Исповедь Дракулы - Артамонова Елена Вадимовна - Страница 44
- Предыдущая
- 44/103
- Следующая
– Тебе пора собираться в дорогу. Прости, что заговорил тебя.
– Для меня это важный разговор, Влад. Он многого стоит. Эти слова должен был сказать мне мой отец, напутствуя в дорогу. Ты спас меня в Роусенах и заменил отца с тех пор. Всем я обязан тебе. Абсолютно всем, брат.
Мы обнялись. Отряд Штефана должен был покинуть столицу на рассвете, отправиться в опасный путь, который, я верил, завершится победой.
Назойливый дождичек зарядил еще с утра, а теперь, после захода солнца, усилился, превращая крутую улочку в подобие горного ручья. Продвигаться приходилось почти вслепую, доверившись чутью скакуна, и лишь маячившие впереди, тускло освещенные окна постоялого двора указывали, что мы едем в нужном направлении. Я прибыл на эту встречу инкогнито, лишь в сопровождении Драгомира, и со стороны нас можно было принять за продрогших припозднившихся путников, путешествовавших из Валахии в Трансильванию. Наш путь лежал в маленький приграничный городишко, затерявшийся среди поросших лесом гор. Разумеется, князю не подобало совершать рискованные тайные поездки, но только так можно было встретиться с человеком, способным дать ответы на важные вопросы. Отправляясь на эту встречу, он рисковал много больше, чем я, но, несмотря на подстерегавшие его опасности, в тайных письмах своих молил о переговорах с глазу на глаз, настаивая на немедленном конфиденциальном разговоре.
Могло ли это оказаться ловушкой? Вполне вероятно… А потому на душе было неспокойно, и ладонь все время ощущала рукоять спрятанного под плащом меча. Драгомир спешился первым, привязал наших коней и решительно постучал в дверную створку. Ответа долго не было, и единственным звуком, нарушавшим безмолвие ночи, оставалось назойливое шуршание дождя.
– Эй, отворите! Мы не собираемся здесь мокнуть до утра!
Торопливые шаги, скрежет щеколды… Решительно отстранив заспанную, с опухшим лицом старуху, Драгомир первым вошел в помещение.
– Вы к тому знатному господину, что поджидает своих друзей? – сбросив дремоту, поинтересовалась хозяйка.
– Да, – откликнулся Драгомир. – Где он?
– Я сейчас провожу.
– Ступай первой, – в голосе начальника княжеской охраны проскользнула тревога – он ожидал засады.
В тесных комнатах нельзя было доверять громоздкому мечу, и я незаметно вытащил спрятанный за голенищем кинжал, готовясь к самому неприятному развитию событий. Прихватив свечу, старуха, прихрамывая, пошла по узкой, ведущей на второй этаж лестнице, тихонько постучала в дверь.
– Входите!
Свояк Яноша Хуньяди Михай Силади сидел у стола в полутемной комнатушке с почерневшим потолком и закопченными стенами. Увидев меня, он порывисто поднялся со своего места, шагнул навстречу. Он был уже немолод, но все еще энергичен и бодр. Руку он жал крепко, взгляд имел прямой, выправку – военную. Я познакомился с Михаем в Сигишоаре, в то время, когда командовал пограничными войсками, но мы мало общались и лишь обменивались приветствиями при встрече.
– Рад тебя видеть, твое высочество! Спасибо, что согласился встретиться со мной.
– Взаимно. Надеюсь, разговор получится интересным для нас обоих.
Встреча проходила за кружкой вина, но беседа очень скоро переросла из застольной в деловую. Вероятно, у Силади имелись ко мне какие-то конкретные предложения, но даже если бы я не принял их, разговор все равно мог оказаться весьма полезным, поскольку прояснял ситуацию в венгерском королевстве сложившуюся после смерти Яноша Хуньяди. Смута в Венгрии разгоралась, обрастала слухами, а мне было важно узнать из первых уст информацию, напрямую затрагивающую интересы моего княжества.
– Счастливая звезда Хуньяди закатилась вместе со смертью Яноша, – рассказывал Силади. – Да и всем, кто связан с этим родом, приходится очень нелегко. Едва Янош умер, главным капитаном был назначен давний его недруг Ульрих Целлеи, который первым делом потребовал, чтобы сыновья Хуньяди освободили королевские замки и перестали получать доходы с них.
