для благочинного, старших проповедников и прочих.

9/21 апреля 1884. Второй день Пасхи.

На Соборе сказать речь — об одинаковой важности для Церкви — власти, как учения и таинства; если признают последние два, так пусть подчиняются и управлению. Иначе, в католичестве — слепо подчиняйся, в протестантстве — во всем, как хочешь. — То или другое войдет сюда, а истина минует Японию, — Впрочем, кто знает, быть может, пред судом Божиим Япония и не готова, и недостойна принять всю истину, — а «слепо покоряйся» и «как хочешь» — действительно удобнее — «трезвися и бодрствуй». Первое — для простонародья (где, действительно, католичество и имеет больше всего последователей), второе — для японской интеллигенции — шатко и поверхностно, но заносчиво и самовольно.

Собор все это должен вразуметь ясно, прежде чем приступить к действиям, в числе которых предвидятся очень самовластные и глупые, настраиваемые о. Павлом Савабе, который в настоящее время — истинно враг Церкви Божией. Вот–те и избрали благочинного! Наблагочинил! Пусть уж, без славы, так и кончится его благочиние. От посещения других Церквей его уклонить, иначе и все расстроит также, как ныне расстроил свою.

16/28 апреля 1884. Понедельник Фоминой.

«Церковь в упадке», — Савабе клевещет. Не в упадке; она и не поднималась высоко, чтобы упасть, а слаба, как дитя, как юное деревцо. И она (Савабе и прочие) бьют еще это дитя, ломают ветки с этого слабого деревца, а сами кричат — в упадке! Что за ослепление! Видно, что враг рода человеческого начал свою борьбу и против здешней Церкви, как ни слаба она. Подкрепи ее, Бог!

Спаситель уподоблял проповедников ловцам рыбы. Двум ловцам — легче и успешнее работа: один тянет сеть, другой отходит в глубину — там, где рыба, но чтобы проводить ее в сеть.

Если б и мне, грешному, помощника понимающего и содействующего! Но оо. Анатолий и Владимир — полезные в своем роде, особенно первый, — способнее разве разогнать рыбу, коли вместе на лов стать! Какие печальные опыты были уже! Не дай Бог вперед!

Припомнить о. Анатолия в отношении к оо. Евфимию и Михею, равно как в отношении к о. Павлу Савабе, а о. Владимира к о. Дмитрию — довольно!

Мф. 18, 7: Горе миру от соблазнов. «Вадавай но ру кана коноё-я! Соно хито-о цуми–ни отосииру-о мотте пари! Синаредомо хито-о цумини отосииру кото манугарезару токорое». — Предупредил Спаситель Свою Церковь. Для Японской Церкви это начинается, по–видимому. Но «тадаси хитоо цумина отосиируру Монова вадавай нору коно хотое!» (все это в речи на Соборе должно войти для предупреждения заблуждающихся).

На Соборе отнюдь не иметь в виду опереться в чем–нибудь на о. Павла Сато, — как ни обязан он мне защитою его доселе от его непонятных врагов. Он на Пасху отдал почтенье всем своим злоненавистникам; хорошо бы, если бы это от чувства любви, а то ведь просто японское заискивание; ну и вся рятиди! Накакоодзи — «в нужнике–де сидит, не может принять», Цуда газету читает, Яцуке — дома нет. — И ему — с гуся вода! Говорю опять — пусть бы смирение, — так ведь — японцам на что лучше! Попробуй в чем обопрись на него — так и будешь с носом, как сославшись на Нумабе, когда И! У них взаимная лесть одна способна непроницаемою бронею покрыть всякую ложь.

Касательно Собора додумаюсь, кажется, до того, что буду с нетерпением ждать его, чтобы посмотреть, чем кончится вся эта мерзость соблазна, затеянная Савабе, этим феноменом, — язычествующим несмотря на 20 лет христианства, — и с гордостью, чтобы поразить змия соблазна. Только, дай Господи, смирение и спокойствие! Не попусти, Господи, гневу овладеть мною! Этого больше всего страшусь и от этого зла больше всего прошу у Господа. Ангел— Хранитель ограда! Тактика диавола больше всего рассчитана, по–видимому, именно на мой вспыльчивый нрав и мою гневливость — природное мое зло. Храни меня, Боже!

