Другие миры (сборник) - Тан Шон - Страница 33

• Предыдущая
• 33/50
• Следующая

Отчаявшись вытянуть ноги и уснуть, Люк побрел обратно к своему купе. Один из проводников курил сигарету в тамбуре между вагонами, выдувая дым в крошечное окошко, и кивнул тащившемуся мимо Люку. В купе к отцу совсем не хотелось. Проходя мимо очередного пустого, Люк вдруг подумал: а интересно, кто-нибудь узнает, если он займет чужое? Оглянувшись и убедившись, что проводники его не выслеживают, он юркнул туда. Задернув толстую штору над полкой и растянувшись, наконец, на мягком, он уже через несколько мгновений провалился в сон.

Хорошо поспать ему, впрочем, не удалось. Люк проснулся в темноте, дрожа от холода. За окном над горами висела луна. И во всплеске ее серебряного света Люк, разумеется, увидал мальчика-призрака, притулившегося в ногах его полки, – тот сидел, обняв коленки и положив на них подбородок.

Люк отпрянул, вжавшись спиной в стену, и уперся пальцами во что-то округлое, твердое. Урна с прахом. Отец, должно быть, подсунул ее, пока он спал. Ну, конечно, штора слегка приоткрыта. Проклятый родитель точно сунул ему сюда останки – еще бы в клетке с тигром запер, ей-богу! На что он надеялся? Что Люк выудит у привидения историю его жизни и поднесет ее писателю-неудачнику на блюдечке? Люк уже начал с боями пробиваться наружу из камеры, когда встретился взгляд призрака – широко распахнутый, полный горя… и надежды. Люк замер.

– Чего ты хочешь? – прошептал он.

Мальчишка произнес что-то, настойчиво, но беззвучно.

– Я тебя не слышу…

Но тот продолжал лопотать, все быстрее и быстрее.

– Стоп, стоп, – оборвал его Люк. – Так это не работает.

Он прикусил губу. Он посмотрел в окно. Он вздохнул.

Потом протянул руку и положил ее гостю на плечо.

Холод мгновенно высосал его из привычного мира.

Вот гора и вот уцепившийся за отрог лагерь рабочих. Старомодный паровоз нетерпеливо пышет паром, а люди – белые, желтые, всякие – разгружают стальные рельсы. Люка несет к большой дыре в теле скалы, а затем туда и вниз, вместе с группой других. Тьма давит со всех сторон. В конце тоннеля уже бурят скважины и закладывают в них шашки-взрывчатки. Потом все кидаются назад и прячутся за ограждением. Ужасный грохот, дым, и мимо шрапнелью свистит мелкий щебень. Потом земля перестает трястись. Дым рассеивается, люди встают. Тут же, без предупреждения, их швыряет на землю второй взрыв, сверху доносится треск, и потолок падает.

Люк отдергивает руку и трясет ею, чтобы разогнать застывшую было кровь. Сердце мчится вскачь.

– Ты работал на железной дороге, – прошептал он призраку.

Они проходили это в прошлом году в школе. Дорогу через горы пробивали взрывчаткой. Самую опасную работу выполняли китайцы – тысячи китайцев, – и платили им вполовину меньше, чем белым.

– Это так ты умер? От взрыва?

Привидение глядело на него торжественно и скорбно, будто чего-то ожидая.

Люк снова протянул руку…

Всюду по земле разбросаны искалеченные тела. Среди них Люк узнает будущее привидение: мальчик сильно обожжен, кажется, в нем нет ни одной целой кости. Стоит ночь. Кто-то идет между трупами, быстро осматривая их, подходит к китайчонку и вскидывает обмякшее тело на плечо. Люк плывет за похитителем трупов прямо в гущу леса. Там его ждет другой. Деньги переходят из рук в руки. Новый хозяин зашивает тело в мешок, кидает на телегу и отчаливает вниз по изрытой колеями горной дороге.

– Это как-то неправильно, – пробормотал Люк, вытаскивая руку из потустороннего холода и пытаясь согреть ее дыханием. – Зачем им понадобилось твое тело?

Есть только один способ получить ответ. И снова его принимает зимняя ночь.

