Число зверя (сборник) - Гацура Геннадий - Страница 4

Машина миновала высокий забор, глянув на который Манзур поморщился от неприятных воспоминаний. Всего четыре месяца назад здесь, в лагере Оджри, могучий взрыв уничтожил скопившиеся за зиму тысячи тонн оружия и боеприпасов, которые нельзя было доставить в Афганистан из-за снега, покрывшего горные перевалы и дороги. Сколько трудов, сил и денег было потрачено, чтобы собрать все необходимое для летней военной кампании, и все это в одно мгновение взлетело на воздух! Мало того — ракеты, мины и снаряды, градом посыпавшиеся на город, убили около ста и ранили более тысячи человек. Какой же крик поднял премьер-министр Джунеджо — немедленное расследование, отдать под суд и примерно наказать тех, кто разместил склад боеприпасов в черте города! Будто он не знал об этом лагере и сам не бывал в нем! Знал, конечно, но решил не упускать такую возможность попробовать подорвать позиции армии, а заодно — и самого президента. Однако крепко просчитался. Генерал Зия-уль-Хак не дал в обиду своих военных, и в отставку пришлось уйти не им, а премьер-министру вместе со всем правительством. Теперь все вернулось на круги своя, президент опять полностью взял власть в свои руки, и слава Богу, потому что без этих штатских политиканов работать гораздо легче.

Генерал Зия-уль-Хак, по своему обыкновению, встретил посетителей в дверях кабинета, вежливо приветствовал их и пригласил сесть. С его лица не сходила приятная мягкая улыбка. Несмотря на подчеркнуто теплый прием, Манзура не покидало внутреннее напряжение. Он хорошо знал, что за обходительными манерами генерала скрывались железная воля, наблюдательный и цепкий ум, твердый характер человека, который, несмотря на множество врагов и шесть попыток покушения на него, продолжал уверенно держать в своих руках все рычаги власти. Когда надо, генерал Зия мог быть и жесток — в 1979 году, невзирая на просьбы лидеров многих стран мира о помиловании, он без колебаний велел повесить премьер-министра Зульфикара Али Бхутто, своего бывшего патрона, который, на свою беду, тремя годами ранее сам назначил Зия на высший пост начальника штаба армии в обход нескольких более заслуженных генералов.

Не отводя глаз от прямого пробора, разделявшего смазанные бриллиантином и зачесанные назад волосы президента, Манзур начал свой доклад. Он напомнил генералу, что в соответствии с его указаниями за последние несколько лет афганское бюро подготовило в своих лагерях около восьмидесяти пяти тысяч моджахедов, спланировало и осуществило десятки боевых операций в Афганистане и несколько успешных акций на советской территории. Несмотря на колоссальные трудности, возникавшие при доставке грузов по афганскому бездорожью, и опасность уничтожения конвоев из засад или с воздуха, бюро смогло обеспечить практически бесперебойное снабжение оружием и боеприпасами многих афганских полевых командиров, отдавая предпочтение тем, кто проявил себя наиболее способными и активными борцами с противником. Все это позволило придать новые силы священному джихаду и создать повсеместно постоянное и мощное давление на советские и афганские правительственные войска, которым пришлось заплатить непосильную цену в этой войне.

Дождавшись паузы в рассказе Манзура, генерал произнес:

— Мне было бы особенно интересно узнать, как складываются ваши взаимоотношения с американцами. Я имею в виду следующее — как вы оцениваете искренность их намерений продолжать наше общее дело?

Манзур слегка замялся, соображая, как приступить к такому деликатному вопросу, а затем осторожно начал:

— Видите ли, ваше превосходительство, я, простой солдат, затрудняюсь уверенно разбираться в вопросах политики. Совершенно определенно могу сказать, что без материального вклада наших американских партнеров — поставками сотен тысяч тонн оружия и миллиардами долларов — нам не удалось бы заставить Москву принять решение о выводе своих войск. Мы самым тесным образом продолжаем сотрудничать с американцами и теперь, однако в последнее время…

— Говорите, говорите, господин бригадир, не скрывайте от меня ничего, — поощрил Зия замолчавшего Манзура. — Вам следует быть со мной абсолютно откровенным.

— Если позволите, ваше превосходительство… — вступил в разговор Алтаф. — Господин бригадир и я с тревогой отмечаем некоторые вещи. Взрыв в Оджри нанес страшный удар, подорвав наши возможности снабжать моджахедов на решающем, заключительном этапе войны, когда мы смогли бы покончить с режимом Наджибуллы, остающимся через несколько месяцев без поддержки советской армии. В этой связи хочу отметить, что, во-первых, пока американцы явно не спешат, несмотря на все просьбы, пополнить наши запасы оружия. Во-вторых, они все более настойчиво оговаривают эти поставки получением ими доступа к распределению оружия среди полевых командиров, чего мы, памятуя о вашем распоряжении, никогда раньше не допускали. Даже мне, директору объединенного разведуправления, становится все сложнее сдерживать этот их порыв.

