Софья (обманутые иллюзии) (СИ) - Леонова Юлия - Страница 95

• Предыдущая
• 95/166
• Следующая

- Господи! Что будет с нами? – прошептала Кити, судорожно сжав руку Софьи в своей ладони. – Зря я не послушала вас. Надо было уезжать отсюда, - тихо добавила она.

- Теперь уж поздно, - вздохнула Софи.

- Не можем же мы все время прятаться в деревне? – зябко поежилась Катерина, поплотнее запахнув свой плащ.

- Попробуем добраться до Тарутино, - отозвалась Софья. – Надобно переждать несколько дней.

Беглецов из усадьбы приютила у себя Агрипина. Ни Кити, Ни Софья ночью так и не сомкнули глаз. Обе истово молились, прислушиваясь к каждому шороху, доносящемуся с улицы.

Три дня бездействия и неведения, проведенные в деревне, подействовали угнетающе.

- О, я не могу более, ждать! – взорвалась Софья, после скудной обеденной трапезы. – Надобно съездить в усадьбу, хоть одним глазом глянуть, что там.

- Я с тобой, - подскочил, со своего места Михаил, чистивший в углу на лавке дуэльные пистолеты, которые нашел в кабинете Раневского.

- Не ездили бы вы, барыня, - покачала головой Агрипина. – Как говорят, не буди лихо, пока оно тихо, - вздохнула целительница.

Не послушав ее, Софья велела Митьке оседлать Близард. Переодевшись в одежду брата, которая ей была немного велика, Софи, взяв с собой стремянного и Михаила, отправилась к Рощино. Спустя час, все трое въехали в ворота усадьбы. Еще у распахнутых настежь ворот, Софьей овладело дурное предчувствие. Вся подъездная аллея была изрыта следами, оставленными не одним десятков всадников. Дом зиял черными провалами окон, в которых почти все стекла были выбиты. Сорванные с петель двери, валялись на крыльце. Все мраморные вазоны были разбиты.

- Господи! Какие варвары! - вздохнула она, с трудом удержав подступившие слезы.

Внутри все было перевернуто вверх дном. Все, что представляло хоть какую-нибудь ценность, исчезло. В комнатах валялась сломанная мебель и сорванные с окон портьеры. Осторожно ступая по усыпанному осколками стекла полу, Софья прошла переднюю, поднялась на второй этаж и застыла у своих покоев. Ее спальня представляла собой удручающее зрелище. Разбитое зеркало, изрезанные подушки и перины, пух из которых толстым слоем укрывал затоптанный солдатскими сапогами дорогой ковер.

- Невероятно, - обернулась она к стоящему в дверях брату. – Что же это за люди такие?!

- Идем, - мрачно отозвался Мишель. – Здесь нам более делать нечего.

Повернувшись, Михаил вышел в коридор и спустился по лестнице. С сожалением оглядев еще раз обезображенный интерьер своей комнаты, Софья последовала за ним. Расстроенные таким положением дел, они выехали за ворота и направились обратно в деревню. Теперь можно было вернуться, но оставаться зимовать в полуразрушенном доме, было решительно невозможно.

- Погоди! – остановила свою кобылку Софья. – Флигель. Надо было глянуть, что с ним.

- Успеется, барыня, - отозвался Митька. – Теперича-то куда спешить.

- И все же я посмотрю, - настояла на своем Софи. – Ты поезжай в деревню, скажи, что французы ушли, а мы с Михаилом глянем, что там с флигелем.

Глава 28

Вернувшись к усадьбу, Софья и Мишель проехали через парк к небольшому деревянному флигелю. Михаил помог сестре спешиться и, поднявшись на крыльцо, с трудом открыл разбухшую от сырости дверь. Из открытой двери пахнуло затхлым запахом нежилых комнат. Войдя внутрь, Софи одернула плотную портьеру, чтобы впустить свет уходящего дня.

- Ты все еще желаешь остаться на зиму здесь? – с сомнением произнес Мишель. – В амбаре совершенно пусто, в подвалах тоже ничего не осталось.

- Боюсь, выхода нет, - вздохнула Софья. – У нас всего четыре лошади вместе с Близард, потому уехать невозможно.

- Проклятые французы! – в сердцах стукнул кулаком по дверному косяку Михаил.

Осмотрев переднюю, небольшую столовую и гостиную, Софья поднялась на второй этаж, где располагались три небольшие спальни.

- Я схожу к большому дому, - крикнул ей снизу брат. – Поищу свечи, смеркается.

