Океан безмолвия - Миллэй Катя - Страница 74

• Предыдущая
• 74/88
• Следующая

– Ладно, коза! Хватит. – У него изо рта – струйка слюны.

Боевой дух пропал: видимо, только теперь – сквозь пьяное беспамятство – он осознал, что происходит; смотрит так, будто впервые видит, что я лежу на полу в его спальне, а из головы у меня идет кровь. Он начинает подниматься, а я даже не успеваю повернуться и высвободиться, как вдруг распахивается дверь, и я, лежа под Кевином Леонардом, вижу за ним лицо Дрю Лейтона.

– Что за херня, Лейтон? – прорычал Кевин. В его голосе больше смущения, чем злобы, но я его не прощаю, и себя тоже. Он все еще пытается встать с меня, и я, пользуясь моментом, высвобождаю бедро и выбираюсь из-под него.

На минуту – а может, на секунду – Дрю просто оцепенел. На его лице – столько эмоций, я даже не могу их описать. Недоумение, отвращение, гнев, вина, страх, ужас. На что же я-то похожа, если он так потрясен?

Кевин уже стоит, качаясь, я с трудом поднимаюсь на ноги, голова до сих пор кружится от удара. Даже не успеваю сообразить, что происходит: Дрю бьет Кевина в лицо, и тот снова на полу. Я смотрю на Дрю, он весь трясется. Дрю Лейтон ударил человека. Такого не может быть. Дрю Лейтон – такой солнечный мальчик, нагловатый, не знающий никаких забот. В нем нет даже намека на грубую силу. Жаль, что он стал драться. Жаль, что вообще увидел эту сцену. Понимаю, это идиотизм, но у меня такое чувство, что он только что утратил невинность.

Дрю стоит передо мной, из руки идет кровь, вид у него такой подавленный, что мне впору начать его утешать. Но я не могу. Все кончилось, и уровень адреналина у меня падает, хочется поскорее убраться отсюда. От меня разит Кевином Леонардом, и я тоже начинаю трястись.

Прислоняюсь к стене, чтобы не упасть. Дрю поднимает с пола мой телефон, сует себе в карман, потом снова поворачивается ко мне. Еле слышно ругнувшись, пытается вытереть мне кровь у глаза рукавом своей рубашки.

– Идти можешь? – тихо спрашивает он.

Взглядом я отвечаю, что могу и незачем задавать такие вопросы. Молчу. Мы поворачиваемся в сторону двери, и я сознаю, что трусы у меня по-прежнему спущены до лодыжек. Я останавливаюсь и тупо смотрю на них. Дрю оборачивается, чтобы узнать, в чем дело, и следует за моим взглядом. Все его мышцы напрягаются, когда он видит причину остановки. Снова хочет выругаться, а я наклоняюсь и натягиваю трусы, и в этот момент не могу смотреть ему в лицо.

– Держись за мной, ладно? – Дрю говорит сдавленным голосом, как будто испытывает боль. Крепко берет меня за руку, стискивает ее почти до боли и ведет меня, стараясь оградить от посторонних взглядов. В зале первого этажа я вижу Тьерни Лоуэлл, она смотрит на меня, я быстро отворачиваюсь. Я загораживаю лицо волосами и наклоняюсь к спине Дрю, как будто я пьяная в хлам, и иду так через толпу гостей, пока мы не выходим на улицу. Да я, пожалуй, и в самом деле хлам.

У меня опухло лицо, из раны идет кровь, но мне все равно. В первый раз я решила перестать поганить свою жизнь, но не имею возможности порадоваться такому решению, так как опоздала на пять минут с его принятием.

По крайней мере, никто не скажет, что это решение было случайным.

– Ну, как ты? – Дрю задал этот вопрос только тогда, когда мы сели в его машину и отъехали от дома Кевина. Ненавижу этот вопрос, уже несколько лет.

– Нормально, – отвечаю я. – А у тебя рука… – Я смотрю на его пораненную руку, железной хваткой сжимающую руль.

– Да черт с ней, с рукой, – резко восклицает он; я даже отпрянула: в первый раз слышу, как он повысил голос. – Извини. Прости.

Дрю сворачивает на стоянку перед магазинчиком и останавливает машину. Вся эта ситуация – полный идиотизм, именно так и высказался Дрю три или четыре раза.

– Как это произошло? – Он говорит таким тоном, будто ответ ему и не нужен.

– Просто дурацкая ситуация вышла из-под контроля.

– Ты так думаешь? – резко спрашивает он.

– Ты на меня сердишься? – спрашиваю я.

– Я на себя сержусь.

– Почему?

