Утопия у власти - Некрич Александр - Страница 49
- Предыдущая
- 49/326
- Следующая
Генеральный секретарь ЦК, член Политбюро, член Оргбюро, нарком по делам национальностей, нарком Рабоче-Крестьянской инспекции Иосиф Сталин был знаком лишь узкому кругу партийных руководителей и военных работников, он редко выступал на собраниях и митингах, его статьи не отличались блеском, свойственным профессионалам пера, его не вспоминает Джон Рид в своей хронике октябрьских дней. Но когда в начале 1918 года Ленин, которому надоели бесконечные дискуссии в ЦК, добивается создания Бюро ЦК «для решения экстренных вопросов», в Бюро входят — Ленин, Троцкий, Сталин, Свердлов. Сталин входит и в редколлегию «Правды» — вместе с Троцким, Бухариным, Сокольниковым. Ему полностью доверяет Ленин и снисходительно терпит все капризы Сталина, который, не стесняясь, и сознавая свое значение, ведет себя как примадонна. И когда на Одиннадцатом съезде партии Преображенский, перечислив обязанности Сталина, усомнится в том, чтобы один человек мог успешно справляться с необъятной работой в Политбюро, Оргбюро, наркоматах, комиссиях ЦК, Ленин немедленно выступает в защиту Сталина. Ленин говорит о незаменимости Сталина в наркомнаце. И в Рабкрине: «Дело гигантское. Но дня того, чтобы уметь обращаться с проверкой, нужно, чтобы во главе стоял человек с авторитетом...» После этого съезда Ленин предлагает Сталина на пост генерального секретаря ЦК, чтобы через 8 месяцев, как бы забыв обо всем, сетовать на «необъятную власть», которую сосредоточил в своих руках Сталин, «сделавшись» генсеком. Вдруг председатель Совнаркома обнаруживает пороки в деятельности Рабкрина, а в Сталине видит главный источник чудовищно разрастающейся бюрократии.
Сталин не «сделался» генсеком. Им его сделал Ленин — его постоянный покровитель, учитель и образец. Борис Суварин рассказывает, что когда Виктор Адлер, подшучивая над Плехановым, упрекнул его: «Ленин ваш сын», Плеханов немедленно возразил: «Если он мой сын, то — незаконный». Суварин добавляет: «Ленин мог бы сказать то же самое о Сталине». Если вопрос: был ли Ленин законным или незаконным сыном Плеханова и Маркса — продолжает вызывать споры среди философов, историков и специалистов по брачному праву, вопрос: был ли Сталин сыном Ленина — вызывает все меньше и меньше споров. Вряд ли можно сегодня сомневаться и в законности сына-Сталина. Он был не только законным, но и единственным сыном Ленина. То, что в конце жизни отец обиделся на сына и даже попробовал лишить его наследства — случай нередкий.
Называют множество причин, объясняющих приход Сталина к власти. Главная среди этих причин — Сталин был законным наследником Ленина. Таким воспринимало его большинство партии. Это, как говорят логики, было необходимо, но этого было еще недостаточно. В книге Джона Макдональда «Стратегия в покере, бизнесе и войне» в качестве примера блестящей стратегии приводятся действия Сталина в годы борьбы за власть. Автор книги замечает: «Этим людям /то есть участникам борьбы, М.Г./ больше всего на свете была нужна хотя бы примитивная информация о теории игр, но обладал ею только один человек». Вряд ли можно подозревать товарища Сталина в том, что он знал теорию игр. Но в борьбе с Троцким он вел себя, как человек, желающий завоевать власть, а его противник, как человек, ожидающий, что ему преподнесут власть, ибо он больше других ее заслужил.
Сталин прежде всего подчеркивал, что он власти не хочет и заключив союз с двумя другими претендентами — Зиновьевым и Каменевым — предоставил им роль старших партнеров в триумвирате. Троцкий делает все, чтобы восстановить против себя всех, кто не был его верным союзником. В борьбе Цезаря с Помпеем первый действовал по принципу: кто не против меня, тот за меня, второй по принципу: кто не за меня, тот против меня. Сталин подражает Цезарю, Троцкий — Помпею. Большевики, глядевшие в зеркало Французской революции, в надежде угадать будущее, видели в наркомвоенморе и председателе Реввоенсовета Троцком естественного кандидата в Бонапарты. Зная об этом, Троцкий пишет в брошюре «Уроки Октября», которую он издает после смерти Ленина: «Робеспьер не успел ознакомиться с плехановской идеей, нарушал все законы социологии, и, вместо того, чтобы обмениваться с жирондистами рукопожатиями, рубил им головы». Троцкий не только совершал непоправимую ошибку, угрожая эшафотом, не имея возможности им воспользоваться, он напал на Зиновьева и Каменева, напомнив об их октябрьских грехах. Пословица гласит: в доме повешенного не говорят о веревке. Станислав Ежи Лец добавлял: «А в доме палача?» Заговорив о поведении Зиновьева и Каменева в октябре 1917 года, Троцкий как бы вынудил триумвиров начать «разоблачение» антибольшевистского прошлого героя Октября.
