Тарантул (илл. Н. Кочергина) - Матвеев Герман Иванович - Страница 37

• Предыдущая
• 37/114
• Следующая

— Скажи, пожалуйста! Люсей зовут! Ты к нам в гости пришла?

— Да.

— Ну, что ты с ней станешь делать! Какая умная! Все знает. А сколько тебе лет?

— Пять.

— Уже пять… Совсем большая. Погоди, я тебе еще конфетку дам.

Он вытаскивал из-под койки сундучок, крышка которого была оклеена внутри различными картинками, и доставал конфету.

— Держи. Так, значит, как тебя зовут?

— Люся.

— А сколько тебе лет?

— Пять.

— Пять лет… Это надо же!.. Какая толковая! Значит, ты в гости к морякам пришла?

— Да.

Миша снисходительно слушал этот разговор и, когда машинист вручил девочке очередную конфету и снова начал спрашивать, как ее зовут, сказал сестре:

— Люсенька, не слушай ты его. Пойдем лучше на лодке кататься.

Путешествие из каюты до лодки девочка совершила на руках у Сысоева. Он вытер скамейку, или, как она называется по-морскому, «банку», разостлал свою спецовку и усадил на нее девочку. Потом он оттолкнул лодку от берега и махал рукой, пока Люсе не надоело ему отвечать.

Миша греб вверх по течению, к Литейному мосту. Люся с удивлением поглядывала по сторонам, испытывая новое и, видимо, приятное ощущение.

Выехав на середину Невы, Миша пустил лодку по течению, слегка придерживая ее ленивыми взмахами весел. Лодка ему понравилась. Небольшая, легкая, послушная.

Вдруг что-то ударило в воду, и вслед за этим метрах в двадцати за кормой поднялся большой столб воды. Миша не растерялся и резко поставил лодку поперек приближающейся волны.

— Держись, Люся, — сказал он спокойно. — Сейчас качаться будем. Держись за скамейку. Волна идет.

Девочка послушно взялась руками за спецовку, на которой сидела, но, когда лодку качнуло, она инстинктивно уцепилась за скамейку. Думая, что при катанье на лодке так полагается, она не испугалась.

Второй снаряд упал значительно выше по течению, следующие стали оглушительно рваться на берегу. Люся видела, что брат спокоен, и с любопытством смотрела на разрывы, слегка вздрагивая от грохота.

— Молодец ты у меня, Люсенька, не боишься…

С берега донеслись отчаянные крики. Миша повернул голову и увидел на борту судна Сысоева, показывающего руками, что надо быстрее возвращаться. Но теперь опасность миновала, и Мише стало весело. Он приветливо помахал рукой машинисту и снова начал грести к мосту. Справа за бортом на воде показался небольшой продолговатый белый предмет. Сначала Миша не сообразил, что это такое, но, когда лодка приблизилась, он радостно крикнул:

— Люся! Смотри, рыбка глушеная… Сейчас мы ее поймаем.

Загребая левым веслом, мальчик повернул лодку и проворно схватил за голову плывущую кверху брюхом рыбу. Это оказалась небольшая плотва.

— Вот какая рыба! — сказал Миша, бросив ее на дно лодки. — Смотри еще, Люся… Смотри кругом.

Миша поднялся на ноги и, не обращая внимания на крики Сысоева и разрывы снарядов на берегу, стал оглядываться по сторонам: не всплывет ли еще где рыба. Скоро он опять увидел белый длинный предмет, так же ловко подъехал и вытащил вторую плотву, значительно крупней. Затем попался небольшой судачок, за ним еще две плотвы. На уху рыбы хватало, но Миша не мог успокоиться. В нем проснулся азарт охотника.

— Миша, смотри, — сказала Люся.

Мальчик оглянулся и оцепенел. Недалеко от лодки всплыла громадная рыбина. Издав какой-то воинственный крик, смысл которого он и сам не понял, Миша схватился за весла и начал грести.

