Томка, дочь детектива - Грачев Роман - Страница 27

• Предыдущая
• 27/38
• Следующая

Итак, оранжевый костюмчик и белая бейсболка. Я всматривался, прикрывая глаза рукой от солнца…

Нашел! Вон оно, пляшущее оранжевое пятнышко с длинной золотистой косой на фоне грязного батута! Томка не могла пройти мимо. Она наверняка уже опробовала фонтан, а теперь, мокрая и довольная, добавляет к своему очаровательному костюмчику немного серых пятен. Папа будет счастлив.

Я замедлил ход, вздохнул с облегчением, присел на ближайшую свободную лавочку. Решил, что стоит все-таки позвонить Марине. Какой бы матерью она ни была, сейчас она волнуется. Я набрал номер, долго ждал соединения. Подумал уже, что ничего не выйдет, но потом появились длинные гудки и почти сразу Марина откликнулась:

– Да, Антон! Ты ее нашел?

– Нашел. Они, похоже, все-таки забыли телефон дома, потому и не отвечали. Вижу всех троих.

– Слава богу.

– Угу.

Я не видел смысла продолжать разговор. Сказать было нечего. Она узнала, что с Томкой все в порядке, это главное, а остальное меня не волнует. Но я почему-то держал трубку возле уха, будто ждал чего-то. Марина тоже не отключалась.

– Антон…

– Да?

Она вздохнула. Я ожидал чего угодно, только не того, что услышал:

– Простите меня…

Короткие гудки. Сброс.

Я убрал телефон. Оглянулся в сторону батута.

Оранжевое пятнышко исчезло.

Я привстал, прикрыл глаза рукой. Еще ничего ужасного не произошло, а я уже чувствовал тревогу. Томка часто исчезала, не поставив в известность никого из взрослых. Однажды мы с Мариной потеряли ее, двухлетнюю и малоразговорчивую девочку, в городском парке: на детском участке, в котором за сотню рублей можно было находиться хоть весь день, она перебежала с одного небольшого аттракциона на другой без предупреждения, а мы решили, что она убежала за пределы участка и затерялась в огромной толпе отдыхающих. В тот день я впервые в жизни почувствовал всеми своими поджилками, что значит потерять ребенка. Ощущения, леденящие кровь…

Сейчас начиналось нечто похожее. Оранжевый костюмчик дочери пропал из моего поля зрения. Не видел я и Олеси с Ванькой. Может, покинули сквер с другой стороны? За батутом находилась небольшая площадка для парковки автомобилей, они вполне могли уйти этой дорогой.

Я прибавил шагу. Озирался вокруг, но ничего не видел. Мелькающее пятнышко родного ребенка, которое я узнал бы в любой пестроте, выпало из моего поля зрения. Я почувствовал пульсирующий страх… нет, ничего страшного не произошло, ничего не должно произойти, все в пределах допустимого…

До батута я уже просто добежал. Десяток сорванцов прыгали на надутой резиновой подушке, отталкивая друг друга и радостно визжа. Перед батутом лежал коврик с детскими сандаликами. Дежурила на аттракционе низкая и сухонькая женщина лет шестидесяти в старом халате и с жутким хвостом длинных, давно не мытых черных волос. В одной руке у нее была тетрадка в клетку, исписанная карандашом, а в другой – старый будильник.

Явно нездешняя.

– Где… – заговорил я, отчаянно жестикулируя и с трудом подбирая слова, чтобы описать проблему. – Где ребенок… тут была маленькая девочка в оранжевом костюме… шортики, футболочка, бейсболка белая на голове… косичка такая длинная…

Женщина посмотрела на меня испуганно, будто я потребовал у нее документы и регистрацию.

– Видели или нет?!

– Быль девочка оранжевый, – закивала женщина, – она и малчик. Их женщина привёль, потом ушель куда-то… а потом девочка сама убежаль…

Она указала рукой за батут, на автостоянку.

– Туда в машину сель все с мужчиной и уехаль…

Я обомлел.

– С каким мужчиной? Кто их забирал?!

– Мужчина забираль… из машины… туда вон и уехаль. Только что совсем уехаль, можешь догонять…

Я бросился к автостоянке. Там стояли два автомобиля. В одном из них, белой «шестерке», немолодой водитель читал газету. Он едва не отпрянул, когда я подлетел к нему и в открытое окошко покричал:

– Вы не видели здесь машину, в которой уехали двое детей и женщина?

– Тут стояла, – он указал на свободное место рядом.

– Марка! Марка машины!!!!

