Цезарь (др. перевод) - Дюма Александр - Страница 83

• Предыдущая
• 83/108
• Следующая

Видя, что лобовые атаки не приносят желаемого результата, Цезарь подозвал одного из самых опытных своих военачальников, по имени Карфулений, объяснил ему положение и спросил, может ли тот атаковать противника со своей тысячей солдат со стороны Нила. Карфулений ответил, что готов. Цезарь приказал вдвое усилить напор во время лобовой атаки со стороны степи, пока Карфулений со своими людьми пробирается вдоль Нила.

Наверное, воины, охранявшие эту сторону лагеря, были уверены, что надежно защищены флотом, и спустились с крепостных стен, а может, сделали это просто из любопытства, желая видеть, как разворачивается основное сражение, или же их выгнал обыкновенный азарт, стремление поучаствовать в битве — как бы там ни было, но вдруг они услышали позади себя сильный шум. Это был Карфулений, которому ничто не помешало, кроме нескольких стрел, выпущенных в его солдат с галер. Он спокойно поднялся на укрепления, найдя их пустыми, проник лагерь и напал на врага с тыла.

Римляне, услышав победные крики Карфуления и его людей, бросились в бой с удвоенной энергией. В то же время египтяне растерялись после неожиданного штурма, в их рядах возникло смятение.

Цезарь понял, что настал решающий миг. Он сам встал во главе двадцати когорт, которые еще не участвовали в битве, и повел их на штурм как простой командир. Враг, не в силах противостоять этому последнему яростному натиску, покинул все свои укрепления и обратился в бегство.

То, что придавало им силы, пока они были защищены, погубило их, когда запахло поражением. Первых же бросившихся в сторону болота засосала трясина. В пропасть, разумеется никто не захотел бросаться. Оставался лишь Нил.

Все кинулись к реке — Птоломей вместе со всеми. Царю удалось сесть на корабль, и он тут же отдал приказ отчалить от берега. Но корабль окружила целая толпа барахтающихся в воде людей, они в отчаянии лезли на него, и судно, дойдя лишь до середины Нила, не выдержало и затонуло.

Птоломей и все его главные военачальники утонули. Так закончилась война в Египте.

Спустя 1850 лет другой завоеватель на берегу той же реки давал похожий бой. Этого завоевателя звали Наполеоном, а битву окрестили «Битвой у пирамид». Она помогла Наполеону завоевать Каир, так же, как только что описанная нами битва открыла Цезарю путь в Александрию.

И действительно, Цезарь немедленно направился в Александрию. На сей раз он уже не захотел входить в город через порт, а решил пройти в него напрямик. Известие о победе Цезаря дошло быстрее его самого, открывая ворота, разрушая укрепления. К сожалению, молодой царь Птоломей погиб и не попал к нему в руки, зато он взял в плен Арсиною.

Случилось то, что и предвидел Цезарь. Завидев его, все жители города вышли навстречу, восхваляя его и умоляя о пощаде, поднимая в руках культовые предметы, с которыми они просили защиты у своих богов, и Цезарь, как всегда, простил их.

Он пересек всю Александрию, этот прекрасный город с широкими улицами, с выстроенными в ровную линию домами, между двумя рядами мужчин и женщин, стоявших на коленях. И наконец появился среди своих как настоящий победитель. Клеопатра ждала его на самой высокой башне, чтобы приветствовать. В лагере был устроен грандиозный праздник.

Несмотря на пятьдесят четыре года, Цезарь оставался все тем же: таким же храбрецом, как в Галлии и Фарсалах, и столь же пылким любовником. Солдаты, негодовавшие прежде по поводу Клеопатры, изо всех сил захлопали в ладоши, когда увидели молодую и красивую царицу, обнявшую за шею их императора и возложившую на его голову позолоченный лавровый венок. Тут вовсю развернулись дворцовые пиры, театральные представления. Цезарь как бы предвосхитил будущее правление Антония.

