Софья (обманутые иллюзии) (СИ) - Леонова Юлия - Страница 145

• Предыдущая
• 145/166
• Следующая

- Прошу вас, madame, - распахнул он перед нею двери.

Чуть помедлив на пороге, Софья шагнула вовнутрь и вздрогнула, когда дверь с громким стуком закрылась за ее спиной.

Глава 44

Раневский даже не повернул головы, стоя у окна спиной к ней:

- Зачем вы пришли, madame? - услышала Софья вместо приветствия.

Чуть приглушенный равнодушный голос, поникшие широкие плечи, Софи сглотнула ком в горле и, сделав нерешительно пару шагов, остановилась, комкая в руках замшевые перчатки:

- Поговорить… - едва слышно отозвалась она.

Александр резко развернулся:

- Неужели вам еще есть, что мне сказать? Я полагал, что все уже было сказано, - взлетела вверх густая бровь.

- Выслушайте меня, Alexandre, - заметно волнуясь, начала Софья.

Раневский окинул ее пристальным взглядом. Черный шелк подчеркивал все еще стройный стан, но ведь он хорошо расслышал слова князя в полутьме экипажа: «Берегите мое дитя, София». Глубокий вздох отозвался ноющей болью в полученной ране.

- Вам к лицу вдовьи одежды, - отозвался Раневский. – Примите мои соболезнования, madame.

Софья вспыхнула. Так уж вышло, что второпях собирая ее вещи, Николета в саквояж сверху уложила именно это платье из плотного черного шелка, видимо, рассудив, что оно понадобится молодой вдове.

- Как я могу говорить, коли вы так ко мне настроены? – вздохнула Софи.

- Я не могу понять, зачем вы пришли, madame, - присел на край стола Раневский. – Впрочем, не утруждайте себя объяснениями. Я догадываюсь о причинах, заставивших вас искать встречи со мной.

- Вот как? – не смогла сдержаться Софья. – Вы так хорошо меня знаете, Alexandre? Так поведайте же мне о них.

- Вы удивительная женщина, Софи, - уголки губ Раневского дрогнули в чуть заметной ироничной улыбке. – Вы способны приспосабливаться к любым обстоятельствам. Когда я так нежданно, негаданно вернулся из турецкого плена, вы вдруг воспылали ко мне любовью. И вот нынче вы здесь, а ведь тело того, кого вы любили, смею утверждать, даже еще не предано земле.

Когда смысл, произнесенной Александром фразы, дошел до Софьи, она ощутила прилив злости невиданной силы. Его слова били наотмашь по самому больному.

- Да как вы смеете! Вы… вы, когда сами привезли за собой в Париж эту женщину!

В несколько шагов преодолев разделявшее их расстояние, Софи ударила его по щеке, стирая с его губ ироничную усмешку и тотчас отступила, вспомнив о том, что случилось так давно, когда она также поддалась порыву злости и оказалась у его ног, осмелившись поднять на него руку.

- Вы правы, madame, - прошипел Раневский, поймав тонкое запястье.

Глаза его полыхнули недобрым огнем, но он усилием воли подавил в себе вспышку гнева и взгляд его вновь сделался холоден и равнодушен. Не выпуская ее руки, Раневский поднес к губам изящную кисть и поцеловал ее запястье, там, где билась тонкая жилка пульса.

- Ваше сердце так часто бьется, - выпуская ее руку, заметил он. – От чего? От страха? Ненависти? От чего, Софи?

«От любви! – хотелось крикнуть во всеуслышание. – Боже! Как же я люблю тебя!» Желание взять в ладони его лицо, прижаться губами к его губам, ощутить всю силу крепких объятий, кружило голову, но она только покачала головой, отодвигаясь от него как можно дальше, дабы не поддаться искушению.

- Вы правы, Alexandre. Не надобно мне было приходить сюда. Не надобно было искать встречи с вами. Но мне хотелось знать, что будет с вами?

Раневский отвернулся:

- Мне не ведомо о том. Участь мою решит Государь, тогда, когда сочтет нужным.

Софья сморгнула повисшие на ресницах слезы.

- Я могу что-нибудь сделать для вас?

- Ступайте, сударыня. Вы уже достаточно сделали, - устало обронил Раневский. – Вряд ли пути наши вновь пересекутся. Вы ведь этого так хотели.

- Прощайте, Alexandre, - выпалила Софья и, крутанувшись на месте, устремилась к двери.

- Софи, погодите, - Раневский попытался догнать ее, но один из гвардейцев, охранявших двери его узилища, затупил ему дорогу.

