Софья (обманутые иллюзии) (СИ) - Леонова Юлия - Страница 81

• Предыдущая
• 81/166
• Следующая

Мишель отвернулся. Софье показалось, что глаза его подозрительно блеснули, ей и самой сделалось грустно, и она с трудом удержала, подступившие слезы.

- Софи, не уезжай, пожалуйста, в Вознесенское, - глухо попросил юноша.

- Я останусь до конца сезона, - с легкостью пообещала Софья, дав себе слово чаще видеться с братом.

Александр решением Софьи: остаться в Петербурге до конца сезона, был очень доволен. Теперь они могли видеться ежедневно, и со службы он спешил уже не на казенную квартиру, где в последнее время, после женитьбы Андрея оставался один, а в дом на Мойке. Андрей и Надин тоже обосновались в столице. После долгих поисков Завадскому все же удалось снять вполне приличный дом на Невском. Не смотря на то, что Андрей часто звал в гости, Раневские всего лишь раз побывали с визитом у молодой четы. В присутствии Надин Софи ощущала некую неловкость. Безусловно, Надин царила в своем маленьком салоне, и все внимание было сосредоточено вокруг молодой графини. Несомненно, она была очаровательна и ее сердечная склонность к молодому супругу была очевидна. Но в тоже время, наблюдая за ней, Софья не могла отделаться от мысли, что все это не настоящее, напускное. Будто Надин играет какую-то роль. Для Софи не остались незамеченными, ни длинные многозначительные паузы в разговоре, ни взгляды, обращенные на Раневского. Казалось, всем своим видом она, словно пытается показать, что счастлива безмерно. «Смотри, я могу быть счастливой без тебя, я могу быть веселой, могу быть остроумной и все это без тебя!» Однако же, убедившись, что вся эта игра не произвела на Александра никакого впечатления, Софи успокоилась. Довольно было терзаться ревностью, все, что отныне имело для нее значение – это слова и поступки, обращенные к ней одной. Разве не говорил он ей о своей любви? Разве этого было мало, для того, чтобы оставить без внимания бесплодные попытки увлечь его?

Софья вновь стала бывать в доме Чартинских, но уже не одна, а в компании Кити. В один из дней они обе были званы на чай к Бетси в узком кругу. То, что Бетси именовала узким кругом, было весьма представительным собранием, и где, как ни здесь собиралось самое изысканное общество. Был и Адам, но после того памятного разговора, он более не докучал Софи своим вниманием. Однако же, по-прежнему, все его взоры были обращены к ней одной.

Софья и Кити приехали в числе первых гостей. Вслед за ними появились графиня Загряжская с дочерью и поручик Чернышёв. Поручика в последнее время частенько видели в обществе дам Загряжких и поговаривали, что все это неспроста, что со дня на день он сделает предложение. Войдя в гостиную, Серж оставил своих спутниц и подошел к дамам Раневским:

- Софья Михайловна, Кити, очень рад вас видеть, - улыбнулся он, склоняясь по очереди над ручками дам.

- Сергей Васильевич, вы не заходите к нам, - тихо отозвалась Кити и смущенно опустила глаза, ругая себя в душе за то, что в ее словах так явственно проскользнули просительные нотки.

- Я зайду, Екатерина Сергеевна. Непременно зайду, - пообещал Серж, глядя ей в глаза напряженным взглядом.

Кити вспыхнула ярким румянцем, не сумев сдержать улыбки, которая, впрочем, тотчас померкла, как только поручик вернулся в общество своих спутниц.

Лакей внес большой самовар, и хозяйка пригласила всех к столу. Бетси сама разливала чай и делала это с видимым удовольствием. Подавая чашку Софье, она указала ей глазами на место подле себя.

Как только за столом оказались мужчины, речь вновь зашла о политике. В основном говорили о грядущей войне с Bonaparte. «Война! Снова война, - раздраженно вздохнула Софи. – Почему они говорят только о войне? Что в том хорошего? Война – это убийство! Горе! Смерть и разрушение!» Ее недовольство выбранной темой разделяли многие дамы за столом. Куда приятнее было говорить о нарядах, о помолвках, ожидаемых в этом сезоне. Повинуясь просьбе хозяйки, за столом оставили разговоры о политике. Но вскоре мужской половине стало скучно слушать бесконечные пересказы сплетен о новых романах в обществе, разговоры о том, как трудно стало нынче достать настоящее французское кружево, и мужчины потянулись в курительную, чтобы там без помех всласть поговорить о том, что их действительно волновало на тот момент.

