Божественная дипломатия - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 86
- Предыдущая
- 86/135
- Следующая
– Чары давления? – догадалась принцесса, сохраняя на лице вежливое выражение серьезной заинтересованности, но в глазах богини заплясали лукавые искры.
– Они самые, – весело улыбнулся герцог. – Ученики едва рты от удивления не раззявили, да, видать, побоялись, что за такие гримасы их из школы выпрут. Сам же Нар глазами эдак подозрительно повел, левая сторона рожи по цвету с правой, лиловой от стыда, почти сравнялась, но вида, что поклон подневольный сделал, не подал. Решил, видать, пусть считают, что введен новый обычай. Задания на день Нар кое-как раздал, да назад направился. Только на этом мой урок не закончился, стоило ему к главным дверям отойти и створку распахнуть, как пахнуло на него жаром дыхания алого демона. Правда, ублюдок с выдержкой попался, даже не заорал, только отшатнулся, а убедившись, что цел, вошел в двери, да направился к себе в помещения для омовений, хотел, видать, водички холодненькой в лицо поплескать, чтобы мысли в порядок привести, но я ему и там сюрприз приготовил. Как в единственное зеркало он на себя глянул, так прочь от него шарахнулся. Рожа-то не своя лиловая оттуда смотрела, а харя демоническая гримасы корчила, да, ухмыляясь, замогильным голосом стонала: «Ты – мой, ты – это я! Навсегда! Скоро!»
А как Нар глаза от зеркала отвел, так на плитах над зеркалом надпись узрел. Они любят в своих комнатах всякие свитки развешивать или прямо на стенах писать. Вот я и постарался. Особенно горжусь! Выводил огненными письменами их причудливые завитушки, словно королевский каллиграф: «Твой облик внешний есть не что иное, как сути внутренней прямое отраженье».
– Поэт! – небрежно похвалила принцесса хулигана.
– Вот после этих испытаний Нар с лица совсем спал, к воде его еще больше потянуло. Только кран открыл, а водица в руки не дается, мимо течет, уклоняется!
– А это зачем? – заинтересовалась Элия историей вопроса. – Текущая вода только для некоторых низших сущностей запретна!
– Нет, в их мире в любой старинной легенде точно сказано, что демона текущая вода – символ очищения – бежит, уходя от темной скверны, – гордо пояснил свою задумку сведущий Элегор.
– Мило, – согласилась принцесса.
– Делать Нару нечего, совсем он сбледнился, но водицы в ванну набрал, кое-как сполоснулся да в чистое переоделся. Один белый халатик на другой, более короткий, с красными штанишками, сменил. Только зря старался. Я ароматическую иллюзию добавил, дабы благородному чудилось, будто несет от него неимоверно и с каждой секундой все сильнее, так, чтобы мухи на лету дохли.
– И чем Нар благоухал? – уточнила богиня.
– Нечто среднее между дыханием больного дракона и городской помойкой у гоблинов, – радостно сообщил Элегор. – Но Нар стойкий мужик оказался, удалился в комнату для медитаций, посидел там часок, держа меч на руках, словно младенца, да снова вышел на люди. Как раз к завтраку в столовую попал. Пусть и за отдельным столом, но с учениками и наставниками он всегда в одно время есть садился и даже ту же самую бурду уписывал. Мужества благородному не занимать или мазохизма? Гадость эта их еда, на вкус жуткая, надо тебе сказать!
– Пробовал? – переспросила Элия.
– А то, – фыркнул любопытный Элегор, предпочитающий все испытывать на себе. – Полусырое просо, гречка, соль да свиная кровь. Бр-р-р! А запивают таким горьким зеленым зельем, что от него скулы сводит. Надо думать, еда такая еще одним упражнением на воспитание и тренировку силы воли считается. Короче, пришел Нар завтракать, в дверях его уже привычное пламя встретило, сел на лавку, ложку ко рту поднес, да едва не выронил. Как раз напротив него на стене огромными буквами еще одна надпись горит.
– Очередное сочинение поэта Лиенского? – предположила догадливая богиня.
