Щегол - Тартт Донна - Страница 165

• Предыдущая
• 165/204
• Следующая

– Труды?

– Я хожу по библиотекам, читаю старые газеты, изучаю старые государственные документы.

– А государственные документы-то зачем?

Он небрежно отмахнулся.

– Интересуюсь. А еще больше они интересуют одного моего близкого приятеля, который, бывает, вытаскивает на свет божий весьма интересную информацию… Полагаю, с ним вы знакомы?

– С кем?

– С Люциусом Ривом.

Наступило молчание, на фоне которого только сильнее загрохотали разговоры и перезвон бокалов, как будто пронесся по залу порыв ветра.

– Да. Люциус. – Насмешливо вскинута бровь. Поджаты в ниточку губы. – Он самый. Так и знал, что это имя вам знакомо. Помните, вы ведь продали ему занятный двойной комод.

– Верно. И я бы с удовольствием его выкупил, дело только за ним.

– О, не сомневаюсь. Да вот только он продавать не желает, – и, злобно зашикав на меня, он продолжил, – да и я бы на его месте не стал. Когда на горизонте есть другой товар, поинтереснее.

– Ну, об этом ему, к сожалению, придется забыть, – любезно ответил я.

Услышав имя Рива, дернулся я рефлективно, как автоматически отпрыгнул бы от лежащего на полу кольца проводов или веревки.

– Забыть? – Хэвисток позволил себе хихикнуть. – Ох, не думаю, что он о таком забудет.

В ответ я улыбнулся. Но вид у Хэвистока стал еще наглее.

– Удивительно, знаете ли, чего сейчас только не найдешь с помощью компьютера, – сказал он.

– Да?

– Представляете, недавно Люциус раздобыл кое-какие сведения о других занятных вещах, которые вы продали. Мне, по правде сказать, даже кажется, что и сами покупатели не знают, до чего интересные это вещи. В Даллас – дюжину обеденных стульев “работы Дункана Файфа”? – продолжил он, потягивая шампанское. – И такой “редчайший шератон” – клиенту в Хьюстон? И много всего такого – в Лос-Анджелес?

Я изо всех сил старался держать лицо.

– “Шедевры музейного уровня”. Ну, разумеется, – тут он повернулся и к миссис Барбур, – мы все понимаем, что этот самый “музейный уровень” зависит от того, о каком музее идет речь. Ха-ха! Люциус, кстати, довольно тщательно отследил кое-какие ваши весьма предприимчивые сделки за последнее время. Сейчас вот кончатся праздники, и он, быть может, скатается в Техас, чтобы… А! – воскликнул он, ловко скользнув, будто в танце, навстречу одетой в льдисто-голубой атлас Китси, которая как раз подлетела к нам. – В наших рядах – столь прелестное и долгожданное пополнение! Очаровательно выглядишь, дорогая, – сказал он, целуя ее в щеку. – А мы тут как раз болтали с твоим очаровательным будущим мужем. Какие у нас общие знакомые обнаружились, не поверишь!

– Правда? – Только когда она повернулась ко мне – поглядела в глаза, чмокнула в щеку, и я понял, что Китси не была на все сто уверена, что я вообще приду. Заметно было, что при виде меня ей ощутимо полегчало.

– Ну что, рассказал уже маме и Тео все сплетни? – повернулась она к Хэвистоку.

– Ох, Китсуля, какая ты злючка! – Он ловко взял Китси под локоток, похлопал ее по руке: прямо дьяволенок с лицом пуританина, любезный, сухонький, бойкий. – Так, дорогуша, я смотрю, тебе не мешало бы выпить, да и мне тоже. Давай-ка мы с тобой побродим вдвоем, а? – Он снова бросил взгляд на меня. – Отыщем уютное тихое местечко, чтоб всласть посплетничать о твоем женихе.

– Слава богу, ушел, – пробормотала миссис Барбур после того, как Хэвисток с Китси направились к столу с напитками. – Эти светские беседы меня выматывают.

– И меня.

Пот катился с меня градом. Как он узнал? Всю мебель, о которой он упоминал, я доставлял с помощью одной и той же компании-перевозчика. Но все равно – страшно хотелось выпить – как же он мог узнать?

До меня дошло, что миссис Барбур сказала что-то.

– Простите?