Ему предстояло ознакомиться с новой территорией, аннексированной теперь Римом; нужно было посетить пирамиды, эти величественные памятники, бывшие на протяжении двух с лишним тысяч лет неразгаданной тайной. Он совершил путешествие по Нилу в царской галере, принадлежавшей Птоломею. Галера плыла в праздничном убранстве: днем ее украшали гирлянды цветов, ночью освещали факелы. За ней по Нилу поднимались еще четыреста галер. Это был настоящий триумф Цезаря. По пути он приказал выстроить храм на том месте, где убили Помпея.

Однако за время этого путешествия мир, еще не до конца сломленный, собирал силы, словно сторукий гигант Энкелад[397]. Легаты Помпея сплотились в Африке вокруг Сципиона, его тестя. Два сына Помпея призывали Испанию к оружию именем доброй памяти своего отца. Фарнак завоевывал Армению, отбирая ее у побежденного Дейотара, которого Цезарь считал победителем. Ариобарзан плакался Кальвину, что сын Митридата завладел Каподокией.

Все эти новости доходили до ушей Цезаря, но он словно нарочно давал врагам время собрать нужные силы, чтобы затем уничтожить их одним ударом, и всегда при очередной новости улыбался Клеопатре, кивал и говорил:

— Продолжай…

И Клеопатра тоже улыбалась, гордая тем, что держит в руках цепь, на которой водит льва. В конце концов все вернулись в Александрию — восхитительное путешествие закончилось.

Настало время показаться миру. Цезарь собрал свои войска. Вот силы, которыми он располагал. С ним было почти двадцать две тысячи солдат; легион, отправленный ему Кальвином, который, идя по суше, не прибыл вовремя: второй держал при себе Кальвин, который непременно присоединился бы к Цезарю, если бы Цезарь не пошел против Фарнака; еще два легиона, вооруженных и экипированных на римский лад, он смог бы найти у Дейотара, и наконец, последний легион из новобранцев — у Гая Плетея.

Но однажды утром пришло известие, что Домиций потерпел серьезное поражение от Фарнака и что от всех его сил остался лишь один легион — тридцать шестой. После этой победы Фарнак уже не мог остановиться. Он захватил Понт, отобрал у жителей всех красивых девушек и юношей и сделал последних своими евнухами. И наконец заявил громогласно на весь мир, что боги распорядились справедливо и что он отвоевал царство отца своего.

Делать было нечего, Цезарь оставил Египет. Предварительно он выдал Клеопатру замуж за ее младшего брата, которому было всего одиннадцать лет. Затем, оставив половину своей армии молодоженам, чтобы можно было гарантировать в Египте порядок, направился в Сирию. Клеопатре он назначил свидание в Риме через четыре месяца.

На протяжении всего пути Цезарь принимал посланцев из разных провинций: новости были — хуже некуда. Габиний потерпел серьезное поражение в Иллирии, потеряв при этом две тысячи солдат, тридцать восемь центурионов и четырех трибунов; один легион взбунтовался в Испании, а на Кассия Лонгина было совершено покушение, его чуть не убили; Марцеллу нанесли поражение на берегах Гвадалквивира; и наконец, Рим был взбудоражен провокационными действиями трибунов.

Необходимо было немедленно нанести Фарнаку удар, добраться до Рима, покорить Африку, утихомирить Испанию. Цезарь оставляет в Сирии Секста Цезаря, одного из своих родственников, садится на корабль и с флотом, прибывшим вместе с ним из Египта, перебирается в Таре[398], где созывает совет вождей и представителей всех общин Киликии. Помимо урегулирования проблем этого региона, он решил вопросы соседних стран, затем одним броском пересек Кападокию. На границе Галатии его встретил Дейотар. Цезарь отобрал у него легион, дошел до Понтийского царства, присоединил к старому легиону, который он взял из Египта, остатки легиона Домиция и пошел на Фарнака. Встретив его невдалеке от города Зела[399], разгромил полностью в одной лишь схватке, а затем продолжил свой путь в Рим, заметив с ироний:

— Счастлив Помпей, что стяжал славу великого полководца, добиваясь победы над противником, который по существу не умел воевать!

Три слова, которые вобрали в себя весь смысл этого сражения и стали поговоркой о победе над Фарнаком, долетели до Капитолия с быстротой молнии:

• Предыдущая
• 83/108
• Следующая