Софья (обманутые иллюзии) (СИ) - Леонова Юлия - Страница 157

• Предыдущая
• 157/166
• Следующая

Язык не повернулся назвать Машенькой очаровательную юную барышню, представшую его взору. Ее схожесть с Анатолем была столь вопиющей, что сердце невольно отозвалось болью.

Ревнивый взгляд матери, брошенный из-под широких полей алой шелковой шляпки, погасил улыбку на лице девушки, вызванную комплиментом Александра. Натали тотчас отвела глаза: «Ревновать к собственной дочери! Oh mon dieu! (Боже мой!)Как низко пала. Ведь он дядя ей!» Но видеть в его глазах восхищение другой было невероятно больно.

Чуть выше на ступенях растерянно переминался с ноги на ногу Тимофей:

- Барин, так подавать экипаж? – осмелился он задать вопрос.

- Нет! – обернулся к нему Раневский. – Багаж разбери!

Что-то, ворча себе под нос о причудах господ, слуга с поклоном удалился.

Натали смерила деверя насмешливым взглядом.

- Стало быть, мы вашему отъезду помешали, Александр Сергеевич!

- Прошу прощения, Наталья Васильевна, - холодно улыбнулся Раневский. – Совершенно забыл, что Кити говорила мне о том, что вы к нам с визитом собирались. – Прошу, - широким жестом указал он на парадное.

Подобрав юбки темно-красного шелкового платья, Натали неспешно поднялась по ступеням и, оглянувшись на Раневского, вошла в распахнутые услужливым лакеем двери.

Кити сбежала с лестницы и звонко расцеловала Наталью в обе щеки. Передняя наполнилась шумом и суетой. Прислуга заносила многочисленные сундуки с багажом, Лиза шумно выказала свою радость от встречи с молодой тетушкой, Маша, восторженно сверкая глазами, устремилась в раскрытые объятья Катерины.

Наблюдая от двери за происходящим в передней, Раневский рассеянно улыбнулся. Долгое время у него не было поводов для радости, но вот нынешняя встреча с племянницами воскресила в памяти ушедшие счастливые дни. Те дни, когда многочисленное семейство еще при жизни Анатоля собиралось в Вознесенском.

По случаю приезда дам Раневских, обед подали в парадной столовой. За столом царила непринужденная обстановка. Натали была само очарование, она много шутила, расспрашивала Раневского о Париже, и он, как мог, старался удовлетворить ее любопытство. Кити заметно оживилась. Прежде бледное лицо сияло легким румянцем, глаза задорно блестели, исчезли хмурая складочка между бровей. Наблюдая за сестрой, Александр пришел к неутешительному выводу, что его мрачная меланхолия, оказалась заразительной, и его сестра также как и он замкнулась в собственных горестях и переживаниях.

Лиза без умолку говорила, рассказывая о котенке, которого ей подарил поваренок в Штыково. Выслушав незатейливый рассказ племянницы, Раневский грустно улыбнулся. Тоска тисками сжала грудь. В его возрасте должно уже иметь собственных отпрысков. «Они так похожи на тебя», - вернулся он мысленно в недавнее прошлое, в уютную диванную Прилучинской усадьбы.

Поднявшись из-за стола, Раневский извинился и, сославшись на неотложные дела, поспешил уединиться в своем кабинете. Отворив привычным жестом резные поставцы, Александр извлек графин с бренди и рюмку. Налив до краев янтарной жидкости, он, выдохнув, осушил рюмку одним глотком. Обожгло. Приятное тепло разлилось по телу, расслабляя сведенные судорогой мышцы шеи и плеча. Раневский опустился в кресло и, закинув ноги на низенькую банкетку, закрыл глаза.

Тихо скрипнула дверь, возвещая о том, что его уединение нарушено. Шелест шелка, мягкие почти невесомые шаги, приглушенные толстым ворсом ковра. Он не открывая глаз, знал, кто осмелился вторгнуться в его святая святых.

- Натали, я вас сюда не приглашал, - выдохнул он.

Звякнула пробка хрустального графина. Открыв глаза, Александр ухмыльнулся, встретившись взглядом с Натальей. Она медленно поднесла рюмку к губам и сделала глоток.

- До меня дошли некоторые слухи, - поставив пустую рюмку на стол, произнесла она.

Раневский спустил ноги с банкетки и выпрямился в кресле.

- Что же за птичка тебе напела? – усмехнулся он.

- Ты не один вернулся из Парижа, Саша, - обошла она стол и коснулась ткани сюртука на его плече кончиками пальцев.