Софья оглянулась лишь на мгновение, стремясь запомнить каждую мелочь, и, подобрав юбки, едва ли не бегом, бросилась прочь.

Завадский ждал ее в той же самой гостиной, где до того ей пришлось ожидать решения коменданта.

- Andrй, увези меня отсюда, - запыхавшись, выпалила она, едва ступив на порог гостиной.

- Как скажешь, - поднялся с кресла Завадский, предлагая ей руку. – Судя по всему, разговор не удался.

Софья расстроенно покачала головой. Помогая ей сесть в экипаж, Андрей не мог не заметить следы недавних слез на ее лице.

- Ты не сказала ему? – тихо поинтересовался он, устраиваясь напротив нее в карете.

- Нет. Не смогла. Он был… Невыносим, - всхлипнула она. – О, Andrй, как мне жить с этим? Как поступить? Я уже не знаю, где истина, где ложь? Я запуталась, - зарыдала она.

- Дай ему время, Софи, - взял в свои руки ее ладони Завадский.

- Вновь ожидание, - покачала головой Софья. – Я только и делаю, что жду чего-то. Все напрасно, Andrй. Он не простит.

- Позволь мне поговорить с ним, - предложил Андрей.

- Не надобно, Andrй. Не надобно. Знать, такова судьба моя. Я желаю уехать отсюда как можно скорее.

- Куда ты поедешь, Софи?

- В Нежино, - промокнула она покрасневшие глаза. – Я понимаю, что путешествие будет не из легких, но тешить себя несбыточными надеждами и томиться в ожидании милости от…

- Раневского, - закончил Андрей. – Софи, ты совершаешь ошибку.

- Ошибку я совершила, когда дала свое согласие на брак с ним, - словно рассерженная кошка прошипела Софья. – Знаешь, чего мне действительно жаль? – пристально глядя в глаза Завадскому произнесла Софья.

- Могу только догадываться, - обескураженный столь нежданной вспышкой злости, тихо отозвался Андрей.

- Мне жаль, что я так и не смогла полюбить Адама. Alexandre никогда меня не любил. Я два года жила ожиданием чуда, но чуда не свершилось. Довольно, я устала так жить, Andrй. Отныне я никому более не позволю распоряжаться своей жизнью. Я начну все с начала, с чистого листа.

- Софи, это невозможно, - покачал головой Завадский. – Невозможно, потому что вас слишком многое связывает. Ты не сможешь перечеркнуть тот факт, что у вас двое детей.

- Все возможно, Andrй. Кому, как ни мне знать о том. Думаешь, Раневский захочет признать их? Может он еще и дитя Адама признает своим?

- Ты в тягости? – поразился Андрей.

Софья кивнула.

- Видишь, я тоже не без греха, - грустно усмехнулась Софья. – Ну, довольно о том. Решения своего я не переменю. Мне хватит сил и средств, дабы вырастить и воспитать мальчиков. Состояние Берсенёвых велико и, думаю, Мишель не оставит свою единственную сестру без помощи.

- Я всегда готов оказать тебе помощь, - отозвался Андрей, подавая ей руку и помогая спуститься с подножки.

- Вот и славно. Помоги мне вернуться в Россию и более я тебя ни о чем не попрошу.

- Не надобно злиться на меня, Софи. Я не осуждаю тебя, - заметил Андрей.

- Прости. Прости меня, пожалуйста. Я всегда знала, что могу рассчитывать на тебя, Andrй, - покаянно улыбнулась Софья. – Но нынче я бы хотела побыть одна. Минувшая ночь отняла у меня все силы.

Андрей простился с кузиной у лестницы, ведущей в комнаты наверху. Два лестничных марша Софье показались бесконечными. Глаза слипались от усталости. Нервное возбуждение, благодаря которому, она сумела продержаться так долго без сна и отдыха, покинуло ее, оставив после себя только пустоту и щемящее чувство невосполнимой потери. Пройдя по длинному коридору, Софи остановилась у дверей, ведущих в апартаменты, которые временно занимал Раневский. Именно здесь, торопясь увидеться с Александром, она оставила близнецов под присмотром молоденькой горничной. Коснувшись гладкой поверхности двери ладонью, Софи уже намеревалась войти, но услышав голоса, замерла, прислушиваясь. Не сдержав любопытства, она затаив дыхание приоткрыла дверь и едва не вскрикнула. Мишель и Андрей играли на пушистом ковре посреди комнаты. Подле них, опустившись на колени, сидела Мари.

• Предыдущая
• 145/166
• Следующая