Подвиг жизни шевалье де Ламарка - Корсунская Вера Михайловна - Страница 43

• Предыдущая
• 43/58
• Следующая

И все же эта область и теперь еще далеко не разведанная! В ней человечество на пороге величайших открытий теперь, когда XX век перешел за свою середину.

А Ламарк? Только в порядке предвосхищений он мог говорить о происхождении жизни! И он смело отверг и участие творца, и учение об особой жизненной силе, и идею о самозарождении в той форме, в какой она была тогда распространена. В этом главная заслуга Ламарка!

Ламарк рассуждает подобно философу-материалисту. Все проявления психической деятельности животных, он считает, возникли постепенно в связи с усложнением всей организации животных и развитием их нервной системы. Он всегда подчеркивает, что природа существовала раньше, чем появились животные, одаренные высокой способностью чувствовать, а тем более — раньше, чем человек.

Что явилось началом: материя или сознание — это основной философский вопрос во все времена.

Идеалисты утверждали и продолжают утверждать, что дух, идея, некое вечное высшее начало существовало раньше природы, и оно произвело ее. В противовес им, материалисты считают, что вечно существующая, вечно изменяющаяся и развивающаяся материя на каждой ступени своего развития приобретала все новые и новые качества и свойства. В процессе развития она приобрела возможность ощущать, чувствовать, мыслить. Так природа существовала раньше сознания.

Ламарк повсюду в природе стремится найти физические причины для объяснения жизни и эволюции организмов и для понимания истории земной коры. Весь ход природы идет по естественным законам и не нуждается ни в каком непосредственном участии творца. Ламарк отверг постоянство видов, создал свое учение об эволюции природы, он правильно решал основной философский вопрос. И в то же время нередко впадал в противоречия с самим собой, когда не мог обойтись без признания первоначального толчка, якобы явившегося причиной дальнейшего развития природы.

Философ-материалист, Ламарк думает, что первое живое тело на Земле, возникнув из неорганической природы, получило начальный толчок — импульс к развитию — из рук творца. Правда, в дальнейшем создатель живой природы уже не вмешивался в ее ход, но он — первопричина.

Ламарку понадобилось говорить, что в природе от самого начала ее существовали какая-то гармония и порядок, установленные свыше. Значит, Ламарк не мог полностью освободиться от представлений о боге.

У него мы находим такое высказывание: «Без сомнения, все существует лишь по воле всемогущего творца всех вещей.

Но можем ли мы предписывать ему правила и указывать способы для выполнения его воли, когда нам дозволено лишь познавать эту волю наблюдениями его деяний? Разве безграничное могущество творца не могло создать порядок вещей, обусловивший постепенное возникновение всего того, что мы видим, и того, что существует в действительности, но чего мы не знаем?

Безусловно, какова бы ни была его воля, безмерное могущество творца остается всегда неизменным: каким бы образом ни проявила себя эта высшая воля, ничто не в силах умалить ее величие.

И вот, почитая законы этой безграничной мудрости, я ограничусь ролью простого наблюдателя природы. И если мне будет дано хоть отчасти постичь путь, которым шла природа, создавая свои произведения, я скажу, не боясь ошибиться, что творцу было угодно одарить ее этой способностью и этим могуществом».

Ламарк высказывался, как «деист», то есть отрицая участие бога в делах природы; все же он не мог обойтись без мысли о создателе. Деист, по существу, отводил очень маленькую роль творцу, роль, которую тот когда-то сыграл и с тех пор остался «не у дел», но упрекнуть деиста в безбожии, придраться к нему было не очень просто.

Если открытый материализм навлекал на его последователей большие неприятности, то деизм позволял во многом открыто и безнаказанно исповедывать материализм. И во Франции в XVIII веке он был распространен. Это был «…удобный и легкий способ отделаться от религии, — по крайней мере для материалиста», — писал Маркс.

Жизненный путь Ламарка не был устлан розами с самого детства и теперь, когда он стал известным ученым, на его долю выпадали далеко не одни лавры.

Если бы Ламарк ограничился одной «Флорой Франции», современники славили бы его. Занимайся он в дальнейшем только классификацией беспозвоночных, его признали бы крупным зоологом и относились к нему спокойно, отдавая должное почтение его заслугам в науке как творцу научных систем.

Но Ламарк иначе понимал и расценивал свое назначение в науке. Иную участь выбрал он, — участь философа-натуралиста, который смело выступил со своими идеями и боролся за них.

Опасная проблема — вот что занимало Ламарка больше всего после 1800 года.

Покончив с представлением о постоянстве и неизменности видов, Ламарк начинает по-другому, чем прежде представлять себе и систему растений и животных.

Когда-то, работая над «Флорой Франции», он думал, что весь растительный мир — это серия форм, ряд последовательно усложняющихся видов, бесконечная, единая лестница, совершенно прямолинейная. На ступенях ее расположились виды в порядке постепенного усложнения: один вид растений более сложного строения над другим, который имеет более низкую организацию… потом следующий вид, опять более сложный, и так все выше и выше, ступенька над ступенькой идет лестница растений. В этом представлении Ламарк сначала нисколько не расходился со многими учеными XVII–XVIII веков. После 1800 года Ламарк начинает вкладывать иное содержание в ту же самую серию форм.

Очень часто он не мог сказать, какой вид сложнее другого, следовательно, на какую же ступеньку поставить каждый из них. Тогда Ламарк решил, что виды нельзя распределить по ступеням лестницы; это можно сделать только в отношении крупных систематических категорий — отрядов и классов.

«Задача сводится, таким образом, к тому, — говорит он, — чтобы доказать, что ряд, образующий лестницу животных, опирается, в основном, на распределение составляющих его главных групп, но не видов, и не всегда даже родов».

«Итак, продолжая собирать факты, накопившиеся благодаря наблюдениям и быстрым успехам сравнительной анатомии, я постепенно построил, — пишет Ламарк, — различные классы, составляющие теперь предложенное мною распределение беспозвоночных животных».

Присоединив к беспозвоночным животным четыре класса позвоночных, установленные Линнеем, Ламарк предлагает такую классификацию животных:.

1. Млекопитающие

2. Птицы

3. Рептилии

4. Рыбы

5. Моллюски

6. Усоногие

7. Кольчецы

8. Ракообразные

9. Паукообразные

10. Насекомые

11. Черви

12. Лучистые

13. Полипы

14. Инфузории

В его классификации есть неточности и ошибки, из-за недостаточности знаний о строении и физиологии животных, которыми он располагал.

В самом деле, только этим можно объяснить, почему Ламарк считает насекомых ниже по строению, чем ракообразные или кольчецы; почему усоногих он поставил выше ракообразных. Современная наука считает насекомых вершиной эволюции беспозвоночных; известно, что ракообразные по строению выше кольчецов, к которым относятся кольчатые черви (например, дождевой червь). Наконец, теперь классификация беспозвоночных значительно богаче. Даже упрощенная для школы, она различает типы, классы, семейства, роды, виды.

Еще больше ошибок делает Ламарк при определении родов, особенно животных микроскопических размеров. Микроскопы того времени не позволяли рассматривать их детально, и эти животные были еще плохо изучены. Например, в род «вибрион» попали не только бактерии, но и одноклеточные зеленые водоросли и даже черви, потому что под микроскопом они казались внешне похожими. Сборный характер имеет класс лучистых, куда Ламарк отнес и некоторых кишечнополостных, и иглокожих, и даже некоторых червей, так как о кишечнополостных и о губках у него неточные данные.

• Предыдущая
• 43/58
• Следующая