Горит огромный костер. Мешок летит прямо в пламя. Из тени смотрит человек. Его лицо скрывает широкополая шляпа. Он что-то читает из большой толстой книги. Мешок прогорает, и от тела остается грубый серый пепел. Человек наклоняется и собирает пепел в узкую банку. Люка словно самого затягивает в тесную урну: плечи вжаты в туловище, голову пригнуло книзу, ни вздохнуть, ни пошевелиться, собственной воли больше нет. И когда сверху кладут крышку, тьма обнимает его…

…и уносится прочь, и вот перед ним решетка, и из-за нее таращатся люди. Мужчины ржут, как кони, женщины в ужасе прижимают платки к губам, плачет малыш, вцепившись в отцовскую руку. Люк сломлен, раздавлен, опозорен… Надежды нет.

А на полке – далеко, не достать! – виднеется банка с прахом.

Люк, тяжело дыша, отдернул руку.

– Так они сожгли твое тело… и насильно сделали тебя привидением?

Призрак взволнованно ткнул пальцем в окно. Люк уткнулся в стекло, сделав из ладошек перископ… увидел пронзающие небо горы. Неподалеку параллельно путям темнела меж заснеженных берегов река. Он перевел взгляд на привидение.

Оно с усилием подняло руку и изобразило, как бросает что-то с силой об пол.

– Ты хочешь, чтобы я разбил урну? – догадался Люк.

Тот повторил пантомиму, еще более выразительно, и снова показал на окно.

Понять это можно было только одним образом. Призрак хотел, чтобы его отпустили – наружу, прочь, в горы, где он умер.

– Да, – сказал Люк, – хорошо. Я сделаю.

Он натянул ботинки и расстегнул штору. Надо найти окно, которое можно открыть. То, что в купе, не годится; в панорамном вагоне – тоже. Ага! Тот проводник, он курил в тамбуре! Люк схватил урну и был таков.

Вернее, еще немного и был бы. Костистая старая рука выстрелила с соседней зашторенной полки и сцапала его за запястье. Люк задушенно пискнул, а за рукой последовал сияющий в лунном свете череп Юрайи Клака.

– А ну, давай назад моего мальчишку!

Люк попробовал вырваться, но старик держал его, будто железной клешней.

– Пусти меня, или я закричу! – проквакал Люк.

– Шшшш! Не стоит. Ты украл мою вещь. Давай ее обратно.

– Я ничего не крал!

– Я ведь и полицию могу позвать. Или ты хочешь, чтобы твой папенька отправился в тюрьму?

– Это ты отправишься в тюрьму, – запротестовал Люк. – За то, что держал его в плену!

– Я не держал его в плену! – возмутился мистер Клак, но хватку меж тем не ослабил.

– Да он же у вас за раба! Вы на нем деньги делаете!

– Я забочусь о нем!

– Он вам не принадлежит, – выдохнул Люк. – Нельзя владеть живым человеком.

– Он и не живой человек – он призрак. И он больше ста лет принадлежит моей семье!

– Он хочет на свободу!

– Это он тебе сам сказал? – Старик сел и вывесил с полки костлявые ноги.

– Ну да!

– Я бы не стал особенно верить словам призрака, сынок. Они много чего болтают. Поверь, если ты выпустишь его на свободу, результат тебе не понравится. Когда призраков выпускают, они подчас творят ужасные вещи.

Краем глаза Люк видел искаженное горем лицо маленького привидения.

– Видишь эти глаза, такие большие и печальные? – продолжал тем временем мистер Клак. – Не давай им себя задурить. Чего он на самом деле хочет, так это мести.

– Но не мне же! – крикнул Люк и дернул так сильно, что старый Клак свалился с полки на пол – зато выпустил руку! Как-то неудобно оставлять беспомощного старика на полу, успел подумать Люк… когда беспомощный старик шустро вскочил на ноги.

– А мальца ты все-таки отдай! – и он кинулся вслед за Люком.

Люк ринулся вдоль всего вагона к тамбуру. На окне оказалась мудреная защелка, на которую ушло несколько секунд. Наконец Люк совладал с ней и рывком распахнул ставень. Холодный ветер ворвался внутрь. Урна уже была на пути к свободе, когда лапа мистера Клака вцепилась в другую руку и оттащила Люка от окна. Банка упала на пол. От удара крышка приоткрылась, и толика серого пепла вытекла наружу. Мистер Клак ахнул и отпрянул, словно она могла его обжечь.

И краем глаза Люк увидал, что мальчик-призрак улыбается.

Он схватил урну и запустил ее в окно. На мгновение она сверкнула в лунном свете, уносясь к черной реке, и вот уже пропала с глаз долой.

• Предыдущая
• 33/50
• Следующая