— Люсенька, ты сиди… Крепко сиди… Мы ее поймаем, — говорил он, приближаясь к рыбе. — Держись, сестренка! Слышишь… Вот она какая… Как же ее в лодку-то втащить? Силы не хватит… Она скользкая… Только бы не ожила… Держись, Люсенька…

В этот момент Миша не помнил себя. Никогда ему не приходилось иметь дела с такой рыбой. Лососка, пуда на полтора весом, оглушенная, но живая, шевелила хвостом и плавниками. Жабры ее открывались и закрывались. Если бы Миша схватил ее за хвост или плавники, она бы очнулась от прикосновения и ушла в глубину. Однако Миша догадался засунуть руку под жабры и крепко ухватил рыбину. Теперь нужно было втащить ее в лодку. Рванись лососка секундой раньше, Миша вылетел бы в воду и наверняка перевернул бы лодку. На Люсино счастье, лососка рванулась вперед в тот момент, когда, напрягая все силы, мальчик повернул ее головой к себе и потянул. Всплеск… Лодка сильно накренилась, зачерпнув воды, и вместе с этой водой лососка вскочила в лодку. Миша упал, сильно ударился об уключину, но сейчас же перевернулся и грудью придавил свою добычу. Девочка едва удержалась на скамейке и испуганно смотрела на барахтающегося брата… С минуту Миша лежал без движения. Рыба не билась. Он поднял голову и, взглянув на сестренку, торжествующе захохотал.

— Наша!.. Попалась!..

Воду выкачивать было некогда, да и нечем. Не замечая того, что он весь мокрый, Миша засунул голову лососки под свою скамейку, сел за весла и начал грести.

— Вот так рыба у нас, Люсенька, — дрожащими от волнения губами говорил мальчик, налегая на весла. — Какая красивая! Смотри, пятнышки на ней разноцветные…

Вдруг лососка взмахнула хвостом и подпрыгнула, ударившись головой о скамейку. Миша бросил весла и сел верхом на рыбину. Она его подбросила раза два и успокоилась.

Удар хвоста пришелся по Люсе, и она заплакала, не то от боли, не то от испуга.

Миша растерялся, не зная, что делать. Он боялся, что рыба выскочит из лодки. Самым простым выходом было вынуть уключину и ударами по голове оглушить лососку, но мальчик этого не сообразил и сидел верхом на рыбе, пока та не затихла. Затем он снова взялся за весла.

— Не плачь, Люся. Сейчас мы приедем. Берег уже близок.

Берег медленно приближался. Лососка еще раз попыталась выскочить из лодки, и снова мальчик сел на нее верхом, а Люся расплакалась еще пуще.

— Я не хочу больше кататься…

— Сейчас, Люся… Не реви. Сейчас приедем.

Наконец они пристали к берегу. Девочка с радостью пошла на руки к Сысоеву, который сейчас же утащил ее в каюту.

Мокрый и перемазанный с головы до ног, Миша с гордостью посмотрел кругом. Народу на набережной собралось много. Посыпались всевозможные советы, предложения, просьбы продать рыбу. Только теперь Миша узнал, что он поймал лососку и что ее надо оглушить. Он это немедленно сделал вынутой уключиной. Привязав лодку к канату, мальчик с трудом взвалил лососку на плечо и не торопясь понес ее к себе на судно.

Досадно было, что этого триумфа не видел Николай Васильевич, который, забрав всех, кроме Сысоева, уже уехал на какую-то аварию.

Оставив добычу у себя в каюте, Миша вернулся назад. Раздумывая над тем, что делать с лосоской, он вычерпал из лодки воду, положил на место весла, собрал мелких рыбешек и пошел искать сестру. Она сидела в машинном отделении босая, в одном платье и пила чай из большой эмалированной кружки. Все ее вещи были развешаны около топившейся печурки. Сысоев, с застывшей на лице улыбкой, сидел напротив и молча следил за каждым движением девочки. С приходом Миши он оживился.

— Что ты наделал, голова, — с упреком сказал он. — Вся мокрая. Ты ее мог утопить.

— Не утопил же. Зато рыбину поймал. Видел какую?

— А плевать я хотел на рыбину. Теперь она с тобой больше никогда не поедет. Люся, ты поедешь с ним еще кататься? — спросил он девочку.

— Нет.

— Слышал? А со мной поедешь?

— Поеду.

— Ага! Слышал? Теперь тебе полная отставка.

На какое-то мгновение в душе мальчика шевельнулось ревнивое чувство, но он не показал этого, а, пожав плечами, подошел к одежде и начал разглядывать старое пальто.

— Что делать с рыбой? — сказал он. — Отдать в котел?

— Ты ее посоли, на всю зиму хватит. Люсе половину снесешь, — посоветовал машинист.

— У меня там еще плотвы несколько штук.

— Ну, а плотву мы зажарим.

— А если на рынок снести?

— Зачем?

— Продать, а на эти деньги Люсе обмундирование купить.

• Предыдущая
• 37/114
• Следующая