Девушка из грез - Гаврилова Анна Сергеевна - Страница 25
- Предыдущая
- 25/65
- Следующая
– Простите, госпожа Соули. Не удержался, – продолжал веселиться черноглазый. – Просто вы так напряжены… были.
О Богиня! А я еще считала его воспитанным и благородным, а он… клоун! Пошляк! Шантажист!
– Ну знаете… – прошипела я.
Дожидаться, пока ночной гость отсмеется, не стала. Просто ухватила за запястье и потащила в коридор.
– Госпожа Соули, что вы делаете?
– А вы как думаете? Веду знакомить с папой!
– Ну что вы… – продолжал веселиться маг. – Знакомство – это не к спеху, можем до утра отложить.
– Ну уж нет! Сейчас или никогда!
– Госпожа Соули, а в вас точно крови оборотня нет? – не унимался наглец.
Я тоже не унималась – уверенно тащила вниз по лестнице.
Нет, ну это же надо! Притворился спасителем, а сам… Негодяй! Прелюбодей! Развратник! Да я лучше отцовский ремень вытерплю, чем это!
– Госпожа Соули…
– Не обсуждается! – вернула слышанную от Райлена фразу.
– О Всевышний!
Мы миновали короткий коридор и прихожую – наследник герцога Даорийского не сопротивлялся. Но едва тишину прорезали голоса близняшек, замер. Увы, мне тоже пришлось остановиться – запал не кончился, нет… просто пересилить Райлена не смогла.
– Госпожа Соули, вы уверены? – Брюнет по?прежнему веселился.
– Более чем! – зло выпалила я.
Коварная усмешка, рывок и… О Богиня! Ну почему? За что?
– Даже вообразить не мог, что под маской благочестия может скрываться настолько страстная натура, – прошептал Райлен. Прижал крепче и склонился к губам… Но я оказалась проворней.
Хлесткая пощечина, удар коленкой в пах, а после, когда согнулся, той же коленкой по зубам. И ничего, что ладонь загудела, а коленную чашечку пронзила боль… Ничего! Это того стоило!
– Госпожа Соули… – прохрипел маг.
Я же едва удержалась от контрольного удара по голове.
– За мной! – Да?да! Я тоже умею рычать!
И, не дожидаясь ответа, гордо шагнула в гостиную, откуда доносились голоса близняшек и раскатистый бас отца.
О Богиня! Дай мне сил!
Да, наша семья не имеет ни званий, ни титулов, но род Астиров довольно известен, особенно в среде аристократов. Известен и уважаем! Просто наш отец единственный заводчик лошадей дарайхаркской породы в Верилии, а лошадки эти очень ценятся. И дело не только в иссиня?черной переливчатой шерсти и серебряных гривах… Дарайхарки на порядок умней обычных лошадей – они понимают человеческую речь, беспрекословно выполняют команды и могут постоять не только за себя, но и за хозяина.
Стоят гривастые умницы невероятно дорого, но абы кому их не продают. Чтобы получить дарайхарку, нужно сперва пройти очень жесткую проверку у отца. Этакое собеседование, в ходе которого господин Анрис определяет характер и наклонности покупателя. И это не блажь влюбленного в породу заводчика, а жизненная необходимость – от того, какими качествами наделен человек, во многом зависит исход кровной привязки, которую делают жеребятам. Без привязки лошадь никогда не признает хозяина, будет дикой, а если обряд пройдет неудачно и кровная привязка будет отторгнута – жеребенок умрет.
Судить аристократов… На самом деле это сложно. Каждый отказ непременно выливается в скандал. Отец бы не продержался и года, если бы не покровительство королевского дома.
Еще сложней обеспечить неприкосновенность крови, переданной для обряда привязки – чем родовитей и богаче человек, тем больше у него недоброжелателей, среди которых и маги водятся, и другие субъекты, в чьих руках кровь может превратиться в сильнейшее оружие против того, кому принадлежит.
Так стоит ли удивляться, что характер у нашего папы… мягко говоря, твердый? А тот факт, что заключен этот характер в могучее двухметровое тело с невероятным разворотом плеч и пудовыми кулаками, – небольшой, но весомый штрих к портрету. Как и черные, подернутые сединой кудри и пронзительно?синие глаза…
– Соули! Дочка! – Лицо, покрытое густой щетиной, озарила улыбка. Отец распахнул объятия, шагнул навстречу, но тут же застыл, спросил настороженно: – Что с тобой? Почему ты хмуришься? А почему… хромаешь?
