Тень ее высочества - Ежова Лана - Страница 68

• Предыдущая
• 68/125
• Следующая

«И много детей захлебывается на таких уроках?» – Было страшно услышать цифру.

«Насколько я знаю, ни одного, – успокоил Грэм и добавил: – Десятая часть группы гибнет во время выпускных испытаний, но это малая кровь».

«Что? «Малая кровь»?!»

Мы бы страшно поругались, если бы ламчерионы не пригласили всех к «столу».

На мой разбалованный дворцовой стряпней вкус свинине не хватало специй. Впрочем, их успешно заменял легкий привкус дымка и зверский голод. Купец закончил трапезу раньше всех. Схватившись за фляжку с вином, он молчаливо пошарил взглядом в поисках емкости для хмельного. Валэри протянула ему свою кружку, и агграссец признательно кивнул. В три глотка он прикончил напиток, плеснув пару капель в костер.

Я усмехнулась. Суеверный. Боится, что пьющий после него сумеет прочесть его мысли. Смешно! Да кому нужно копаться в его голове, забитой размышлениями о прибыли?

После того как все наведались в кустики, Юлиан палкой нарисовал круг. По привычке я расстелила одеяло возле своего попутчика и быстро уснула. Я не сразу поняла, что меня разбудило. Приподнявшись среди ночи на локте, обвела лагерь сонным взглядом. В затухающем костре вяло потрескивали дрова да светились тускло-алым угольки. Где-то вдалеке ухала сова. Ветер играл иголками елей едва слышную свистящую мелодию. До одури пахло смолой и мокрой жухлой травой. Мягко сиял звездный купол чернильного неба над нами. Болезненный стон разрушил умиротворяющую идиллию осенней ночи.

Развернувшись в сторону Юлиана, я уже догадывалась, что увижу.

Стихийник дрожал, словно в лихорадке. Одеяло откинуто в сторону, тело корчится, словно во время пыток. Скрюченные пальцы то сжимаются в кулаки, то отчаянно царапают землю. Предвечная, что нужно сотворить, чтобы так мучиться еженощно?.. Я испытывала жалость к своему спутнику. Не раз наблюдая за его страданиями, я ни о чем не спрашивала. Влезать в душу, доискиваясь его тайн, совсем не хотелось. Если я ничем не могу помочь, к чему пустые расспросы? Пробормотав на древнем языке что-то невнятное, шатен застонал. Из прикушенной губы потекла тоненькая струйка крови. Не в силах смотреть на его муки, схватила парня за плечо. Трясла осторожно, по возможности отклонившись подальше, – по себе знаю, когда будят от кошмара, можно засветить доброжелателю кулаком в глаз. Драться маг не стал. Проснувшись, он, как и раньше, непонимающе уставился на меня. Не помнил, что ему снилось? Или не хотел признаваться, чтобы я не приставала с расспросами? Глупый. Нужны мне его тайны – своих предостаточно.

Юлиан снова уснул. Все повторилось, как во время ночевки в трактире. Он подкатился ближе и подгреб меня под бок – так дети обнимают любимую игрушку. Засыпая под тяжелой мускулистой рукой, я подумала, что к подобному можно и привыкнуть. Такие теплые ощущения…

Утро началось со скандала. Сквозь сладкую дымку полуяви-полусна прорывались сердитые фразы.

– Я больше не потерплю с вашей стороны неуважения! – Рокочущий басок купца.

– Какое неуважение? О чем вы, почтенный? – Голос Яна звучал мягко.

– Почему маг не поставил в известность, что его щит непроницаем изнутри?

– Так это же замечательно, – вмешалась Валэри, – такая защита надежней, хоть и более энергоемка для ставящего.

– Вы должны благодарить воздушника за безопасный сон, а не ругать, – добавил Ян.

– Я сам могу побеспокоиться о своей безопасности! У меня есть сильный амулет, с ним никакие щиты не сравнятся!

– Хорошо, почтенный риэл, сегодняшней ночью можете спать за пределами круга, – насмешливо предложил Юлиан.

Напыщенность агграссца словно ветром сдуло, и он пошел на попятную:

– Нет, я не против, чтобы вы ставили щит. Я огорчен, что вы не предупредили о его непроницаемости. Вон как мне руку обожгло!

Не знаю, чем вчера слушал купец, но Юлиан предупреждал. Когда Валэри завела об этом речь, маг ее перебил, извинившись перед агграссцем.