– Как почему? Ты же оказалась в той комнате из-за меня. Я не сразу увидел твое сообщение. Думал, ты просто сидишь там и ждешь, а когда вошел – ты на полу, а на тебя навалился Кевин Леонард. – Дрю делает глубокий вдох, медленно выдыхает, глядя, как на вывеске магазина мигает одна буква. – Джош меня убьет.

– Джошу все равно.

– Сама знаешь, что это неправда, так что не надо. Я не собираюсь с тобой спорить. – Он сказал это так веско, что я прямо чувствую тяжесть его слов.

– Если б ты знал, как я поступила с Джошем, ты бы тоже меня ненавидел. Ему все равно, и я его не виню.

– Ты права. Я не знаю, как ты там поступила с Джошем. Понятия не имею, что у вас там стряслось, вы же мне не рассказываете. Но знаю точно: этого недостаточно, чтобы он перестал беспокоиться, если кто-то тебя обидит.

Я опускаю защитный козырек и рассматриваю в зеркале ссадину на лице и порез под глазом. Не так уж страшно, но щека и лоб начинают опухать, так что завтра вид будет хуже.

– Он вроде был в штанах. – Теперь Дрю водит пальцем по эмблеме на руле.

Я киваю, хотя он на меня не смотрит.

– То есть он не…

– Нет, – отвечаю я. Не хочу больше говорить о Кевине Леонарде. – Еще кто-нибудь видел? – спрашиваю.

– Вроде нет. Тьерни видела, она же нас специально искала, вот и… – Дрю замолчал на полуслове. – А больше, кажется, никто не обратил внимания.

Сидим молча, словно завороженные мигающей рекламой лотереи.

– Я не должен был оставлять тебя одну.

– Ну и как у вас с Тьерни? – интересуюсь я, не обращая внимания на подразумеваемое извинение.

– Не знаю. – Он тряхнул головой и повернул ключ зажигания. – Надо тебе лед приложить.

Дрю не говорит, куда мы едем. Не спрашивает, куда мне нужно. Мы едем туда, куда мне нужно, а может, и ему тоже. В дом Джоша.

Гараж оказался закрыт, но и у Дрю, и у меня есть ключ от дома. Он открыл замок и толкнул дверь, пропуская меня. Я вхожу, Дрю идет за мной. Оказавшись в темной прихожей, мы слышим некие звуки, но не сразу понимаем, что это.

Спустя минуту я всем сердцем жалею о том, что у нас есть ключ от входной двери.

– Что за черт, Дрю? Два часа ночи. – Я выглядываю, вижу у дома его машину, в ней никого нет. У меня была мысль, что он привез Солнышко ко мне, потому что она напилась, но в машине пусто. – Настю уже отвез? – спрашиваю я, а он проходит за мной в гостиную. «Настя» звучит как-то странно, но я почему-то теперь не могу вслух называть ее «Солнышко».

– Она дома.

– Так в чем дело? Ты же вроде должен был вернуться домой еще час назад? – Я пока не понял, зачем он приехал.

– Сара меня прикроет. – Дрю смотрит в сторону, как будто не решается что-то рассказать, и я начинаю сердиться, ведь наверняка это про Настю, что она опять напилась на очередной тусовке, куда он ее все время таскает; меня от этого уже тошнит. Он оборачивается ко мне, и я понимаю, что, вероятно, ошибся.

У него такое лицо, что я в полном недоумении. В нем нет совершенно ничего от Дрю, которого я знаю; весь мой сон как рукой сняло.

– В чем дело? Что случилось? – Он не отвечает. – Дрю, что произошло? – повторяю я более настойчиво.

– Да я даже толком не знаю, – глаза у него покраснели, он выглядит ужасно.

– Я сейчас сяду в машину и поеду туда, если ты толком не расскажешь все как есть.

– Джош, во всем этом нет никакого толку. – Теперь он зол и сердит, и по его гневному взгляду я понимаю, что он имеет в виду не только Солнышко.

– Загадками говоришь, прямо как она. Она не пострадала?

– Говорит, что нет. Лицо выглядит ужасно, но в целом вроде бы чувствует себя нормально.

– Что у нее с лицом? – Эти слова я произношу медленно, и голос у меня более низкий, чем я ожидал.

– Это Кевин Леонард.

– Кевин Леонард? – Мне хочется врезать Дрю в рожу, раз я пока не добрался до Кевина Леонарда, а ведь я даже не знаю, что, собственно, случилось. – Что он с ней сделал? – с трудом выдавливаю я. Стараюсь сдерживать свой гнев, чтобы выяснить подробности, но не знаю, как долго у меня получится.

• Предыдущая
• 74/88
• Следующая