— Это вполне естественно, — заметил Зия. — Американцы хотят знать, как расходуются их деньги, они хотят контролировать ситуацию, однако мы сознательно не допускали этого, чтобы избежать ненужной международной огласки и понимая, какой воцарится хаос, если позволить им самим распределять оружие непосредственно среди нескольких сот полевых командиров.

— Вот именно хаос, господин президент, — сказал Алтаф. — Не этого ли они и добиваются? В-третьих — и это главное, — американцы в последнее время весьма активно выходят на лидеров умеренных афганских партий. Все это наводит нас на мысль о том, что они затевают какую-то игру, нацеленную, видимо, на то, чтобы не дать наиболее последовательным борцам джихада, в первую очередь Хекматияру, а значит, и нам, сказать последнее слово в этой войне. Мне кажется, что ради этого они будут готовы даже свести Наджибуллу и умеренное крыло моджахедов в каком-то коалиционном образовании. В частности, у посла США Рэйфела именно такая точка зрения. Утешать нас может только то, что у госдепа и Пентагона нет пока полного единства в этом вопросе.

— А что думаете вы? — обратился президент к Манзуру.

— Нам стоило поистине гигантских трудов добиться хотя бы частичного единства моджахедов и заставить их на время забыть о своих личных амбициях. Надо признать, что и это у нас далеко не всегда получалось, — разногласия и даже прямые вооруженные столкновения между партиями и полевыми командирами постоянно имели место. Теперь же, когда у них вскоре не станет общего врага, все их старые обиды, зависть и взаимная ревность всплывут на поверхность, как пятно нефти. Если американцы действительно вознамерятся использовать это, то все наши усилия привести к власти в Кабуле подлинно исламское правительство моджахедов пойдут прахом.

— Боюсь, как бы вы не оказались правы, — сказал Зия после некоторого раздумья. — Придется серьезно поговорить с американцами. Финал войны должен пройти на наших, а не на их условиях, и тогда джихад восторжествует. Джихад для нас — не пустой звук, не лозунг. Его победа необходима прежде всего для нас самих. Мы переживаем нелегкие времена, находясь в клещах между Индией и Советским Союзом. Нам непозволительно думать, что наша страна — это дар Божий и что только Аллах спасет ее. Я хочу еще раз напомнить, что Бог помогает только тому, кто сам помогает себе. Но я спокоен, — обратился президент к Манзуру, — пока есть такие люди, как вы. Мы очень ценим ваши заслуги, генерал…

— Бригадир, ваше превосходительство, — осмелился поправить Манзур.

— Нет, генерал, господин Манзур. Сегодня я отдал распоряжение приготовить приказ о досрочном присвоении вам звания генерал-майора. Не благодарите, а позвольте мне выразить свою признательность за то, что вы так успешно справились с ролью диспетчера афганского сопротивления. Зная ваш опыт, хочу задать вам еще один вопрос. Как вы полагаете, какой тактики нам следует придерживаться после ухода советских?

— Прежней, господин президент, — не колеблясь, ответил Манзур. — Даже после вывода советских войск для нас и моджахедов было бы слишком рискованно начинать действовать как регулярная армия. Уверен, что моджахедам может оказаться не по силам и штурм Кабула. Я за продолжение партизанской войны, которая была бы нацелена прежде всего на столицу и линии коммуникаций, ведущие к ней. Помимо обстрела Кабула, мы могли бы взять его в кольцо опорных баз моджахедов и, осуществляя постоянные нападения вдоль дорог, ведущих с севера, отрезать гарнизон от подвоза боеприпасов и продовольствия из СССР. Действуя из района горного массива Кох-и-Сафи, мы в состоянии ракетными обстрелами вывести из строя кабульский и баграмский аэродромы. Если мы будем сочетать такую тактику медленного удушения с активным сдерживанием других гарнизонов правительственных войск, то Кабул долго не продержится, а падение Кабула будет означать конец войны. Особое внимание надо будет обратить на тоннель Саланг как самое уязвимое место на дороге от афгано-советской границы до Кабула. Как вам докладывали, в свое время мы разрабатывали операцию против Саланга. Имелось в виду организовать серию взрывов в самой середине этого пятикилометрового тоннеля, однако, к сожалению, никто из моджахедов не нашел в себе мужества сделать это и стать мучеником, погибшим за веру, — шахидом.