Цезарь (др. перевод) - Дюма Александр - Страница 53

• Предыдущая
• 53/108
• Следующая

Не обращая внимания на поражение, Катон решил помочь Фавонию на выборах в эдилы, когда тот выставил свою кандидатуру без каких-либо шансов на успех. Заметив, что все подписи в выборных документах подделаны, причем одной рукой, Катон раскрыл подлог и, обратившись к трибунам, аннулировал выборы.

Фавоний позже был избран в эдилы. Во время своего правления он устроил ряд спектаклей, после которых дарил актерам венки из оливковых ветвей, как это делалось в Олимпии, а не золотые венки, как это было принято в Риме. В качестве даров он не выставлял дорогих вещей, но давал римлянам кружки с вином, свинину, инжир, огурцы, охапки хвороста, а грекам — лук-порей, салат-латук, репу и груши.

Греки, будучи людьми высокого духа, ели репу, лук-порей и посмеивались. Римляне, обладая крепким желудком, ели свинину, инжир и приговаривали:

— Странный все же человек этот Катон!

Благодаря этой странности в Риме вскоре вошли в моду игры Фавония. Народ начал собираться толпами, чтобы получить пучок лука или вязанку хвороста.

Катон же, вместо того, чтобы сидеть дома и скорбеть, сам возлагал венки из оливковых ветвей на головы певцам и лично раздавал лук и огурцы. Народ видел в нем торговца овощами. Находясь в толпе, Фавоний аплодировал Катону вместе со всеми.

В это самое время и произошли события, участниками которых были Милон и Клодий, вследствие чего Помпея временно назначили единоличным консулом.

Сначала Катон воспротивился этому назначению. Как известно, Катон всегда всему противился. Но тут два события наложились одно на другое и, по мнению Катона, должны были оказаться фатальными для свободы. Юлия, жена Помпея, умерла, как мы уже говорили; Красс потерпел поражение и был убит.

Смерть Юлии разрывала родственную связь между тестем и зятем — Юлия служила как бы связующими звеном между Цезарем и Помпеем.

Страх, который внушал Красс Цезарю и Помпею, заставлял придерживаться условий договора. Но, когда смерть унесла одного из потенциальных противников, который, если не гениальностью, то богатством своим мог бороться против любого из них, реальность стала такова: два соперника сошлись лицом к лицу, готовые наброситься друг на друга.

Но Катон не любил Помпея и ненавидел Цезаря. Катон не забыл, что Цезарь написал книгу «Против Катона», в которой обвинял его и за то, что он просеял через сито пепел своего брата, чтобы собрать золото, и за то, что уступил свою молодую жену Гортензию в надежде, что позже возьмет ее обратно состарившейся, но разбогатевшей, что в действительности Катон и сделал.

В ожидании событий Катон впал в апатию и безнадежность.

Чего же добивались Цезарь и Помпей, считавшие, что мир слишком тесен для них двоих?

Боги поделили мир между собой: Юпитеру — небо, Нептуну — море, Плутону — подземное царство — и после раздела успокоились, хотя и были всесильны. Этим же двоим, Цезарю и Помпею, не хватило при разделе Римской империи.

Больше всего страшила Катона странная популярность, которой пользовался Цезарь в Риме, находясь так далеко от него. С востока шли вести о поражении Красса, с запада же поступали известия о все новых победах Цезаря. Так, однажды узнали, что Цезарь пошел против германцев, с которыми римляне были в мире, а затем — что он разгромил их, перебив около трех тысяч человек. Узнав эту новость, народ ликовал и потребовал публично вознести хвалу богам.

Катон же, напротив, возмутился, считая, что Цезарь совершил неправедный поступок, пойдя войной на народ, с которым римляне состояли в мире, и потребовал, чтобы Цезаря выдали германцам — пусть они делают с ним, что хотят. Необходимо принести жертву богам, отблагодарить их за то, что не вся армия заразилась безумием полководца, и примерно наказать его, чтобы не навлечь на себя гнев богов и чтобы на Рим не упала тень святотатства.

Само собой понятно, что предложение Катона было отвергнуто.

