Пистолет для мертвеца - Резник Майкл (Майк) Даймонд - Страница 19

• Предыдущая
• 19/53
• Следующая

В отеле Холидей сразу направился в бар. Было рано, и он нигде не заметил девочек, что отрабатывали сразу за троих: танцовщиц, шлюх и официанток, так что заказ принял одинокий бармен. Он подождал, пока Холидей присмотрит себе столик, а после подал ему бутылку и стакан.

– Принеси еще стакан, – сказали от дверей.

Бармен чуть не споткнулся о свои же ноги, когда устремился к бару. Холидей взглянул на вошедшего и сразу понял, в чем дело.

К его столу приближался человек обычного телосложения, однако телосложением вся его обычность заканчивалась: одно ухо держалось на лоскутах гниющей плоти, свет в серых глазах давно погас. Сквозь кожу лица проглядывала белая кость. На правой руке была легкая тонкая перчатка, любимая многими стрелками: теми, кто боялся, что подведет вспотевшая ладонь. На левой руке не хватало указательного пальца, тогда как остальные начисто лишились плоти.

Некогда дорогую сорочку и сюртук украшало с дюжину, если не больше, пулевых отверстий. Кобура с револьвером и пара брюк – как, впрочем, и остальные предметы одежды – обветшали и заплесневели; на сапоги налипло столько грязи, что даже шпоры не звенели.

Однако больше всего ужасала вонь. Заметив, что бармен пялится на него, мертвец обнажил в улыбке два ряда гнилых и выцветших зубов.

– Джонни Ринго, я полагаю? – произнес Холидей.

То, что некогда было Джонни Ринго, кивнуло.

– Я следовал за тобой от самой Тафнат-стрит, – сказал мертвец. – И рад, что ты не совершил моцион. Солнечный свет мне не по нраву.

– Тут мы с тобой похожи, – сказал Холидей, и Ринго присел напротив.

– Мы с тобой еще много в чем похожи, – сказал он.

– Оба читаем классическую литературу, – ответил Холидей. – Готов поспорить, мы единственные на три сотни миль вокруг, кто может этим похвастаться.

– Мы убиваем людей.

– Еще и это, – согласился Холидей.

– Я знал, что однажды мы встретимся.

– И я ждал встречи… пока не услышал, что тебя убили в Уэйко.

– Я что, похож на мертвеца?

– Без сомнений.

Ринго в голос расхохотался.

– В наши дни смерть – еще не конец всему.

– Правда, запах сильно смущает, – наморщил нос Холидей.

– Вот только не надо оскорблений, – ответил Ринго.

– Разве можно оскорбить труп?

– Не выводи меня из себя, Док, – предупредил Ринго. – Если разозлишь, то мы будем стреляться, и уже неважно, кто спустит курок первым. Мертвого не убьешь.

– Таких, как ты, вроде называют «зомби»? – спросил Холидей.

– Мне все равно, – Ринго налил себе выпить. – Как мне этого не хватало.

– Странно, что ты еще чувствуешь вкус.

– Вкуса не чувствую, а вот запах – еще как.

– Внутренние органы не работают, желудок не варит, так что непонятно, как спиртное попадет тебе в кровь – если она у тебя еще циркулирует, – и вряд ли тебе в удовольствие пить.

– Оправдываешь свое прозвище, Док, – сказал Ринго и, опорожнив стакан, налил еще.

Холидей забрал у него бутылку и налил себе.

– Не возражаешь, если я задам пару вопросов?

– Почему бы и нет? – пожал плечами мертвец.

– Тебя и правда зовут Ринго?

– Есть сомнения?

– Я слышал, что твоя фамилия на самом деле Ринггольд или Райнгольд, просто здесь все язык сломали произносить ее, вот и сократили до Ринго.

Мертвец улыбнулся, вновь обнажив гнилые зубы.

– Все не так. В колледже мне выдан диплом на имя Джонни Ринго, на седле – оттиск с тем же именем. Хочешь – можешь глянуть.

– Ты всюду возишь диплом? – выгнул бровь Холидей.

– Все свое вожу с собой.

– С боссом уже встретился?

– С Римским Носом? – уточнил Ринго. – Нет, его не видал… но, по слухам, обязан ему воскрешением.

– Я про Айка Клэнтона.

– А-а, тот еще сукин сын. Скорее пырнет тебя ножом в спину, чем посмотрит в глаза.

– Вполне в духе Айка.

– Другие не многим лучше, – ответил Ринго и на некоторое время задумался. – Другие нисколько не лучше, – поправился он.