18/30 апреля 1884. Среда Фоминой.

Не на протестантство и католичество должен смотреть Савабе с братией, чтобы об [?] их и завидовать нам, а на язычников, и распаляться ревностью по Боге и братии: вон в половине четвертого месяца сего года на Кооясан праздновалась 1050–я годовщина смерти Кообоо дайси, — так богомольцев в шесть недель только перебывало там 326 000, несмотря на то, что Кооясан в сорока милях от Оосака. После шестнадцатого апреля прием в монастырь Кообоо дайси ежедневно был свыше двадцати тысяч человек, и пилигримы были со всех мест Империи (Japan Herald 28 April, 1884). Значит — силен еще буддизм в Японии, отмечает газета. Вот на что нужно смотреть и воодушевляться ревностью к прогнатию сей тьмы!

3/15 мая 1884. Четверг.

Вот тяжелое–то время! Мученье, — грудь готова разорваться. И ни в ком почти сочувствия и содействия! О. Анатолий, по слабости, почти совсем с врагами. А всему виной Савабе. Послал ему письмо, чтобы не позволял катихизаторам оставлять своих мест и бродяжничать для совещаний о делах Японской Церкви. А он, вместо того, чтобы послушаться, прислал шесть катихизаторов сюда, в субботу 28 апреля (10 мая). Я стал отсылать их на место, — заупрямились, вызвал Савабе и оставил его за непослушание и приведенье в расстройство всей своей Церкви, от заведывания дзе–я–сиу кёоквай. 1 (13) мая отправился на его место — временно — о. Павел Ниицума с Василием Мацуи из Семинарии. Так как разом лишиться шести катихизаторов неудобно, то употребил все меры убеждения отправить их на место службы.

— Как к стене горох, — Сказал, что если сегодня не уйдут, на место службы, то вычеркну из списка катихизаторов. — Спасибо, хоть еще пока есть надежда. В восемь часов вечера приходил один просить отсрочить еще на день, — дать им посовещаться.

Печально так было сегодня, как редко бывает. Что за мерзость и бессовестность в записке, для представления которой пришли сии шесть человек.

В несчастий и капля утешения дорога. Так дороги были слова Иоанна Судзуки, ученика о. Павла Ниицума, мне сегодня. «Не печальтесь очень, пройдет это», — сказал он, — и эти простые слова показались мне светлым облачком среди тьмы! — О, Боже! Ведь Ты же и японцев должен спасти! Не напрасно же мы здесь по Твоей мысли и велению! Ужели же пет нам утешения? Или мы не так действуем? Но Ты же видишь, что мы не попираем все, что есть у нас! Так научи же и направь, если мы не так делаем! Или избавь от отчаяния! За тебя же все! Коли мы лучше не умеем, за что же японцам–то терять спасение? Для них помоги!

В десять часов вечера.

Все зависит от того, как смотреть на мир. Люди ругаются, люди лаются — так из–за этого печалиться? Люди бросают камнями; так дать им попадать в себя, ранить, падать? Ни–ни! Унизительно, недостойно миссионера, долженствующего не забывать, что он стоит среди грязи. Итак — бодрость и — ясный взгляд вперед!

5/17 мая 1884. Суббота.

Настоящая неурядица (Савабе запрещен из–за неподчинения и за то, что возмутил катихизаторов, шесть катихизаторов отставлены по упорству в неповиновении — идти на место службы) будет полезна в том отношении, что она начнет ряд моих посланий к Церкви: на будущей неделе пойдет послание — чтобы береглись немиролюбцев; дальше — чтобы катихизаторы не обращали внимания на католиков и протестантов и не смущались ими; дальше, что мы призваны проповедывать Слово Божие, а не физику, историю и тому подобное.

Впрочем, нужно постараться учредить трехлетний катихизаторский класс, не столько для наук, сколько для того, чтобы больше дисциплинировать приготовляемых в катихизаторы. А науки — куда им справиться со всем, поступая в школу в зрелом возрасте! Уж пусть Семинария дает науку на послуги Церкви.