Чудесный нож - Пулман Филип - Страница 16

• Предыдущая
• 16/72
• Следующая

— Что это? — спросил он.

— Мой алетиометр. Он говорит правду. С помощью символов. Надеюсь, он не разбился…

Прибор и в самом деле оказался цел. Руки у Лиры дрожали, и длинная стрелка плавно качнулась туда-сюда. Девочка убрала алетиометр в рюкзак и сказала:

— Никогда не видела столько повозок и всего остального… Я и подумать не могла, что они так быстро носятся.

— Разве у вас в Оксфорде нет машин?

— Не так много. И они не похожи на ваши. Я к этому не привыкла. Но теперь все в порядке.

— Ладно, в следующий раз будь осторожнее. Если ты попадешь под автобус, или потеряешься, или угодишь еще в какую-нибудь историю, они поймут, что ты не из этого мира, и станут искать дорогу, по которой ты пришла…

Он отчитывал ее гораздо суровее, чем она заслуживала. Под конец он сказал:

— Да, кстати. Если ты и дальше будешь делать вид, что ты моя сестра, меня вряд ли поймают: они ищут парня, у которого сестры нет. А если я пойду с тобой, я смогу научить тебя переходить дорогу так, чтобы при этом не расстаться с жизнью.

— Хорошо, — покорно сказала она.

— И деньги. У тебя их наверняка нет… да откуда у тебя могут быть деньги! На что ты думала покупать еду и всякое такое?

— У меня есть деньги, — сказала она и вытрясла из кошелька несколько золотых монет.

Уилл недоверчиво посмотрел на них.

— Это что, золото? Настоящее? Если люди его увидят, они обязательно начнут задавать вопросы, тут и сомневаться нечего. Это большой риск. Я дам тебе немного денег. А свои монеты спрячь подальше и никому не показывай. И помни: ты моя сестра, и зовут тебя Лиза Рэнсом.

— Лиззи. Когда-то я уже притворялась, что меня зовут Лиззи. Сейчас я вспомнила.

— Ну ладно, пускай будет Лиззи. А я Марк. Не забывай.

— Хорошо, — покладисто сказала она.

Было ясно, что ее травма еще даст о себе знать: нога на месте ушиба уже покраснела и вспухла, там обещал вскочить огромный болезненный синяк. Другой синяк — след, оставленный кулаком Уилла, — красовался у нее на щеке со вчерашнего вечера, и мальчик забеспокоился: вдруг какой-нибудь полицейский подумает, что ее бьют дома, и захочет привлечь ее родителей к ответу?

Но он решил выкинуть из головы эти тревожные мысли, и они с Лирой отправились дальше вместе, переходя улицы только на светофорах и бросив лишь один взгляд назад, на грабы, под которыми скрывалось окно между мирами. Его они различить не смогли. Оно было совершенно невидимо, а машины снова текли по шоссе сплошным потоком.

В Саммертауне, в десяти минутах ходьбы от Банбери-роуд, Уилл остановился перед банком.

— Что тебе нужно? — спросила Лира.

— Хочу взять еще денег. Лучше не делать это слишком часто, но я думаю, до конца рабочего дня они все равно не получат данных о том, кто их снимал.

Он сунул в автомат кредитную карточку матери и набрал ее пин-код. Все прошло гладко: он снял со счета сотню фунтов, и машина выдала их без задержки. Лира следила за его действиями с открытым ртом. Он протянул ей двадцатифунтовую бумажку.

— Позже попробуешь что-нибудь купить, — сказал он. — Расплатишься и возьмешь сдачу. А теперь поехали в город на автобусе.

Лира наблюдала, как он берет билеты, а потом тихо села у окошка и принялась смотреть, как проносятся мимо дома и сады города, удивительно похожего на ее собственный и все же другого. Она чувствовала себя так, словно попала в чужой сон. Они сошли в городском центре у старинной каменной Церкви, которую она знала, напротив большого магазина, который был ей незнаком.

— Здесь все изменилось, — сказала она. — Как будто… Это не Корнмаркет? А это Броуд. Вон Бейлиол-колледж. А там, подальше, Бодлианская библиотека. Но где же Иордан?

Ее била крупная дрожь. Возможно, это была запоздалая реакция на аварию, а может быть, девочку больше потрясло то, что она увидела сейчас: на месте Иордан-колледжа, который она считала своим родным домом, стояло совсем другое здание.