– Именно, – с достоинством подтвердил Элегор. – И специально на кулинарную тему: «Не есть ли ныне ты, благоуханный, отрыжка демона, коль демон изрыгнул на тебя свою слюну?» Нар ложку до рта все-таки донес, сунул, сидит, жует и по сторонам косится, но никто вида не подает, что надпись видит. Я ведь только для благородного старался, персональную иллюзию творил! Короче, доел он свой деликатес, не бросил, но проняло его изрядно. Поручил главному наставнику занятия вести, а сам в сад пошел, сел на камешек и снова медитацией занялся на природе, нервы успокаивать начал. Мне только того и надо было, чтобы без помех работу продолжить. Накинул я на себя иллюзию облика Нара, перенес, пока все пыткой харчами занимались, к ступеням главного входа кое-какой инвентарь: кисти, лестницы, бочки с краской (по дешевке оптом скупил, кстати). Встал на ступеньки, стою, руки скрестил, молчу, жду, часть учеников на плацу собирается на занятие. А как гонг прозвучал, руку поднял и кое-что парням повелел сделать вместо того, чтобы руками да ногами махать. Вот благородному Нару и доказательство великолепия его дрессуры. Никто, даже наставники, ни единого вопроса не задали, сразу кинулись исполнять. Короче, когда Нар вдоволь своей жесткой задницей камень протер, а после мечом и руками, ногами на личной площадке в саду помахал и явился с очередной инспекцией, дело уже было сделано.
Вся центральная стена главного здания оказалась выкрашена в ярко-лиловый, как ожог от дыхания демона, а плитки плаца в клеточку – в лиловый с изумрудным. Гонг стал оранжевым в лиловую полоску.
– Узнаю ваш безупречный вкус, герцог, – ехидно похвалила принцесса.
– Благородный Нар всю эту красоту взглядом обвел, даже не поморщившись, и спросил: «По чьей воле сие безобразие сотворено?» Ответ, сама понимаешь, был совершенно определенный: «По вашей, благородный Нар». После этого мужик аж осунулся, кивнул и ушел. А что скажешь? Шутить его молодцы не умеют, значит, правду, как видят, так и говорят. И наказать некого, если сам приучил ребят, как стадо, не задумываясь, любой приказ исполнять. Сразу видно, за всем этим – происки демонов! Он так и подумал, насчет демонов. В библиотеке надолго заперся, все трактаты по одержимости и проклятиям штудировал. А потом покинул школу и отправился в столицу Дзаайни, только мои заклинания насчет водицы, огня и зеркала с ним уехали. В школе поспокойней стало. А меня тут как раз управляющий вызвал, так что, пока я до конца воспитание благородного Нара не довел, в Лиене с делами разберусь окончательно и снова в Дзаайни наведаюсь, погляжу. Потом расскажу тебе, как дела.
– Не торопитесь в Дзаайни, герцог, – остановила прыткого бога принцесса. – Я прямо сейчас могу рассказать тебе, как обстоят дела у благородного Нара.
– Так ты что, уже все знала? Тогда зачем меня расспрашивала? – разочарованию Элегора, истинному разочарованию сказителя, чью только что сочиненную и еще нигде не рассказанную сагу уже треплют на всех перекрестках, не было предела.
– О, нет, я многого не знала, – честно ответила богиня, покачав головой, – поэтому и завела с тобой разговор.
– Не понимаю, – нахмурился юноша, чувствуя, что у Элии на руках все козыри, и никак не догадываясь, почему так вышло.
– Твоя проделка с Наром имела далеко идущие последствия, как, впрочем, многое из того, что ты творишь, – поучительно начала женщина, зная, как бесит Элегора этот тон, но понимая, что сейчас он наиболее уместен. – Благородный Нар не просто талантливый содержатель школы в Дзаайни, известный даже моему брату Нрэну. Императором Дзаайни ему передано абсолютное право на командование войском мира и на объявление мобилизации, ибо опыт в ощущении опасности и предвидении ее у Нара очень богат. Восприняв заклинания некоего Элегора Лиенского как знак агрессивных намерений демонов, имеющих виды на Дзаайни и персонально на его благородную душу, воитель Нар собрал армию и двинул ее на Вичтбаар, тот самый мир, который когда-то, несколько тысячелетий назад, до перемещения Разрушителем, граничил с Дзаайни. В пограничном конфликте с ним благородный Нар и приобрел столь впечатливший тебя облик. Теперь же Вичтбаар принадлежит к Грани Мэссленда.
– О, Игры Бездны! – Глаза Элегора потрясенно округлились, когда бог сообразил, что его жестокая шутка вероятнее всего стала началом войны между Мирами Грани. Так он еще никогда не прикалывался! И не знал теперь, гордиться собой или все-таки ужасаться.
- Предыдущая
- 86/135
- Следующая