Я шумно втянула воздух. От храбрости, с которой входила в гостиную, мало что осталось. И двойной, затравленный взгляд близняшек ситуацию не улучшил. Вот только отступать уже некуда.
– Отец! Позволь представить тебе… – Я обернулась и простерла руку, указывая на дверь. И тоже застыла, тоже насторожилась.
А… а где?!
Райлена не было. Ни в гостиной, ни на пороге, ни за порогом. О Богиня!
– Дочка, что случилось? – В голосе господина Анриса появились грозовые нотки. – И что означает твое «позволь представить»?!
Перевела ошарашенный взгляд на отца и нервно сглотнула.
О Богиня! Райлен… Райлен сбежал!
Кулаки непроизвольно сжались, в горле застрял злой, исполненный обиды крик – трус! Какой же он все?таки трус!
– Соули?
Уже раскрыла рот, чтобы выложить всю?всю правду, но в этот миг в гостиную вплыла мамулечка. Она морщилась, касалась пальчиками виска – значит, мигрень все еще не отступила, но прийти встретить мужа не помешала.
– О дорогой! Наконец?то! Я уже боялась, что ты не поспеешь и нам придется ехать на бал без тебя. – И тут же настороженное: – Соули, что с тобой?
– Бал? – глупо повторила я. – Уже?
– А ты не помнишь? – удивилась госпожа Далира.
Нет. Из?за этих проклятых магов, умертвий и привидений я не то что о бале, я… я собственное имя вот?вот забуду!
– Соули? – вновь позвал отец. – Я жду объяснений.
О Богиня!
– Каких объяснений? – тут же включилась в разговор матушка. – Что происходит?
Я бросила жалобный взгляд на сестер, на родителей. Опять раскрыла рот, чтобы признаться, но тут же захлопнула, потому что на талию легла твердая, удивительно знакомая рука. Спиной ощутила жар чужого тела, вздрогнула.
– Тшшш… – прошептал Райлен.
Сердце ухнуло в бездну, душа провалилась туда же. Я вдруг очень четко осознала – ни ремнем, ни монастырем не отделаюсь. Отец попросту прибьет.
Медленно, словно меня не маг, а ядовитая змея обнимает, повернула голову… И ничего. То есть никого. Пустота.
– Соули, да что происходит! – не выдержал папа.
О Богиня!
– Сентиментальный роман, – прошептал Райлен. Его дыхание щекотнуло ухо, по спине побежали мурашки.
– Сентиментальный роман, – повторила, как во сне. А потом сообразила, на что намекает черноглазый, и попыталась объяснить внятно: – Я сентиментальный роман читала. Кажется, замечталась. Там все так ярко описано…
Отец застонал и закатил глаза. Мама хмыкнула.
– А хромаешь почему? – пробасил господин Анрис.
– Коленка болит, – потупившись пробормотала я.
– Как? – воскликнула матушка. Кажется, окончательно про свою мигрень позабывшая. – Тебя же исцелили!
– Я снова ударилась.
– Где? Когда? – не сдавалась родительница.
Обстоятельства, при которых вновь повредила коленку, вспыхнули в памяти столь ярко, что… В общем, взглянуть в глаза родителям не смогла.
– Только что. О дверной косяк стукнулась. Случайно. – И добавила, чтобы сомнений не осталось: – Сентиментальный роман. Зачиталась. Замечталась… утратила связь с реальностью.
Сказала, а в следующий миг ощутила легкое прикосновение к шее. Вздрогнула, разумеется – ведь Райлен шею не руками, губами трогал!
Нет, ну это уже ни в какие ворота не лезет! Он что же, совсем ничего не понял?!
Примерилась ударить невидимку локтем, но в последний миг представила, как этот жест будет выглядеть со стороны и… О Богиня! А он же еще вскрикнуть может, и тогда нас точно поймают.
О Богиня! Чем я думала, когда собиралась представить Райлена отцу и признаться в ночном проникновении в спальню? Ведь явно же не головой!
– Ударилась о косяк? – удивленно переспросил отец.
Я уверенно кивнула, а мамулечка встрепенулась и выпалила:
– Кстати о косяках!
И стало совершенно ясно, что она вовсе не дверь в виду имеет.
Отец заметно поморщился – магический сленг, которым сыпал Линар, когда приезжал на каникулы, господина Анриса бесил. А мамусечке такие словечки нравились очень, правда, использовала она их редко. В особых, так сказать, случаях.
- Предыдущая
- 25/65
- Следующая