Пока я слушал рассказ собеседника, на ум приходили впечатляющие цифры. Воевода Янош Хуньяди владел примерно тремя десятками городов, таким же количеством замков, бесчисленным множеством деревень, был богатейшим человеком в венгерском королевстве. Но его смерть перечеркнула все, и, похоже, в роду Хуньяди не осталось никого, кто бы оказался способен распорядиться огромным наследством. А Силади как раз рассказывал о старшем сыне Яноша – Ласло, после гибели отца недолго возглавлявшем клан.
– Требования Целлеи возмутили Ласло, но парень сделал вид, что согласен с ними, решив по-своему разобраться с новым главным капитаном. Это стало его роковой ошибкой. Он отдал распоряжение своим людям убить Ульриха, когда тот во главе небольшого отряда прибыл в Белград. Возможно, Ласло думал, что заслуги отца развязывают ему руки и позволяют вести дела по собственному усмотрению, но он ошибался. Многие сторонники молодого Хуньяди, потрясенные его вероломным поступком, перешли на сторону короля… – Силади плеснул в кружку темного, казавшегося в сумраке комнаты черным, вина. – И это было только началом его, да и наших, неприятностей. Не знаю, о чем думал этот парень, согласившись стать новым главным капитаном, после того, что он сотворил!
– А он так и сделал?
– Именно. Король пригласил его на службу, пообещав неприкосновенность. Ласло попал в ту же ловушку, что сам подстроил Целлеи. Он поверил королю и вместе с младшим братом поехал в Буду по каким-то делам. Там обоих и арестовали. Вскоре военный трибунал приговорил Ласло Хуньяди к смерти и казнил.
– Да, я знаю. А Матьяш?
– В нем-то и проблема… Потому я и хотел встретиться с тобой, милостивый государь. Матьяш по-прежнему находится под арестом, и только Богу известно, что его ждет впереди. Эржи места себе не находит. За последнее время на нее обрушилось столько горя: безвременная кончина мужа, казнь старшего сына, а теперь – пленение Матьяша. Она так любит мальчика, он – главное, что есть в ее жизни.
– Печально. Ей пришлось выплакать немало слез.
– Эржи не плачет. Моя сестра хочет спасти Матьяша, а затем отомстить тому, кто принес столько горя ее сыновьям. Я готов поддержать ее во всем.
Мои догадки подтверждались, – Михай вместе со своей энергичной сестрицей Элизабет готовили государственный переворот и нуждались в союзниках. Силади знал, что мои отношения с венгерским королем трудно назвать хорошими, поскольку в последнее время Ласло Постум открыто поддерживал моих противников, скрывавшихся в Трансильвании. Действительно, я предпочел бы видеть на венгерском престоле другого короля, однако, кто конкретно мог заменить нынешнего монарха? Имя Хуньяди было очень популярно в Венгрии и Трансильвании, но после казни его старшего сына этот род практически угас, а сам Силади не мог даже мечтать о венгерском троне.
– Я думаю, кандидатура Матьяша устроила бы очень многих, – словно прочитав мои мысли, заметил Михай. – Мальчонка, конечно, болезненный и слабый, но в таком положении дел есть и свои преимущества.
Король Венгрии Матьяш Хуньяди! Для тех, кто знал младшего сына Яноша, такие слова звучали как насмешка. План Силади был очевиден, он собирался править страной от имени Матьяша, но я сомневался, что хилый паренек сумеет справиться даже с ролью марионетки. Перехватив мой взгляд, Силади улыбнулся – одними глазами, неуловимо:
– Мой друг, посмотрите по сторонам, – в Венгрии нет ни одного претендента, могущего рассчитывать на поддержку большинства. Никого, кроме сына Яноша Хуньяди. А кому придется по вкусу, если страну возглавит кто-то из Габсбургов?
Заговор семьи Силади являлся отчаянной авантюрой, которая вполне могла увенчаться победой. Возможно, мне следовало рискнуть и присоединиться к заговорщикам, если бы не одно обстоятельство… После смерти Яноша я решил, что навсегда порвал с семьей убийцы отца, но Ворон смог дотянуться до меня и из могилы, вновь раскинув сети соблазна.
- Предыдущая
- 44/103
- Следующая
