Белая королева (Повесть о Мэри Слессор) (ЛП) - Дональд Макфарлен - Страница 9

В ответ на их возражения, явные и скрытые, Мэри пришлось написать формальное послание администрации в Калабаре. В нем она сообщала о своих планах на будущее.

«Последние десять дней я все время думаю о деревнях на берегу реки, по которой мы курсируем. Там никто не контролирует обстановку и не проводит вообще никакой соответствующей работы, поэтому дел, доведенных до конца, так мало...

2 января 1904 г. Я не была на родине уже пять лет, мне полагается отпуск, но нет ни малейшего желания ехать в Великобританию. Я с благодарностью говорю, что не чувствую необходимости ехать туда. Я намерена попросить освобождения от работы в Акпапе на шесть месяцев, за это время я попытаюсь — а почему бы и нет?— объехать районы между Окойонгом и Арочуку. Я уже видела церковь и жилой дом в Иту, школу и несколько квартир в Амазу. Я посетила несколько деревушек Энийонга в Крике, там достаточно удобств, как во всех полуевропейских домах.

Я сама подберу себе каноэ и команду и буду останавливаться в любом месте и на такой срок, на какой позволят обстоятельства, чтобы не слишком утомляться. Тем временем мои домашние будут проводить занятия в начальной школе. Проживая здесь, в Иту, в базовой миссии, мы сможем таким образом управлять небольшой школой в Идоте, понемногу начать работу в Эки, объезжать берега Крика, посещая города Энийонга, которые находятся на пути к следующей базе в Амазу, жить там или совершать объезды племен Аро, оттуда возвращаться снова через Крик и Иту домой».

Письмо создавало впечатление ненавязчивого приглашения на увлекательную летнюю экскурсию. Однако между строк читались не только непоколебимая решительность Мэри Слессор, но и трудности, с которыми она обязательно столкнется. Ей было уже 56, и не однажды она смотрела в глаза смерти, будь то риск в ее работе, опасность лихорадки или гибель от голода. В ее приглашении виделись дни, проведенные в каноэ под жарким солнцем, отдых в первой попавшейся хижине, где предложат кров, и странствие по неизвестной земле, раскинувшейся на тысячи квадратных миль.

Она пригласила своих друзей, супругов Уилки, принять участие в исследовании новых земель вместе с ней. Они остановились на ночлег в недостроенной церкви в Иту. Постель миссис Уилки была в одном конце церкви, Мэри расположилась на диване в другом конце, ее чернокожие воспитанники улеглись вокруг нее на подстилках, а Мистер Уилки спал в одной из хижин в поселении. Племена Иту были в волнении, так как солдаты все еще стояли у них, охраняя водные пути к Аро. Туземцы обратились за помощью и защитой к миссионерам, видя в них своих друзей.

До путешественников доходили слухи с рынка рабов, которые подтверждали доводы Мэри. До разгрома власти Аро сотни рабов регулярно продавались на побережье Иту. Особым спросом пользовались юноши: ифики из Калабара покупали их для работы гребцами на время их торговых экспедиций.

Миссионеры, не спеша, доплыли на каноэ до изгиба реки Крик, красовавшейся своими водяными лилиями и легким свисающим бамбуком. Они посетили несколько городков Арочуку, поинтересовались, как идут дела в Амазу, затем вернулись в Энийонгу. В одной из прибрежных деревень путешественники нанесли визит старому вождю. После обычных приветствий и беседы вождь неожиданно встал и скрылся в темноте своей хижины. Вернулся он с небольшим жестяным ящиком в руках, который положил у ног Мэри. Из ящика он извлек грифельную доску, букварь и Библию.

Мэри взяла Библию в руки и перелистала ее страницы.

— Откуда она у вас, эте (отец)? — спросила она.

И старый вождь рассказал ей, что он послал своего единственного сына в Калабар, чтобы тот получил образование и, вернувшись, обучал свой народ. Но два месяца тому назад мальчик скончался.

— Теперь некому учить нас,— печально добавил он.— Может, вы пришлете нам кого-нибудь, кто рассказывал бы нам о Боге?

Когда каноэ легко заскользило вниз по реке, Мэри обернулась к миссис Уилки. — Теперь вы понимаете, почему ехать туда я считаю своим долгом?