8 октября 1923 года Троцкий обращается с письмом в ЦК. Письмо это Троцкий подписал только сам — он боялся обвинений в организации фракции. Через неделю, однако, в ЦК поступает «Заявление 46», в котором развиваются тезисы Троцкого. В числе «подписантов» были Преображенский, Пятаков, Антонов-Овсеенко, В. Косиор, Осинский и другие. В обоих письмах резко критикуется политика «большинства Политбюро».
Первая часть «Заявления 46» констатировала острый экономический кризис в стране: забастовки, растущую безработицу, остановку многих предприятий, нерентабельность большинства заводов тяжелой промышленности. Вину за катастрофическое положение экономики «подписанты» возлагали на «фракцию большинства в Политбюро». Вторая часть констатировала кризис в партии: «Мы наблюдаем все более прогрессирующее, уже ничем не прикрытое разделение партии на секретарскую иерархию и «мирян», на профессиональных партийных функционеров, выбираемых сверху, и на партийную массу, не участвующую в партийной жизни». «Заявление 46» развивало аргументацию письма Троцкого, называвшего причиной кризиса в партии практику назначения секретарей в местные организации — «назначенство».
Троцкий и его товарищи были совершенно правы. Система «назначенства» стала важнейшим инструментом завоевания Сталиным власти. Но не он ее придумал. Он ее усовершенствовал и сумел ею воспользоваться. Автор «Сталина» Борис Суварин, анализируя структуру партийного аппарата, называет двумя главными инструментами центральной власти: секретариат ЦК, действовавший совместно с Оргбюро, и комиссии центрального и местного контроля, созданные в 1920 году для регистрации «жалоб» на аппарат, и очень быстро превратившиеся в орудие борьбы с критикой и поддерживания строгой дисциплины. Значение секретариата было связано с тем, что в его ведении находились вопросы кадров и контроль за деятельностью местных организаций. В 1920 году при секретариате был создан Учетно-Распределительный отдел (Учраспред), первоначально занимавшийся организацией партийных мобилизаций: он назначал местным организациям квоту при объявлении партийных мобилизаций. После окончания гражданской войны практика мобилизаций прекратилась, Учраспред взял в свои руки распределение партийных постов. Член партии находился в полном распоряжении ЦК, после гражданской войны это стало значить — в распоряжении Учраспреда. К началу 1923 года в его ведении находились все партийные посты, включая уездные. На Двенадцатом съезде, в 1923 году, в докладе о деятельности Учраспреда говорилось, что в 1922 году он направил на работу более 10 тысяч человек, в том числе около половины составляли «ответственные работники». Съезд партии выбирал ЦК, который выбирал Политбюро, Оргбюро и Секретариат. Секретариат, один из его отделов — Учраспред, подбирал губернских и уездных секретарей партийных комитетов, которые подбирали делегатов на съезд, выбиравший секретариат. В 1923 году эта система — секретариат сам себя выбирает — действовала безотказно: Сталин держал партийную машину в своих руках.
Троцкий и его соратники справедливо критиковали «назначенство», как орудие в руках «большинства Политбюро» (они не называли членов этого большинства), но таким образом они критиковали систему, созданную при Ленине, нарушая заветы Ленина. А главное — критиковали систему, созданную с их согласия, при их соучастии. Они выступили против этой системы, против режима, развившегося, по их словам, после Десятого съезда, тогда, когда она стала действовать против них. Ведя ожесточенные споры по многим вопросам, троцкисты и их противники сходились в одном, решающем. Согласие по этому вопросу не оставляет сомнения в том, что борьба между Сталиным и Троцким, в конечном счете, сводилась к борьбе за власть.
- Предыдущая
- 49/326
- Следующая