- Ступай, - выглянула на лестницу Софья.

Гулко звучали ее неспешные шаги в тишине заброшенного флигеля. Софи обратила внимание, что рамы на окнах второго этажа совсем рассохлись и по комнатам гуляли сквозняки. «Боже, сколько же всего предстоит сделать, чтобы флигель стал пригодным для жилья», - вздохнула она.

Добравшись до усадьбы, где уже успели побывать ночью, Джозеф и Адам спешились. Зелинский остался караулить лошадей, а Чартинский, озираясь по сторонам, поспешил к флигелю, замеченному им накануне в глубине парка. У крыльца было привязано две лошади, одна из которых явно принадлежала Софье.

«Зачем она осталась здесь? Отчего не уехала?» - нахмурился Адам.

Войдя в открытые двери, Чартинский, стараясь не шуметь, стал подниматься по лестнице. И хотя Адам, ступал крайне осторожно, старые деревянные ступени довольно громко скрипели под его ногами.

Софи уже заканчивала осмотр, который принес ей немало неутешительных мыслей, когда услышала тяжелые шаги на лестнице.

- Мишель, это ты? – негромко поинтересовалась она.

Ответом ей была тишина. Девушкой овладело чувство неясной тревоги. Михаил не стал бы молчать и отозвался бы на ее голос. В доме явно был кто-то чужой. Софья, не отводя напряженного взгляда от двери, нащупала рукой тяжелый бронзовый подсвечник, стоявший на маленьком столике за ее спиной. Она замерла, боясь пошевельнуться и выдать свое присутствие. Ежели ей повезет, то незнакомец уйдет, не добравшись до самой дальней спальни, где она оказалась как в ловушке, поскольку бежать было некуда, разве что попытаться выпрыгнуть в окно. Прокравшись к оконному проему, Софья осторожно выглянула на улицу. «Слишком высоко!» - покачала она головой.

- София, - услышала она от порога и, вздрогнув, выронила из рук подсвечник.

- Адам? – обернулась она.

Чартинский приложил палец к губам.

- Отчего вы не уехали? – шепотом спросил он.

- Единственная дорога, по которой можно было уехать, оказалась занята вашей армией, - также тихо ответила она.

Чартинский покачал головой:

- Через день – другой здесь будет армия Кутузова. Так что, возможно, уже и нет никакой надобности уезжать.

- Отрадно это слышать, - отозвалась Софья. – Но отчего вы здесь?

- Боюсь, объяснять сие, будет слишком утомительно, - улыбнулся Чартинский, входя в комнату.

- Вы решили предать еще одного императора? – догадалась Софья.

Скулы молодого человека вспыхнули ярким румянцем, что было заметно даже при скудном сумеречном освещении.

- Ne jugez pas, pour n'кtre pas jugйs, madame (Не судите, да не судимы будете, сударыня), - процедил Адам.

По лестнице вновь загрохотали шаги.

- Мишель, уходи! – крикнула во весь голос Софья.

Услышав крик сестры, Михаил вместо того, чтобы повиноваться ее просьбе, бегом кинулся вверх, стараясь не уронить фонарь с зажжённой свечой. Остановившись в дверях, юноша, выхватил из-за пояса пистолет и взвел курок, прицелившись в Чартинского.

- Йloigne-toi de lui! (Отойди от нее!)– тяжело дыша, выпалил он скороговоркой.

Адам, подняв руки ладонями кверху, отступил на несколько шагов.

- У меня и в мыслях не было причинить вред вашей сестре, Мишель, - сбивчиво заговорил он.

Услышав русскую речь, Михаил смутился, пистолет дрогнул в его руке.

- Мишель, опусти пистолет, - тихо попросила Софья. – Мы разойдемся миром, и каждый пойдет своей дорогою.

- Я не верю ему, - хмуро возразил юноша, осторожно опуская на пол рядом с собой тяжелый фонарь, чтобы иметь возможность держать оружие двумя руками.

В тот момент, когда Михаил выпрямился, в коридоре грохнул выстрел, и запахло порохом. Покачнувшись, Мишель упал лицом вниз, отчаянно завизжала Софья и рванулась к брату, Чартинский попытался удержать ее, но простреленная рука, помешала ему. Падая, юноша сшиб фонарь, и он опрокинулся. Горящая свеча покатилась по полу, вспыхнул рассыпавшийся из пистолета порох. Вырвавшись из рук Адама, Софья метнулась к Михаилу, не разбирая дороги и со всего маху налетела на Джозефа.

• Предыдущая
• 95/166
• Следующая