Софья (обманутые иллюзии) (СИ) - Леонова Юлия - Страница 82

• Предыдущая
• 82/166
• Следующая

Кити тихонько вздохнула:

- Ежели это правда то, что о нем говорят. Что он скоро сделает предложение mademoiselle Загряжской, то все напрасно.

- Вы верите в это? – поинтересовалась Софья.

- Я не знаю. Правда, не знаю. Но ведь он обещал прийти, - обронила она, с надеждой глядя на Софью.

- Потому что вы его просили об этом. Вам не следовало этого делать, - попеняла ей Софья. – У поручика может сложиться впечатление, что вы стараетесь навязать ему свое общество.

- Что же мне ничего не предпринимать? Не могу же я прямо сказать ему о своих чувствах? – рассержено отозвалась она.

- Кити, он вам не безразличен?

- Вам, наверное, странно это слышать после всего, что было, - заливаясь румянцем, ответила Кити, - но после того, как Сергей Васильевич спас меня, я не могу не думать о нем.

- А что Andrй? – поинтересовалась Софи.

- Не спрашивайте меня более о его сиятельстве, - потупила взор Кити. – Я ошибалась, полагая, что влюблена.

Софья усмехнулась, отворачиваясь к окну: «А ведь было время, когда Кити полагала, что жизнь ее кончена. Время все меняет. Время все расставляет по своим местам».

Императорский бал был событием, которого ждали, к которому готовились заранее. Почти три тысячи приглашенных, включая весь высший свет Петербурга, присутствовали на этом вечере. Вход для военных и членов их семей был через Комендантский подъезд. Стремясь попасть во дворец без опозданий, приезжали заранее. Кити заметно волновалась, впрочем, как и Софья, впервые удостоившаяся чести быть приглашенной в столь блестящее собрание. Раневскому зимний императорский бал был не внове, но он явно не разделял восторгов жены и сестры. Для Александра присутствие на императорском балу было скорее обязанностью, впрочем, как и для всех других офицеров полка.

Большой аванзал Зимнего хоть и был весьма впечатляющих размеров, но все же приглашенные с трудом размещались в нем, что создавало некоторые неудобства. Бал открыл император, пройдя в полонезе с супругой главы дипломатического корпуса. За полонезом последовал вальс, открывать который выпало поручику Чернышёву, как лучшему танцору Кавалергардского полка. По обыкновению многие дамы были заранее ангажированы на танцы, и бальная карточка Кити была полностью заполнена, и только лишь этот самый первый вальс оставался свободным.

Катерина напрасно прождала визита поручика целых две седмицы после поездки к Чартинским, Серж так и не явился. Отказывая всем претендентам танцевать с нею первый вальс на императорском балу, она в тайне надеялась, что поручик все же пригласит ее, и когда этого не случилось, даже немного пала духом. Ведь отказывая молодым людям, которые просили у нее этот танец, она говорила, что уже ангажирована и нынче, ежели останется подпирать стену, ложь ее будет весьма очевидна. Звучали последние аккорды полонеза, когда он появился перед нею словно из-поз земли. Прищелкнув каблуками, Сергей слегка наклонив голову, предложил ей руку:

- Екатерина Сергеевна, не откажите мне… - улыбнулся он.

Кити затрепетала, дыхание ее участилось, даже голова пошла кругом от неожиданности. Вложив свою руку в его протянутую ладонь, она легко последовала за ним на середину залы, стараясь не смотреть по сторонам, в душе ужасаясь тому, как много взглядов нынче обращено на них. Грянули первые аккорды и, обняв одной рукой тонкий стан, Сергей закружил ее по залу.

- Весьма неожиданно, - тихо произнесла Кити, страшась поднять глаза на своего кавалера.

- Pourquoi? (Отчего?), - невозмутимо поинтересовался Чернышёв. Ъ

- Je Vous attends (Я ждала ва с), - вырвалось у Кити.

- Dйsolй, ce n'est pas а Vos attentes (Простите, что не оправдал ва ших ожиданий), - отозвался Сергей. – Я был в отъезде, - добавил он.

- Вот как, - пробормотала девушка, не найдясь с ответом.

- Кити, я обещал, что приду к вам, и сдержу свое слово.

- Я буду рада видеть вас, - запинаясь, ответила девушка.

- Помнится, я уже говорил вам, что одно ваше слово, и я почту за честь бывать в вашем обществе.

