1356 (ЛП) (др.перевод) - Корнуэлл Бернард - Страница 31

• Предыдущая
• 31/94
• Следующая

Пел хор, мелодия казалась печальной, но вдохновляющей, мужские голоса взлетали высоко, то понижались в огромном аббатстве, где короли Франции покоились в своих холодных могилах и на алтаре лежала орифламма, хоругвь аббатства Сен-Дени.

Орифламма являлась французским боевым знаменем, огромный красный шелковый стяг, развевавшийся над королем, когда тот находился на поле битвы. Она был священна.

- Это новая, - прорычал Арнуль д'Одрам, маршал Франции, своему товарищу, лорду Дугласу. - Проклятые англичане захватили последнюю при Креси. Наверное, они сейчас подтирают ей задницы.

Дуглас буркнул вместо ответа. Он наблюдал, как племянник стоит на коленях перед алтарем с четырьями другими рыцарями, а отец Маршан в сияющей ало-белой рясе читает мессу.

- Орден чертова Рыбака, - саркастически произнес Дуглас.

- Редкостная чепуха, согласен, - сказал д'Одрам, - но чепуха, которая может убедить короля отправиться на юг. Ведь именно этого ты хочешь?

- Я приехал, чтобы драться с англичанами. Я хочу отправиться на юг и наподдать чертовым ублюдкам.

- Король нервничает, - заявил д'Одрам, - и пытается увидеть знаки. Возможно, эти рыцари Рыбака убедят его?

- Он нервничает?

- Из-за английских стрел.

- Я говорил тебе, их можно победить.

- С помощью пехоты? - в голосе д'Одрама звучал скепсис. Ему было за пятьдесят, этот крупный человек с седыми волосами и свернутой от удара булавы челюстью состарился на войне.

Он давно знал Дугласа, с тех пор как еще юношей д'Одрам побывал на войне в Шотландии. Он все еще содрогался при воспоминаниях об этой холодной далекой земле, когда думал о той пище, которую там ел, о сырых и неуютных замках, о ее болотах, скалах и вересковых пустошах, но даже если он и не любил эту страну, то восхищался ее людьми.

Шотландцы, объяснил он королю Иоанну, были лучшими бойцами в христианском мире.

- Если они и правда принадлежат христианскому миру, сир.

- Они язычники? - с интересом спросил король.

- Нет, сир, просто живут на краю света и сражаются с демонами, чтобы не свалиться с него.

А теперь две сотни демонов находились здесь, во Франции, отчаянно желая получить шанс сразиться со своим старым врагом.

- Нам следовало вернуться в Шотландию, - прорычал Дуглас д'Одраму. - Я слышал, что перемирие нарушено. Мы можем убивать англичан там.

- Король Эдуард, - спокойно произнес д'Одрам, - вновь захватил Берик, война окончена, англичане победили. Снова заключен мир.

- Проклятый Эдуард, - сказал Дуглас.

- А ты думаешь, что лучников может победить пехота? - спросил д'Одрам.

- Да, - отозвался лорд Дуглас. - Можно бросить на ублюдков несколько всадников, но лошади должны быть в хорошей броне. Дело не в лучниках, дело в лошадях!

Эти проклятые стрелы не протыкают доспехи, хорошие доспехи, но они отправляют лошадей в ад. Доводят животных до безумия. Поэтому они сбрасывают рыцарей, те попадают в ловушку, лошади бросаются во все стороны от боли, потому то все лучники целятся в лошадей.

Стрелы превращают атаку кавалерии в один большой склеп, так что не предоставляйте им лошадей, которых они могут убить, - для обычно молчаливого лорда Дугласа это была длинная речь.

- Твои слова имеют смысл, - согласился д'Одрам. - Я не был при Креси, но слышал, как страдают лошади.

- А пехота может нести щиты, - сказал Дуглас, - или быть одетой в тяжелые доспехи. Они подберутся близко к ублюдкам и прикончат их. Вот как это делается.

- Именно так ваш король сражался при, как его там, Дареме?

- Он выбрал неправильное место для битвы, - пояснил Дуглас, - так что теперь бедняга в плену у ублюдков в Лондоне, а мы не можем выплатить выкуп.

- Поэтому тебе нужен принц Уэльский?

- Я хочу, чтобы этот проклятый мальчишка стоял на коленях, обделавшись от страха, лизал навоз на моих сапогах и умолял о пощаде, - Дуглас рассмеялся, и эхо этого смеха прокатилось по аббатству.