Находясь в далекой Галлии, Цезарь узнал о намерениях Катона и в одном из писем, адресованных Сенату, излил на него поток оскорблений и обвинений. В частности, речь шла о тех пресловутых реестрах, списках кипрских ценностей, один из которых утонул, а другой сгорел. Они, разумеется, стали главным аргументом в нападках Цезаря на Катона. Что же касается ненависти Катона к Помпею, то Цезарь делал следующее предположение: возможно, она вызвана тем, что Помпей отверг дочь Катона.

На эти обвинения Катон ответил, что пресловутые реестры мало что стоили сами по себе и, в конечном счете, неважно, утеряны они или нет. Но сам он за всю свою жизнь не получил от Республики ни лошади, ни солдата, ни корабля, хотя привез с Кипра больше всех золота и серебра, больше, чем Помпей после всех его войн вместе взятых, после всех его триумфов и после того, как он перебаламутил весь мир. Что же касается нежелания Помпея стать тестем Катона, то, напротив, это он, Катон, отказывается иметь такого зятя, и не потому, что считает Помпея недостойным породниться с ним, но потому, что считает принципы Помпея не соответствующими его принципам.

Назначенный единоличным консулом Помпей, как мы уже говорили, установил порядок и осудил Милона, несмотря на то, что Милон был его человеком и оказал ему много услуг, и не только ему, уничтожив Клодия. Покой и мир, изгнанные прежде из Рима, подобно Цезарю, вернулись, и вернулись с триумфом.

Цицерон называл консулат Помпея непрочным. К чему же, по его мнению, это могло привести? По меньшей мере — к диктатуре. Или к царствованию, что еще хуже.

Действительно, слово «царь» так возмущало римлян, что было бы настоящим безумием даже произносить его. Но под маской диктатуры оно не так сильно пугало и не так отталкивало. Еще была свежа в памяти диктатура Суллы, но диктатура Суллы была диктатурой аристократии, и весь нобилитет, особенно все патриции Рима, считали, что такая диктатура предпочтительнее трибунала братьев Гракхов или Клодия.

Отсюда и вывод: Помпей решил, что достаточно силен, чтобы предпринять попытку установить диктатуру. В Риме тайно распространялось мнение, будто Помпей в нынешнем своем положении не может совершить тех добрых дел, которые намеревался совершить, а также не в силах искоренить зло и насилие, которых все так страшатся.

Высказав все это, люди с сожалением покачивали головами, словно только что пришли к заключению, что другого выхода, кроме как принять самые решительные меры, нет, а затем добавляли:

— Сколь ни печально в этом сознаваться, но сейчас нужен диктатор.

Слова эти произносились повсюду, причем не только шепотом, но и вполголоса.

— Да, конечно, нужен диктатор! Диктатор просто необходим!

Затем добавляли:

— Если уж быть честными до конца, то только Помпей мог бы им стать.

Катон, подобно всем остальным, слышал эти разговоры и возвращался домой в полной ярости.

В конце концов нашелся человек, взявший на себя смелость сформулировать эту так называемую «необходимость» для Республики, — трибун Луций. Он публично предложил избрать Помпея диктатором.

Но тут Катон поднялся на трибуну и так сурово осудил его, что Луций едва не потерял кресло трибуна. Видя это поражение, выступили многие друзья Помпея, заявившие, что даже если бы Помпею и предложили диктатуру, то он, непременно, отказался бы.

— Прекрасно! — заметил Катон. — Вы говорите от себя лично или от имени Помпея?

— Мы говорим от имени Помпея, — ответили они.

— Хорошо, — сказал Катон. — У Помпея есть прекрасная возможность доказать свою искренность и преданность: у него достаточно власти и влияния, чтобы установить в Риме законность, поддержав выборы двух консулов.

Так и было доложено Помпею.

На другой день Помпей явился на Форум и обратился к народу:

— Граждане, я всегда получал все должности быстрее, чем на то надеялся и сдавал свои полномочия скорее, чем кто-либо ожидал. Чего хочет Катон? Я сделаю так, как он хочет!

Катон потребовал, чтобы с помощью Помпея были избраны два консула, по возможности, без каких-либо волнений.

• Предыдущая
• 53/108
• Следующая