- Признаться честно, я думала, что все это осталось в прошлом… И потом все эти слухи о вашей грядущей помолвке с mademoiselle Загряжской…

- Это всего лишь слухи, - уверенно ответил Сергей. – Графине очень бы хотелось видеть меня своим зятем и, признаться честно, я порядком устал от этих якобы случайных встреч с ней и с ее дочерью.

- Но ведь, тогда у Чартинских вы все время были подле них, со мной же словом едва перемолвились:

Сергей улыбнулся ее негодованию.

- Каюсь, грешен. Мне хотелось подразнить вас. Увидев вас тогда в водах Фонтанки, я испугался, что потеряю вас навсегда. Зачем вы, Кити?

Кити смотрела на него во все глаза, совершенно позабыв о приличиях.

- Вы любите меня? – сорвалось с губ, прежде, чем она успела подумать о бестактности своего вопроса.

- Люблю, злюсь и безумно ревную. Я был в отчаянии, когда понял, что вы влюблены в графа Завадского, но ваши письма дали мне повод надеяться, что не все так безнадежно.

«Не могу поверить, - счастливо улыбалась Катерина, возвращаясь под руку с поручиком к Софи и Александру. – Я не могу поверить, что это все не сон». Конечно, ей виделся несколько иначе такой важный момент, как объяснение в любви. В ее мечтах, Серж опускался на одно колено и просил ее стать его женой, но разве это столь важно, когда признание, которое так жаждало услышать ее сердечко, наконец, было произнесено, пусть и средь шумного бала, в вихре вальса.

- Вы так улыбаетесь, что можно подумать, что поручик сказал вам нечто очень и очень приятное, - склонилась к ней Софья, едва Серж отошел.

- Серж сказал, что любит меня, - улыбнулась Кити.

«Слава Богу! - скрыла довольную улыбку за раскрытым веером Софья. – Может быть, не все еще потеряно».

Танцы следовали один за другим. Софья не могла вспомнить, когда еще ей приходилось столько танцевать. К ее немалому облегчению она нигде не увидела Адама Чартинского, хотя и Бетси, и ее супруг присутствовали. Но только она подумала о том, как он явился перед нею в аккурат перед тем, как церемониймейстер объявил мазурку. «Только помяни черта, он и легок на помине!» - нахмурилась Софья.

- Софья Михайловна, вы позволите? – обратился он к ней с улыбкой.

Софи беспомощно оглянулась. Ни Раневского, ни Кити не было рядом. Взгляд ее задержался на Андрее и Надин. Повернувшись к Чартинскому, Софья холодно улыбнулась:

- Прошу извинить меня, Адам Владиславович, но мазурку я танцую с его сиятельством графом Завадским.

Она нарочно говорила громко, рассчитывая на то, что Андрей услышит ее и придет ей на помощь. Расчет ее оказался верным. Уже выводя кузину на середину залы, Завадский не скрывая удивления заговорил:

- Софи, что сие означает? Что за игры?

- Andrй, увы, сие не игра. Чартинский выдумал себе, что он влюблен в меня и с тех пор не дает мне проходу.

- А что Раневский? – нахмурился Андрей, заранее содрогаясь от перспективы стать секундантом.

- Александр не знает и, надеюсь, не узнает о том, раньше, чем Чартинский образумится, наконец, - вздохнула Софья.

Адам скрипнул зубами, следя глазами за графом Завадским и его кузиною. По удивленному лицу его сиятельства легко было понять, что он едва ли догадывался, что танцует мазурку с Софи. Все это было сделано нарочно, чтобы унизить его. «Она заплатит мне. Сполна заплатит за это унижение», - едва сдерживал рвущийся наружу гнев Чартинский.

- Адам, голубчик, ей Богу, вы дыру прожжете взглядом в madame Раневской, - насмешливо заметил Лев Алексеевич Петровский, старинный приятель Бетси, подавая молодому человеку бокал с шампанским. – Выпейте, остыньте.

- Благодарю, - угрюмо отозвался Чартинский.

- Мой вам совет: держитесь подальше, ежели не желаете пулю в лоб получить. Раневский отличный стрелок, - отсалютовал ему своим бокалом Петровский.

- Хотите пари, Лев Алексеевич, - вдруг улыбнулся Чартинский.

• Предыдущая
• 82/166
• Следующая