Софья (обманутые иллюзии) (СИ) - Леонова Юлия - Страница 159
- Предыдущая
- 159/166
- Следующая
Нет, Сержа она так и не смогла забыть и ничуть не лукавила, когда говорила о том брату, но и желание удалиться от жизни мирской уже не было столь сильно, как раньше. После того, украденного на террасе поцелуя, когда вновь взыграла кровь, когда вновь ощутила себя живой и желанной, не сможет она надеть на голову монашеский клобук и посвятить жизнь служению Господу. Провести остаток своих дней в трудах и молитвах, с тем, чтобы никогда более не познать сердечного томления и упоительных моментов пылкой страсти более невозможно, коли откликнулись и тело, и душа на каждое прикосновение к ней мужчины.
Думая о Сашко, она невольно сравнивала его с Чернышевым. Морозов уступал Сержу в росте и был всего на полголовы выше ее самой. Тонкий в кости, гибкий он не производил впечатления человека, щедро наделенного физической силой, но, тем не менее, часто притягивал к себе взгляды прекрасной половины. Его коротко остриженные угольно-черные волосы, завивались кольцами и непокорными прядями падали на высокий лоб. Пристальный взгляд карих глаз, опушенных длинными ресницами, коим могла с легкостью позавидовать любая девица, будоражил кровь.
Несколько раз, глубоко вздохнув, Кити вернулась в постель. Восточный край неба уже начал светлеть, когда она, измученная переживаниями ушедшей ночи, наконец, уснула. Но сон ее был столь чутким, что стоило заворочаться в будуаре ее горничной, как Катерина тотчас отняла голову от подушки.
Зная, что по привычке, приобретенной в военных походах, брат ее просыпался с первыми лучами солнца, Кити, чувствуя себя совершенно разбитой, неохотно поднялась с постели. Но уже спустя четверть часа, она беспрестанно поторапливала прислугу, помогавшую ей с утренним туалетом, дабы увидеться с Морозовым раньше, чем тот встретится с Раневским.
Выглянув в коридор и удостоверившись, что он совершенно пуст, Катерина, крадучись дошла до покоев, где разместили Сашко. Она тихо постучала в двери и, дождавшись короткого «входи», робко приоткрыла белую с позолотой дверную створку.
Морозов нетерпеливо расхаживая по комнате в ожидании своего денщика, занятого чисткой доломана, оглянувшись на двери, смутился. Менее всего в столь ранний час он ожидал увидеть на пороге спальни, Кити. Одетый только в форменные брюки и тонкую рубаху, Сашко стремительно подхватил ментик, висевший на спинке кресла, и накинул его на плечи.
Бросив быстрый взгляд на неубранную постель, Кити залилась жарким румянцем и поспешно отвела глаза.
- Екатерина Сергеевна…, - запнулся Морозов, - простите мне мой неподобающий вид.
- Я не задержу вас, - скороговоркой произнесла Кити. – Это вы простите мне мое вторжение в столь ранний час.
Взгляд девушки скользнул по его лицу, переместился чуть ниже, туда, где в распахнутом вороте виднелись ямочки под ключицами. Сердце ускорило свой ритм, несмотря на утреннюю прохладу, ее всю от макушки до пят обдало душной волною.
- Я только лишь хотела сказать, - Катерина облизала пересохшие губы, - что согласна стать вашей женой.
- Кити, - Морозов шагнул к ней и опустился на колени. – Боже, Кити, знали бы вы, как я счастлив нынче, - прошептал он.
- Встаньте, встаньте же, - начала сердиться Кити, - Это еще не все. Я знаю, что вы с моим братом разыграли дурную пьесу…
- Я бы никогда не осмелился, - прошептал Морозов, поймав тонкую кисть и прижимаясь к ней губами.
- Ах, не все ли равно нынче, - в сердцах топнула ногой Кити. – Вы получили то, чего желали.
Морозов поднялся с колен. Он был так близко, что Катерине было отчетливо видно, как под смуглой кожей на его шее бьется тонкая жилка пульса. Нестерпимо захотелось коснуться его: «Будь, что будет», - мелькнула в голове бесшабашная мысль. Кити поднялась на носочки, опустила ладони ему на плечи и прижалась губами к его губам. С тихим стоном Сашко обхватил тонкую талию, отвечая на ее поцелуй, притиснул к своему телу, так, что у Кити перехватило дыхание. Горячий, головокружительный, нежный, пьяный как вино, поцелуй туманил разум. Алый ментик соскользнул и неслышно упал на толстый ворс ковра. Ладони Катерины заскользили по его плечам и груди, прикрытой лишь тонким полотном рубахи. Опомнившись, она оттолкнула его и замерла не в силах оторвать взгляда от его лица.