— Это неправильно, — сказала она. Теперь она говорила тихо, потому что Уилл велел ей не называть громким голосом мест, которых здесь нет. — Это вовсе не тот Оксфорд.

— Мы знали, что так будет, — отозвался он.

Он не был готов к ее внезапной растерянности, смешанной с испугом. Ведь он не мог знать, сколько лет она провела, бегая по улицам, почти неотличимым от этих, и как она гордилась тем, что живет в Иордан-колледже, где самые умные ученые, самые богатые кладовые, самая чудесная архитектура; а здесь его попросту не существовало, и она вдруг перестала быть Лирой из Иордана; теперь она была всего лишь маленькой потерявшейся девочкой в чужом мире, девочкой ниоткуда.

— Ну… — дрожащим голосом сказала она, — если его здесь нет…

Значит, ее поиски займут больше времени, чем она рассчитывала, только и всего.

Как только Лира отправилась по своим делам, Уилл нашел телефонную будку и набрал номер адвокатской конторы, стоявший на письме, которое он держал в руке.

— Алло! Позовите, пожалуйста, мистера Перкинса.

— Простите, кто говорит?

— Это по поводу Джона Парри. Я его сын.

— Минутку…

Прошла минута, и в трубке раздался мужской голос:

— Алан Перкинс у телефона. С кем я говорю?

— Это Уильям Парри. Простите за беспокойство. Дело касается моего отца, Джона Парри. Каждые три месяца вы посылали от него деньги в банк, на счет моей матери.

— Да…

— Так вот, я хотел бы узнать, где мой отец. Скажите, пожалуйста, жив он или умер?

— Сколько тебе лет, Уильям?

— Двенадцать. Я хочу знать правду.

— Да-да… Будь добр, скажи: твоя мать знает, что ты мне звонишь?

Уилл ненадолго задумался.

— Нет, — наконец ответил он. — Но она не слишком здорова. Она не может рассказать мне всего, а я хочу знать.

— Понимаю. Где ты сейчас? Дома?

— Нет, я… Я в Оксфорде.

— Один?

— Да.

— А твоя мать, говоришь, нездорова?

— Да.

— Она в больнице?

— Что-то вроде того. Так вы можете мне сказать? Пожалуйста.

— Ну, кое-что я могу сказать, но немного и не прямо сейчас, и я предпочел бы сделать это не по телефону. Через пять минут у меня встреча с клиентом… Ты не мог бы зайти ко мне в контору примерно в полтретьего? Дорогу я объясню.

— Нет, — ответил Уилл. Это было бы чересчур рискованно: вдруг адвокату уже известно, что его ищет полиция? Он быстро пораскинул мозгами и продолжал: — Мне надо ехать в Ноттингем на автобусе, а он уходит раньше. Но то, что я хочу знать, вы ведь можете сказать по телефону, правда? А я хочу знать только, жив ли мой отец, и если да, то где я могу его найти. Ведь это вы можете мне сказать?

— Все не так просто. Мне вообще нельзя разглашать сведения о клиенте, если я не уверен, что клиент это одобрит. И в любом случае мне нужно подтверждение твоей личности.

— Да, понимаю, но можете вы сказать хотя бы, жив он или мертв?

— Ну… нет, это было бы нарушением конфиденциальности. Впрочем, я и так не мог бы ответить тебе, потому что и сам не знаю.

— Что?

— Деньги отчисляются из суммы, представляющей собой семейную доверительную собственность. Твой отец велел мне выплачивать их, пока он не попросит меня прекратить. С тех пор от него не было вестей. Короче говоря, он… По-моему, он исчез. Вот почему я не могу ответить на твой вопрос.

— Исчез? Но как?

— Вообще-то это открытая информация. Слушай, почему бы тебе не зайти ко мне в контору и…

— Не могу. Я еду в Ноттингем.

— Что ж, тогда напиши мне или пусть твоя мать напишет, и я сообщу вам все, что знаю. Но ты должен понять, что о многих вещах я не могу говорить по телефону.

— Да, наверное, вы правы. Хорошо. Но вы можете сказать мне, когда он исчез?

— Как я уже говорил, тут нет ничего секретного. Об этом писали в газетах… Ты знаешь, что он был исследователем?

— Да, кое-что мать мне рассказывала…

— Ну так вот, он возглавлял одну экспедицию, и вся группа исчезла. Это произошло около десяти лет назад.

• Предыдущая
• 16/72
• Следующая