Александр поймал ее за руку и притянул к себе, так что лица их почти соприкоснулись.

- И что же это за слухи? – чуть слышно прошептал Раневский.

Натали опустила взгляд на его губы, зрачки ее расширились, почти поглотив радужку, прерывистое дыхание щекотало щеку Александра.

- Говорят, что ты собирался прошение о разводе подавать, - выдохнула она. – И сам император заверил, что не станет чинить препятствий твоему делу. Я говорила тебе, Саша, что Софья одного поля ягода с ее матерью.

- Смотрю я на тебя, - усмехнулся Раневский, - и понимаю, что мы с тобой друг друга стоим.

- Не уверена, что это комплимент, - выдохнула Наталья, скривившись от боли в зажатом пальцами Александра, запястье.

- Конечно, нет, ma chйrie. Не кажется ли тебе, что мы слишком много неприятностей причинили семейству Берсеневых? – выпустил Александр ее руку.

Натали тихо охнула, упав ему на колени. Ироничная усмешка на его губах сводила с ума, сердце зашлось в груди, сбилось дыхание.

- Чем я на этот раз провинилась? – провела она кончиком указательного пальца по тонкому шраму на его скуле.

- Стоит заглянуть в далекое прошлое, - обхватив руками тонкую талию, Александр поставил ее на ноги и поднялся сам. – Помнится, ты никогда не писала писем Анатолю, даже когда он отлучался надолго.

- Так и есть, - прищурилась Натали.

Беспокойство мелькнуло в ее темных глазах, но она тотчас справилась с собой и безмятежно улыбнулась Раневскому.

- Ложь! – бросил Александр. – По крайней мере, одно письмо ты ему точно написала, вот только подписалась другим именем.

- Это каким же? – облизала пересохшие губы Наталья.

- Элен Берсенева, - оперся ладонями на стол Раневский, заглянув ей в глаза.

- Глупости! – фыркнула Натали.

- Разве? – вздернул бровь Александр. – Мне ты часто писала, Натали. Мне хорошо знаком твой почерк. Я читал то письмо.

- Ну и что с того? – злобно воззрилась на него Наталья. – Что, Саша?

- Завтра я поеду за Софьей, - тихо произнес Раневский, - чтобы к моему возвращению духу твоего не было в Вознесенском. Мне жаль, что столь порочная и циничная особа воспитывает дочерей Анатоля, мне жаль, что я не могу этому воспрепятствовать, но видеть тебя здесь я более не желаю.

Наталья метнулась к двери.

- И еще кое-что! – остановил ее Раневский. – Я желаю, чтобы Мария Анатольевна осталась здесь в Вознесенском. Ей уже пятнадцать, вполне подходящий возраст, чтобы в этом сезоне представить ее столичному обществу.

- Ты! – подскочила к нему Наталья. – Я не оставлю свою дочь с тобой. Я видела, как ты смотрел на нее нынче!

Раневский выразительно скривился.

- Помилуй, Натали, что за вздор приходит в твою голову! Нежели ты думаешь, что Маша способна вскружить мне голову настолько, что я забуду о том, какие узы нас связывают?

- Ненавижу тебя! – поднявшись на носочки, Наталья впилась поцелуем ему в губы.

Александр оттолкнул ее, так, что она, отлетев от него, стукнулась спиной о стену и сползла по ней на пол. Закрыв лицо руками, женщина разрыдалась.

- Боже! Как же я ненавижу тебя! – всхлипывала она.

Раневский подал ей руку и помог подняться.

- Сие чувство взаимно, madame, - прошептал он, склонившись к ее уху.

- А ежели я откажусь оставить Мари здесь, - подняла она голову, встречаясь с холодным взглядом синих глаз.

- Я лишу тебя содержания, - пожал плечами Раневский.

Натали вышла из его кабинета, нарочито громко хлопнув дверью. Раневский усмехнулся и вернулся к столу. Взяв в руки рюмку, он повертел ее в руках и брезгливо отставил в сторону.

- Тимофей! – крикнул он.

Двери приоткрылись, и в проем просунулась вихрастая голова его денщика.

- Рюмку чистую принеси, - приказал Александр, вновь усаживаясь в кресло.

«Итак, решение принято», - подвел итог Раневский. Желая досадить Натали, он сам сказал, что собирается привезти жену в Вознесенское. «Пусть так», - вздохнул Александр. Подав прошение о разводе, он тем самым только подтвердит слухи и домыслы. Они станут жить как раньше, одной семьей, будучи у него на глазах, Софья не посмеет более заводить интрижки, а он за тем непременно проследит.

• Предыдущая
• 157/166
• Следующая