– Что бы тебе не поступить на службу к Эрпам? – предложил Холидей.

– За мной прислали Клэнтоны.

– Ты мертв, – напомнил Холидей. – Вряд ли кто-то сможет принудить тебя к тому, чего ты делать не желаешь.

– Они могут накапать Римскому Носу, и тот вернет меня в могилу.

– Это плохо. Ты бы нам здорово пригодился.

Ринго покачал головой.

– Судьба решила иначе.

– Не говори за нее.

– Думаешь, мне есть дело до Клэнтонов, Эрпов или Эдисона? Плевать на них! – труп молча уставился на Холидея мертвыми глазами. – Мне нужен ты.

Холидей вопросительно посмотрел на него в ответ.

– Ты и я – лучшие. Вот мы с тобой встретились, и уже неважно, что я мертв. Я предвкушаю сложнейшее испытание, то есть поединок с тобой. Какую бы сторону ни занял ты, я займу противоположную. Если завтра пойдешь головорезом к Клэнтонам – отправлюсь работать на Эрпов. Двадцать лет назад, если бы ты сражался за Союз, я бы вступил в ряды Конфедерации, и наоборот. Так уж записано в Книге судеб: однажды мы с тобой схлестнемся, – Ринго поднял стакан, словно произнося тост. – В то же время мы с тобой два больших профессионала и вполне можем насладиться компанией друг друга.

– Не знаю, в чем ты профессионал, – ответил Холидей, – а я – дантист.

– Ты убийца, как и я.

– Присмотрись к своему отражению в зеркале и попробуй сказать то же самое снова.

– Роль играют только две вещи, – ответил Ринго и постучал себя по виску. – Это и, – он пошевелил затянутым в перчатку указательным пальцем, – это.

– Ну, раз уж мы решили побеседовать, прежде чем палить друг в друга, то расскажи для начала, как ты стал стрелком.

– Все из-за денег, – ответил Ринго. – У семьи не было ни гроша, сам я разорился, платя за учебу. Впрочем, выяснив, насколько хорошо обращаюсь вот с этим, – он вытащил револьвер, поразив скоростью даже самого Холидея, – понял, чем надо зарабатывать на жизнь. А с тобой как было?

– Тяжело оставаться дантистом, когда кашляешь на пациентов кровью, – пожалился Холидей. – Я стал картежником.

– И стрелком.

– Не из-за денег.

– Я, во всяком случае, не стыжусь быть стрелком, – заявил Ринго.

– Так и мне не стыдно, – парировал Холидей. – Просто этот путь ведет в никуда. Взгляни на Эрпов, Бэта Мастерсона, Клэнтонов и меня: нам еще повезет, если доживем до тридцати пяти. Вот ты, например, не дожил.

– Однако все еще на этом свете.

– Только потому, что Римский Нос заключил сделку с Клэнтонами. Когда ей придет конец, что станет с тобой?

– Ничего. Ты сам сказал: я уже мертв, так что никто мне ничего не сделает.

– Римский Нос вернет тебя в могилу.

Ринго улыбнулся страшной улыбкой и покачал головой.

– У него для меня всегда работенка найдется. Может, когда я тебя пристрелю, он и тебя оживит, и мы в конце концов станем командой?

– Ты пришел убить меня, убить Эдисона или просто прикрываешь Клэнтонов?

– Я пришел убить всякого, на кого мне укажут. Однако, даже если ты не в списке, я возьму тебя в качестве награды.

– Польщен.

– И правильно, – сказал Ринго. – Больше никто не интересен мне сам по себе, разве что Джон Уэсли Хардин, но он в тюряге. Вроде изучает закон, готовится стать юристом. Так что, – улыбнулся мертвец, – может, нас, образованных стрелков, прибудет. Повторюсь: другие меня не интересуют. Вот все говорят про одного малыша…

– Малыша Билли Кида?

– Да, про него. Сопляк он. Много ли народу сумеет положить?

– Хочешь выяснить – отыщи его и потолкуй с ним, а я тут посижу, место для тебя погрею, – предложил Холидей.

Ринго рассмеялся.

– Я знал, что ты мне понравишься, Док Холидей.

– А я знал, что ты интересный собеседник. Так, может, перестанем друг друга запугивать и поговорим?

– Меня это вполне устраивает.

Два самых грозных стрелка на Диком Западе – живой и мертвый – налили себе еще по стаканчику и пустились в обсуждение работ Сократа и Аристотеля.

Было чуть за полночь, и в борделе Кейт Элдер царило обычное оживление.

• Предыдущая
• 19/53
• Следующая