- А когда у заполучу его, то обменяю на своего короля.

- У него есть определенная репутация, - мягко заметил д'Одрам.

- Какая? Азартные игры? Женщины? Роскошь? Бога ради, он же щенок.

- В двадцать шесть? Щенок?

- Щенок, - настаивал Дуглас, - и мы можем загнать его в клетку.

- Или Ланкастера.

- Говеный Ланкастер, - Дуглас сплюнул. Генри, герцог Ланкастер, вышел со своей армией из Бретани и опустошал Мэн и Анжу.

Король Иоанн подумывал повести армию против него, предоставив старшему сыну докучать принцу Уэльскому на юге, и именно этого и боялся Дуглас.

Ланкастер не был глупцом. Столкнувшись с большой армией, он, скорее всего, отступил бы к крупным крепостям Бретани, но принц Эдуард Уэльский был молод и упрям.

Он пережил прошлое лето, проведя свою разрушительную армию по всему Средиземноморью и обратно в Гасконь, не встретив настоящего сопротивления, и это, конечно же, воодушевило его на кампанию, которую он только что начал.

Дуглас был уверен, что принц отойдет слишком далеко от своих безопасных укрытий в Гаскони, и его можно будет поймать в ловушку и победить.

Английский принц был слишком безответственным, слишком увлечен своими шлюхами и золотом, слишком пристрастился к роскоши своего привилегированного положения. И выкуп за него будет огромен.

- Мы должны отправиться на юг, - сказал Дуглас, а не пердеть этой чепухой с рыбаками.

- Если ты хочешь идти на юг, - предложил д'Одрам, - тогда помоги чем только сможешь ордену Рыбака. Король нас не слушает! Но он прислушивается к кардиналу. Кардинал может его убедить, а кардинал хочет идти на юг. Так что делай то, чего хочет кардинал.

- Я сделал! Позволил ему забрать Скалли. Бога ради, Скалли - не человек, это животное. У него сила быка, когти медведя, зубы волка и чресла как у козла. Он и на меня наводит ужас, так что одному Богу известно, что он сделает с англичанами. Но что, Бога ради, от него нужно Бессьеру?

- Кое-какую реликвию, как мне сказали, - ответил д'Одрам, - и он верит, что эта реликвия принесет ему папский престол, а папский престол даст ему власть. А если он станет Папой, друг мой, лучше, чтобы он был на твоей стороне, а не наоборот.

- Но сделать Скалли рыцарем, Боже всемогущий! - Дуглас расхохотался.

И все же Скалли был там, на ступенях у высокого алтаря, стоя на коленях между Робби и рыцарем по имени Гвискар де Шовиньи, чьи земли в Бретани были отняты англичанами.

Де Шовиньи, как и остальные, был известен своими подвигами на турнирах по всей Европе. Отсутствовал лишь Роланд де Веррек, и отец Маршан послал людей по всей Франции, чтобы разыскать его.

Это были лучшие бойцы, которых смог найти кардинал, величайшие воины, люди, которые вселяли страх в противника. Теперь они будут убивать во имя Христа, или, по крайней мере, для кардинала Бессьера.

Последние солнечные лучи на небе исчезли, и витражи потемнели. По всему аббатству на многих алтарях сияли и мерцали свечи, а священники бормотали молитвы по усопшим.

- Вы были избраны, - сказал отец Маршан мужчинам в доспехах, преклонивших колена перед алтарем. - Вы были избраны, чтобы стать воинами Святого Петра, рыцарями Рыбака.

Ваша задача такая же великая, как и награда. Грехи ваши будут прощены, вы освободитесь от всех данных ранее клятв, и вам будет дарована сила ангелов, чтобы побеждать врагов.

Вы выйдете отсюда новыми людьми, связанными друг с другом клятвой верности, освященной Богом. Вы избраны, как и он, вы исполните его волю и однажды встретитесь с ним в раю.

Робби Дуглас почувствовал прилив чистой радости. Он так долго искал свое предназначение. Он думал, что найдет его в компании женщин или в дружбе с другими воинами, но знал, что грешен, и это знание отравляло его жизнь. Он играл, не сдерживал свои обещания.

Он был турнирным бойцом, которого боялись по всей Европе, но всё же чувствовал себя слабым. Он знал, что дядя презирает его, но сейчас, перед сверкающим алтарем и строгим голосом отца Маршана, он почувствовал, что обрел избавление.

• Предыдущая
• 31/94
• Следующая