– Говорю, невероятно, правда? Просто поразительно, сколько тут набилось народу, – сама она была одета очень просто – черное платье, черные туфли на каблуках, роскошная брошь-снежинка, только черный цвет был миссис Барбур не к лицу и придавал ей отрешенный, болезненно-траурный вид. – И мне надо ходить-общаться? Похоже, что надо. Господи, посмотри, вон муж Анны, зануда. А очень плохо говорить, что я с удовольствием посидела бы дома?

– Этот мужчина, с которым мы разговаривали, он кто? – спросил я.

– Хэвисток? – она провела рукой по лбу. – Как хорошо, что он вечно твердит, как его зовут, не то б я не смогла вас представить.

– А я было подумал, вы с ним закадычные друзья.

Растерявшись, она жалко захлопала ресницами, и мне стало стыдно за свой тон.

– Вообще-то, – храбро сказала она, – мы с ним приятельствуем. Точнее, манера у него такая – приятельская. Он со всеми так себя ведет.

– Откуда вы его знаете?

– Ой, Хэвисток – доброволец в Нью-Йоркском историческом обществе. Знает всех и вся. Хотя, строго между нами, думаю, никакой он не потомок Вашингтона Ирвинга.

– Правда?

– Ну, все равно он милый. То есть знаком буквально со всеми… утверждает, что родня не только Вашингтону Ирвингу, но и Асторам, ну и кто докажет обратное? Кое-кому, правда, кажется забавным, что он в родстве с теми, кого уж в живых нет. Но, впрочем, как я уже сказала, Хэвисток – очарователен или умеет быть таковым. Очень-очень охотно навещает старушек – да ты и сам только что слышал. Настоящий кладезь всего, что касается истории Нью-Йорка – дат, имен, генеалогии. Пока ты не подошел, он рассказывал мне историю каждого, каждого здания на этой улице, все старинные скандалы – вон, в соседнем таунхаусе в семидесятых годах девятнадцатого века убили кого-то из высшего общества – он просто все-все на свете знает. Хотя вот пару месяцев назад за ланчем он потчевал собравшихся какой-то уж совсем непристойной историей про Фреда Астера, в которой, как мне кажется, нет ну капли правды. Фред Астер! Чтоб он ругался, как матрос, и устраивал истерики! В общем, говорю тебе – я в это просто-напросто не поверила – да и никто тогда не поверил. Бабка Ченса знала Фреда Астера, когда еще снималась в Голливуде, и говорила, что человек он был милейший. И слова дурного против него не слышала. Конечно, какие-то тогдашние звезды себя вели просто кошмарно, такие истории мы все знаем. Ох, – отчаянно продолжила она безо всякой паузы, – до чего же я устала и хочу есть.

– Давайте-ка, – я повел ее к стульям, мне ее было так жалко, – присядьте. Хотите, принесу вам что-нибудь поесть?

– Нет, прошу тебя. Я так хочу, чтоб ты со мной побыл. Хотя, наверное, мне не следует тебя к рукам прибирать, – неубедительно добавила она. – Почетного-то гостя.

– Ну право же, минутка – и я вернусь. – Я оглядел залу. Официанты носили подносы с закусками, а в соседней комнате был накрыт стол, но мне срочно надо было переговорить с Хоби. – Постараюсь побыстрее.

Хорошо, что Хоби был такой высокий – буквально выше всех, поэтому я сразу же его заметил – надежный маяк в толпе.

– Эй, – сказал кто-то, хватая меня за руку, когда я был уже в двух шагах от Хоби. Оказалось – Платт, в бархатном зеленом пиджаке, от которого несло нафталином, уже весь взъерошенный, на нервах и поднабравшийся. – У вас двоих, значит, нормально все?

– Что?

– Вы с Ките все разрулили?

Я толком не знал, что ему ответить. Мы постояли с ним молча, потом он заткнул прядку седовато-серых волос за ухо. Лицо у него разрумянилось, поплыло от слишком рано его догнавшего среднего возраста, и я уже не в первый раз подумал, что Платт, отказавшись взрослеть, растерял и всю свою свободу, что, проболтавшись так долго без дела, он до последней крошечки растратил все преимущества, доставшиеся ему с рождения, и что теперь он так и будет вечно на всех вечеринках топтаться по углам, зажав в руке бокал джина с лаймом, а его младший братишка Тодди, который еще и колледж не окончил, уже вон стоит, общается с президентом колледжа из Лиги Плюща, финансистом-миллиардером и издателем очень важного журнала.

Платт все глядел на меня.

– Слушай, – сказал он, – понимаю, это не мое дело, что у вас там с Ките…

• Предыдущая
• 165/204
• Следующая