Дамы, оставшись без мужского общества, с удвоенной силой принялись обсуждать последние новости.

- «Бедный мальчик», - вещала по большому секрету всем собравшимся Бетси. – Адам совершенно лишился покоя и причиной тому одна замужняя дама. Бедняжка, он так страдает, увы, страсть сия безответна.

Княгине Чартинской не надобно было называть имя этой дамы, поскольку взоры всех присутствующих тотчас обратились к Софье. Сделав вид, что не заметила столь пристального внимания, Софи пожала плечами и ответила:

- В том нет ничьей вины. Каждый сам волен выбирать свой путь.

- Как это безнравственно! – фыркнула графиня Загряжская. – Вокруг полно незамужних девиц, а он вместо того, чтобы составить счастие одной из них вздумал волочиться за замужней женщиной.

- Полностью согласна с вами, - поддержала ее графиня Любецкая.

- Запретный плод всегда наиболее сладок, в особенности, ежели он не доступен, - возразила Бетси.

Софья поставила свою чашку на блюдце. Осознание того, что весь свет обсуждает новое увлечение Адама Чартинского, а, стало быть, ее саму, удовольствия ей не доставило. Ей не в чем было себя упрекнуть, но она уже слишком хорошо успела узнать свет и потому не сомневалась, что этот так называемый роман со временем будет обрастать все новыми и новыми подробностями. Она была невозможно зла на Адама за то, что он не скрывал своего увлечения и говорил о том в открытую. Извинившись, она поднялась из-за стола и, поблагодарив хозяйку за гостеприимство, поспешила проститься.

Она уже усаживалась вслед за Кити в крытый возок, поданный к подъезду, когда Адам без шапки в, накинутой поверх сюртука шубе выбежал из дома и устремился прямо к ней.

- Софья Михайловна, - остановился он подле нее, тяжело дыша от того, что ему бегом пришлось догонять ее, - Вы уже уезжаете?

- Адам Владиславович, - обернулась к нему Софи, недовольно хмуря брови, - прошу вас, перестаньте преследовать меня! Зачем вы наговорили все эти глупости?

- Мое чувство к вам не глупости, Софи. Вы не можете мне запретить говорить о своей любви к вам, - возразил молодой человек, ничуть не смущенный ни ее недовольным видом, ни присутствием Кити.

- Вздор! – возразила Софья. – Вы не любите меня! Вы зачем-то придумали это.

- Я люблю вас! Люблю! – поймал ее руку Чартинский. – Только видеть вас для меня уже счастие.

Выдернув ладонь из его руки, Софья сердито покачала головой:

- Оставьте меня. Я не люблю вас, вы мне даже не симпатичны. Прошу вас, оставьте даже мысли обо мне.

- Ежели бы я только мог, - вздохнул Чартинский. – Разве мы властны над собственным сердцем?

- Над сердцем не всегда, - смягчилась Софья, - но помимо сердца человеку еще дан разум. Прощайте, Адам.

Торопливо забравшись в возок и проигнорировав недоуменный взгляд Кити, Софья откинулась на спинку сидения и закрыла глаза. «Глупец! – в раздражении вздохнула она. – Хорошо бы слухи эти не дошли до Александра. Да где там! Разве можно утаить шило в мешке?»

Кити, хранившая молчание на протяжении всего пути к дому, все же не сдержалась и обратилась с вопросом к своей belle-soeur:

- Вы собираетесь рассказать Александру?

- Нет! – отрезала Софья. – И вам советую хранить молчание.

- Ну, отчего?

- Вы хорошо знаете своего брата, Кити? Что, по-вашему, он предпримет?

Кити удрученно вздохнула:

- Этот человек совершенно невозможен.

- Надеюсь, что он одумается, - пробормотала Софья. – Но не будем о том. Через две недели императорский бал. Александр вчера принес приглашения.

Кити заметно оживилась при этих словах Софьи.

- Мне говорили, что там будут все офицеры Кавалергардского полка, - заметила она.

- Но вас ведь волнует лишь один из них? – улыбнулась Софья.

• Предыдущая
• 81/166
• Следующая