Когда мы сидели в седле, я спросила, почему он не поставил наглеца на место. И он просто ответил, что не было настроения затевать спор.

…Во время полета ты предоставлен самому себе. Рассматривать мелькающие внизу пейзажи тяжело – начинает темнеть в глазах. Вот и лезут всякие мысли в голову. Можно подумать о вещах, на которые раньше не хватало времени. Жизнь принцессы насыщена яркими событиями, быстро сменяющими друг друга. Столько людей, дел, все сливается в пеструю картину придворной жизни. Как ни старайся, а детально все не рассмотришь и не упомнишь.

Шел двадцать второй день моей «двоедушной» жизни. До окончательного слияния осталось около тридцати восьми дней. Не много, но и не мало для спасения. Главное, быстро разыскать Зоора и доказать, что я хорошая знакомая принцессы Мариэллы, в просьбе которой принц отказать не сможет. А попросит она в записке помочь мне добраться до храма Судьбы в пустыне. Это же послание должно послужить подтверждением, что я не лгу. Зоор почерк Мариэллы, то есть мой, хорошо знает, поэтому у меня есть все шансы на удачное исполнение задуманного.

Первый храм Судьбы затерялся среди барханов, в самом сердце песчаного моря. Его возвели в древние времена, когда Грань охватывала лишь только пустыню, цепь гор и степные территории нынешней Северной империи. Считается, что там безопаснее, чем где-либо еще. Почему-то не все порождения Тьмы могут переносить условия жизни в пустыне. Может, им, бедненьким, жарко? Ладно, что за причина, не важно, главное, что первый храм Предвечной в надежном месте.

Помню, Регина на уроках истории рассказывала, что если с высоты полета ламчериона провести линии от четырех узловых полисов – Мектуба, Арахара, Жорио и Тетрариона, – то видно, что храм стоит точно посередине. Следующий условный квадрат образуют четыре других вольных града. И так далее. С каждым продвижением Грани возникают новые полисы, поселки, хутора и форпосты.

После захода солнца Валэри устало приземлилась около пологих горбов. Насколько хватало глаз, расстилалась степь. До ближайших поселений пять-шесть дней конного пути. Мы одни на бескрайних просторах. И от осознания такой неприглядной истины мне стало не по себе: если на нас нападут какие-нибудь твари, никто не придет на помощь.

Очерчивая границы защитного купола, Юлиан громко произнес:

– Предупреждаю: сквозь щит выйти можно – я экономлю силу.

– А вернуться обратно получится? – забеспокоился купец.

– Щит настроен на тех, кто сейчас в круге. И все-таки попрошу не выходить без надобности. Пока я не замкнул линии, советую полюбоваться местностью.

Любезным предложением мага воспользовались лишь мы с Валэри. Девушка выглядела изможденной: сказывались ускоренные сроки перелета.

Пологий горб порос редким кустарником. Сгущающуюся темноту разгонял магический светляк, созданный Яном. Желтый огонек кружил вокруг нас, как живое существо, напоминая активностью своего создателя.

– Как ты думаешь, какая-нибудь тварь не поджидает нас под кустиком? – вглядываясь в темноту, задумчиво спросила Валэри.

– Тебе-то чего боятся? Немногие представители нежити решатся напасть на ламчериона, даже если он находится в человеческой ипостаси.

Валэри легкомысленно улыбнулась:

– Не нападают, да. Но я жутко пугаюсь, когда они выпрыгивают из темноты.

Предупреждающая о появлении нечисти охранка на моей руке молчала, но мы поспешили вернуться на стоянку.

Юлиан замкнул круг. Улегшись на «постель», которую он разместил вплотную к моей – все равно утром проснемся в обнимку, – маг прошептал:

– Постарайся не засыпать сразу, у меня плохие предчувствия.

Я честно боролась с сонливостью. И, когда следопыт ровно задышал, я ей уступила, попросив Грэма разбудить, как только услышит что-то подозрительное.

…Мокрая тряпка вяло скользит по полу. Шершавые каменные плиты царапают голые коленки. Поясница ноет тупой болью, которую не унять минутным отдыхом. Мое наказание приближается к концу, что и придает новых сил.

От стен обители падчериц Судьбы веет холодом и спокойствием. И мне нужна безмятежность храма, чтобы сдержать свой неуемный язык. Подменить гордыню мнимым смирением. Или снова буду наказана, и на этот раз не мытьем полов.

• Предыдущая
• 68/125
• Следующая