Цезарь (др. перевод) - Дюма Александр - Страница 52

• Предыдущая
• 52/108
• Следующая

Лишь трое или четверо, пользуясь сумятицей, смогли ускользнуть и сломя голову помчались к спасительному холму — с уверенностью можно сказать, что, убегая, назад они не оглядывались.

Сурена, оставив тело Красса на земле, с любопытством разглядывал его голову и отсеченную руку, на которой все еще оставался перстень главнокомандующего, затем велел Силлаку, одному из парфянских военачальников, забрать трофеи.

После чего подъехал к холму, где стояли римляне, и прокричал что было сил:

— Римляне, война для вас закончилась! Царь держал зло только на вашего полководца, ведь не вы, а он хотел войны! Так что можете спокойно спускаться, кто придет к нам добровольно, останется в живых!

Часть армии поверила ему и сдалась. Часть осталась на месте. И ночью, уже без своего главнокомандующего остатки римских легионов растворились в горах. Случилось так, что солдатам, трусливо разбежавшимся по округе, повезло больше других. Полутора или двум тысячам их них удалось перейти границу; те же, кто сдался, так никогда ее больше и не увидели — их всех до одного перебили парфяне.

Плутарх писал: «Говорят, что погибло здесь двадцать тысяч, а в плен было взято десять тысяч человек».

Но так как пленные не вернулись, то и их можно отнести к числу погибших.

Перейдем к эпилогу этой ужасной трагедии, о которой мы, возможно, слишком долго говорили, ибо трудно упоминать вскользь о столь драматичном событии.

Пока в Месопотамии шла война, в нескольких лье от Карры Ород заключил мир с Артабазом. По условиям договора сестра Артабаза должна была стать женой Пакора, сына Орода. Так что пока в Месопотамии лилась кровь галлов и римлян, в столице Армении был праздник. Торжества по случаю бракосочетания в основном состояли из спектаклей в стиле древнегреческого театра — хотя Ород и был варваром, он немного говорил по-латыни и прекрасно по-гречески, а Артабаз, царь и писатель, как царь творил историю, а как писатель — трагедии.

Однажды вечером, после того как праздничные столы были отодвинуты, а трагический актер из Тралл[310] Ясон пел к удовольствию зрителей партию Агавы из «Вакханок» Еврипида, послышался громкий стук в ворота дворца. Артабаз послал посмотреть, кто стучит.

К воротам немедленно отправился воин и, столь же быстро вернувшись, доложил, что прибыл некий парфянин по имени Силлак и принес добрые вести из Месопотамии царю Ороду.

Царь Ород знал Силлака как одного из приближенных сурены, к тому же Силлак занимал весьма высокий пост в империи. Кивнув в знак согласия, Артабаз приказал впустить Силлака.

Тот начал бить поклоны, затем поднялся и, опустив подол накидки, бросил к ногам царя голову и руку Красса.

Ород тут же все понял, а остальные присутствовавшие на празднике парфяне разразились аплодисментами и восторженными криками. Царь пригласил Силлака возлечь рядом с ним.

В свою очередь Ясон, исполнявший, как мы уже говорили, роль Агавы и дошедший до сцены между Кадмием и Агавой, в которой последний держит в руке голову Пенфея, полагая в своем безумии, что это голова льва, так вот, этот самый Ясон, отдав голову Пенфея участнику хора и взяв голову Красса, начал говорить, словно продолжая роль Агавы, но указывая на трофей:

Монолог был произнесен весьма эмоционально.

Затем начался диалог с хором, который спрашивал его:

Тут с места вскочил Эксатр, кинулся к Ясону, вырвал голову у него из рук и ответил стихами Еврипида:

И действительно, вспомним, что именно он убил Красса и отсек ему голову и руку. Это неожиданное выступление дополнило праздник, странный праздник, на котором спелись цивилизация и варварство, реальная и искусственная трагедии.

Ород распорядился дать по таланту обоим — и Ясону, и Эксатру.

Так завершилась великая и безумная авантюра Красса. И таким образом из-за смерти одного из участников распался первый триумвират.

В нескольких словах упомянем, что произошло с остальными действующими лицами этой драмы.

Сурена был убит по приказу Орода. Благодаря победе над Крассом он достиг большей славы, чем сам царь; Ород свалил его, как валят огромный дуб, отбрасывающий слишком густую тень.

Пакор, сын царя, женившийся на сестре Артабаза и видевший голову и руку Красса, так своеобразно украсившие его свадьбу, вскоре был побежден и убит в большом сражении с римлянами.

Ород заболел водянкой, болезнь считали смертельной. Его второй сын, Фраат, сочтя, что отец умирает слишком долго, дал ему яд, чтобы не мучился.

«Но так случилось, — пишет Плутарх, — что яд подействовал как лекарство от неизвестной болезни, которой болел Ород, и вышел вместе с водой».

В результате, по словам Плутарха, Ороду полегчало. Тогда Фраат выбрал самый короткий и верный путь — задушил своего отца.

Вернемся, однако, к Помпею и Катону, затем бросим взгляд в сторону Галлии и посмотрим, что там делает Цезарь.

Катон продолжал удивлять всех своей эксцентричностью, но имея массу привилегий, так и не смог стать консулом. Он выставил свою кандидатуру, но проиграл.

Впрочем, упоминать об этом вскользь нельзя — когда речь идет о таком человеке, как Катон, необходимо все же объяснить, почему его не избрали.

Вспомним, что говорил Катон Помпею о Цезаре. Необходимо также отметить, что Цезарь весьма серьезно отнесся к пророческим словам Катона. Только он один возвысился в эти столь тяжелые для всех времена. Благодаря удачному стечению обстоятельств он был избавлен от всех ничтожных интриг и схваток на Форуме, которые в течение шести лет только ослабляли Помпея; он был свободен от них и вел свою войну, серьезную и важную. Война требует честности и ответственности, она способна поднять человека до тех высот, которых он в силах достичь.

Кем был на Форуме Цезарь? Трибуном, менее популярным, чем Клодий, менее энергичным, чем Катилина, с менее безупречной репутацией, чем у братьев Гракхов.

К его магии славы, самой блистательной и ослепляющей из всех магий, добавлялись ловкость и изощренный подкуп — две важные составляющие деятельности Цезаря.

Катон, казалось, не замечал выдающихся побед, одержанных Цезарем в Галлии, он, скорее, пугался дороги, которую тот пробивал себе к Риму.

Для Катона существовал только один способ помешать наступлению Цезаря на Республику: быть самому избранным консулом в Риме, только тогда он мог бы противостоять Цезарю, императору Галлии.

И вот он выставил свою кандидатуру.

Он добился, чтобы Сенат издал декрет, согласно которому кандидаты должны были лично обращаться к народу, не поручая это никому другому.

Таким путем довольно трудно добиться успеха. Да и на деле Катон был кандидатом средней величины.

«С другой стороны, — пишет Плутарх с некоторой наивностью, — народ был недоволен, что его лишают обещанного жалованья».

Катону не удалось победить на этих выборах. В те времена в Риме существовал обычай: в случае провала на выборах проигравший должен был запереться в своем доме на несколько дней и провести эти дни с семьей и друзьями в печали и трауре.

Катон поступил иначе…

Жил тогда в Риме некто Фавоний, друг и последователь Катона; таковым, по словам Деметрия Фалерона[312], являлся Аполлодор[313] для Сократа[314].

• Предыдущая
• 52/108
• Следующая