Морозов отвел глаза и постарался выровнять дыхание. Если бы Кити не оттолкнула его, еще немного он бы подхватил ее на руки и опустил бы прямо на постель, что была от них всего в нескольких шагах.
- Увидимся за завтраком, - прошептала она, нащупав за спиной дверную ручку. – Я сама скажу Александру, - добавила, выскальзывая за двери.
Тяжело привалившись к двери со стороны коридора, Кити перевела дух. Губы горели от поцелуев, ноги сделались ватными, а в голове не осталось ни одной связной мысли.
И Катерина, и Сашко, и Раневский почти одновременно спустились в малую столовую. Морозов отодвинул стул для Кити и, склонившись к ее уху, что-то прошептал. Девушка вспыхнула, быстрая улыбка мелькнула на зацелованных ярких губах. Поймав пристальный взгляд хозяина усадьбы, Сашко залился пунцовым румянцем и торопливо обошел стол, присев напротив Кити.
- Саша, - тихо произнесла Катерина.
Оба и Морозов, и Раневский повернулись к ней. Катерина улыбнулась и, откашлявшись, повернулась к Раневскому:
- Mon cher frиre (Мой дорогой брат), Александр Афанасьевич сделал мне предложение, и я ответила ему согласием.
- Я заметил, - ухмыльнулся Раневский.
Морозов еще ниже опустил голову. Метнув сердитый взгляд брату, Кити подала знак лакею, подавать на стол.
- Не могу сказать, когда вернусь из Парижа, - тихо отозвался Морозов.
- Вот когда вернетесь, поручик, тогда и объявим о помолвке, - ответил Раневский, решив более не дразнить сестру.
За завтраком Кити притихла. Морозов не мог долее оставаться в Вознесенском, он еще вчера должен был быть уже на пути к Парижу. Она полагала, что вынужденная отсрочка принесет ей облегчение, но предстоящая разлука не обрадовала, а напротив огорчила. Долгие дни ожидания вновь станут ее спутниками.
После трапезы Кити вышла на крыльцо, проводить своего теперь уже жениха.
- Берегите себя, Александр Афанасьевич, - осенила она его крестным знамением.
- Мне ничего не угрожает, - блеснул белозубой улыбкой Сашко, - коли вы будете вспоминать обо мне в своих молитвах.
Катерина опустила глаза. Ее молитвы два года назад оказались напрасными и не уберегли Чернышева от уготованной ему участи. Склонившись над ее рукой, Морозов едва коснулся ее губами и, не оглядываясь, сбежал по ступеням. Девушка оставалась на крыльце до тех пор, пока всадник не скрылся за воротами усадьбы.
- Война окончилась, Кити, - услышала она за своей спиной. – Он непременно вернется.
- Он еще совсем мальчишка, Саша, - вздохнула она, оборачиваясь к брату. – Я стану посмешищем для всего света, ведь он младше меня.
Раневский нахмурился:
- Этому мальчишке в жизни довелось испытать куда больше, чем иным мужам, убеленным сединами, - ответил он. – Ну, довольно о том, пора и мне собираться в дорогу.
После полудня Раневский выехал из Вознесенского. Натали проводила глазами из окна своих покоев отъехавший экипаж. Ей пришла в голову мысль: тотчас собраться и уехать, забрав с собой Машу, но вспомнив, чем ей пригрозил Александр, коли она его ослушается, она решила не рисковать. Видимо, у каждого существует свой предел терпения, а терпение Раневского она давно исчерпала.
Что касалось их отношений, то он и ранее не больно-то баловал ее своим вниманием, но при жизни Анатоля бывало даже, что и утешал, когда промеж супругов случались размолвки. Но так было до тех пор, пока она однажды не открылась ему в своих истинных чувствах. Александр был ошеломлен, и ей даже показалось, что напуган. После того откровенного разговора он старался всячески избегать ее, заставляя испытывать помимо мук сердечных еще и стыд, и страх, что все откроется, и Анатолю станет известно о ее истинных чувствах к его младшему брату.
- Предыдущая
- 159/166
- Следующая