Мужчина не на шутку испугался.

– «Туарег»… черный. А что?

Я ударил ладонью по крыше его машины.

– Э! – воскликнул мужчина.

– Спасибо, добрый человек! На твоих глазах похитили детей, а ты и не хрюкнул!

Он раскрыл рот. Я бы не удостоил его больше вниманием, кабы он не бросил мне в спину:

– Да не похоже было… Девчонка веселая, болтала все время.

«Вот коза!» – подумал я.

Томку легко обмануть. Ее доверчивость и открытость сыграли с ней злую шутку. Она с легкостью ответила на вопрос дяденьки из черной машины: «Где папа?» – «Он на работе, а мы с Олесей Петровной!». В результате мой ребенок оказывается в чужой машине в незнакомой компании. Стал явью миллион раз описанный родительский кошмар о «дяденьке с конфеткой, которому нельзя верить».

К счастью, рядом с Томкой в машине сидят Ванька и Олеся Петровна, и никто не строит страшные рожи. Правда, на Олесе вообще лица нет. Она воспитательница со стажем и первая расскажет детям, кого следует бояться на улице, однако жизнь бросила ее в ситуацию, изученную лишь в теории. На нее «конфетку» тратить не стали – аккуратно отвели в сторонку под предлогом важного разговора без свидетелей, посадили в машину, а уж затем спокойно отработали малышей. Олеся не сумела противостоять натиску и теперь сидит на заднем сиденье, поглаживает ребятишек, пытаясь их успокоить.

Впрочем, успокаивать следует лишь Ваньку. Он озирается вокруг ошалевшими глазами и не выпускает мамкину руку. Рядом с ним шестилетняя Томка выглядит старшей пионервожатой, познавшей жизнь.

– А куда мы едем? – спрашивает ребенок. Олеся ответить не успевает, вместо нее это делает дяденька с переднего пассажирского сиденья.

– Перепугались? – Он весело подмигивает. Вокруг глаз складываются смешные морщинки, однако в самих глазах застыло напряженное ожидание. – Ничего страшного, ребятки. Сейчас съездим кое-куда, а потом вас заберет папа.

– У нас нет папы, – говорит Ванька.

– Зато у меня есть! – успокаивает его Томка. – Он и меня заберет, и тебя заберет, и Олесю Петровну заберет. Правда же?

Олеся гладит ее по голове и кивает, хотя сама едва удерживает себя в руках.

– Куда мы едем? – спрашивает она как можно спокойнее. Игорь Чебышев неторопливо переводит взгляд на нее. Марина была права, Игорь, в отличие от брата, полный отморозок, способный средь бела дня украсть двух детей и взрослую женщину ради того, чтобы получить за них выкуп. Либо у него есть мощнейшее прикрытие и подготовленные пути отхода, позволяющие чувствовать себя уверенно, либо у него просто нет мозгов.

– С вами все будет в порядке, – говорит Чебышев. – Нужно просто вести себя тихо.

– Это вы вчера что-то искали в его квартире?

Олеся не уточняет, в чьей квартире. Да это и не нужно, они прекрасно понимают друг друга.

– Как только найдем то, что ищем, мы сразу вас отпустим и исчезнем из вашей жизни навсегда. Развеемся, как дурное воспоминание.

Олеся ничего не отвечает.

– А знаете что! – радостно говорит Томка, подаваясь вперед. Чебышев не успевает отвернуться и, как следствие, тут же попадает под чары белокурой принцессы. – Мне папа говорил, что если я хорошо буду заниматься летом на роликах, то зимой он поставит меня на коньки, чтобы на льду кататься!

Олеся могла бы одернуть ее, попросить (не заставить – это фиг вам – а именно попросить!) быть немного сдержаннее, но она почему-то этого не делает. Наверно, какое-то волшебное женское чутье подсказывает ей не мешать ребенку делать свою работу. Она лишь молча наблюдает, как Игорь Чебышев слушает болтовню ребенка и медленно выходит из себя.

– А вы знаете, что такое поставить на лед? – продолжает мутузить похитителя Томка. – Это когда… ну… вот когда надеваешь настоящие коньки с лезвиями и встаешь ногами на лед и начинаешь катиться и не падаешь! Чтобы хорошо кататься зимой на льду, надо летом много тренироваться на роликах. Я катаюсь каждое лето на роликах… когда мне было только пять годиков, я каталась, а когда мне четыре, я кататься не умела и все время падала… У меня есть шлем на голову, защита для локоточков и коленок…

• Предыдущая
• 27/38
• Следующая