6

ЗАЛИВ ЭНИЙОНГА

Рослые африканцы пели, направляя каноэ вниз по реке Энийонг Крик. Мэри Слессор лежала в шезлонге под навесом из соломенных матов и дремала. Она посещала Амазу, где в деревенском сарае разместилась новая школа. В каждой деревне на берегу Энийонга жители приветствовали проплывающее каноэ. Мэри видела женщин с кувшинами на головах, голых детей, плескающихся на отмели. Она приветствовала их в ответ. Мысленно представляла себе церковь и школу в каждой деревне племен Ибибио, вдоль реки и в глубине леса. Воображение рисовало их будущее... центр в Иту с домом, церковью и школой, регулярные рейсы на каноэ из Арочуку, с остановками у каждой прибрежной деревни.

Река была спокойной и красивой, больше похожей на пруд под синим безоблачным небом. За каждым поворотом или витком взору открывались плавающие клумбы водяных лилий, восковые чашечки которых обращены к солнцу. Зимородки носились перед каноэ, словно показывая ему дорогу. Время от времени один из гребцов возгласом привлекал внимание Мэри, показывая ей на змею, быстро переплывающую реку. Трудно было представить, что эта река видела столько человеческого горя — каноэ, груженные мужчинами, женщинами, детьми в цепях, которых везли вниз по реке, как скот, чтобы продать на рынке в Иту.

Неожиданно небольшое каноэ оторвалось от берега и понеслось наперерез их лодке. Толчок был настолько сильным, что Мэри Слессор окончательно проснулась. Крепкий африканский юноша стоял в качающемся на волнах каноэ, протягивая ей письмо.

— Приветствую тебя, Ма! — сказал он.— Мой хозяин хочет поговорить с тобой. Он послал меня за тобой. Вот его приглашение.

Мэри знаком приказала гребцам следовать за посланцем, и каноэ повернуло к тихому маленькому заливу, почти скрытому от глаз нависшими деревьями. Вскоре они причалили к песчаному берегу, где их радушно встретили мужчина и женщина. Они помогли Мэри выбраться из каноэ, повели ее в аккуратный домик, меблированный в европейском стиле. Заинтересованная Мэри выслушала удивительную историю, которую ей рассказали хозяева этого дома.

Его имя — Онойом Им Ня. Он уроженец Энийонг Крика, крестьянин и купец. Когда он был мальчишкой, он часто видел стычки между жителями деревень или племенами, как и все, ощущал ужас при упоминании Лонг Джу-Джу.

Однажды, когда ему было десять лет, рассказывал хозяин, он увидел каноэ, медленно плывшее вверх по Энийонг Крик. В нем были двое белых. Ранее никогда не видевший белых людей, мальчишка застыл в ужасе и удивлении. Они причалили возле него и попросили на местном наречии отвести их к вождю. Мальчик подчинился, и вся деревня собралась, чтобы послушать, что скажут незнакомцы. Это были миссионеры из Калабара. Вождь, когда узнал про это, сильно рассердился. Земля Ибибио была, как и Арочуку, закрыта для чужеземцев, будь то ифики или европейцы. Он приказал сейчас же выдворить их из деревни и, повернувшись к Онойому, закричал, что мальчика надо засечь насмерть за то, что он привел незнакомцев. Белые поняли, что ничего хорошего сейчас не выйдет, но согласились уйти только в том случае, если Онойома пощадят.

Когда Онойом подрос, он стал ездить на рынок и учиться торговать. Он путешествовал вверх по Крику до рыночной площади в Арочуку и вниз до Ибу. Заработал много денег и купил себе рабов. Но когда приезжали правительственные чиновники и расспрашивали про Арочуку, Онойом не сказал им ничего. Как и весь его народ, он сделал вид, что ничего не знает про Лонг Джу-Джу и работорговлю.

Но пришел день, когда он уже не мог притворяться равнодушным. Так как он был важным человеком в общине, его вызвали в Иту и подробно допросили. На этот раз он рассказал все, что знал, про страну и народ и тайные тропинки в лесу. В конце концов его назначили проводником в экспедиции Аро и приказали вести войска к месту, где расположен Лонг Джу-Джу. Только когда в стране Аро установился порядок, ему разрешили вернуться домой.