Тихоокеанские румбы - Конецкий Виктор Викторович - Страница 39
- Предыдущая
- 39/68
- Следующая
Втягиваясь еще в гавань, на «Рюрике» увидели, что здесь на якорях стоят восемь кораблей. Шесть из них несли флаг Североамериканских штатов, на одном — флаг Камеамеа, восьмой же, принадлежавший Российско-американской компании, стоит на мели. Это и был злополучный «Кадьяк»!
На утро на «Рюрик» поднялся Тараканов. И вот что он рассказал Коцебу:
Не одобрял и не одобряю я действий Шеффера, уважаемый Отто Евстафьевич! Неправильно повел себя доктор на сих островах. Через то и подверглись мы величайшей опасности лишиться живота своего. Признаю за настоящее чудо, что во время побега нашего с Атувая убито средь нас только три алеута, ибо Томари, почитая нас своими злейшими врагами, легко мог многих из нас лишить жизни. А пока добрались сюда, в ГанаРура, сколько раз были мы на краю гибели из-за сильной течи в днище корабля. День и ночь откачивали мы воду, а она не убывала и только соизволением господним добрались мы сюда живы! А и здесь, что за жизнь у нас? Одна мука: денег нет, товаров для расторжки нет, помощи ждать неоткуда, нет и продовольствия, а бесплатно кто нам его даст? Беда, Отто Евстафьевич, да и только!
— К сожалению, уважаемый господин Тараканов, многим помочь вам не могу, разве только поделюсь с вами сухой треской, которую имею в достатке, разумеется бесплатно!
И действительно, Коцебу дал ее столько, что людям Тараканова ее хватило на полный месяц.
Попав в столь трудное положение, получив от Коцебу посильную помощь, Тараканов, зная, что помощь от Баранова может прийти очень нескоро, ищет выхода из создавшегося положения и находит его в полном соответствии с уставом Российско-Американской компании, именно в параграфах 264 и 265 этого устава.
В гавани Гана-Рура стояли два американских судна, принадлежащих Гебету. С ним-то Тараканов и входит в соглашение, согласно которому:
Гебет обязуется кормить и одевать алеутов в продолжение целого года и доставить их в Калифорнию.
В течение этого года алеуты обязаны будут промышлять на прибрежных островах у побережья Северной Америки бобров и других морских зверей.
По истечении года Гебет доставит их на Ситху, передаст Компании и половину добытых бобров. Другая половина достанется Гебету, в возмещение его расходов.
Так, за разбитые горшки в конце концов заплатили не те, кто эти горшки бил, а те, кто не по своей воле были втянуты в сомнительное с самого начала предприятие, то есть простые люди.
Итак, на Сэндвичевых островах крах! Шеффер в Кантоне, но здесь он не задерживается и на первом же судне, отходящем в Европу, отправляется в Петербург.
…Петербург. Правление Российско-американской компании. Ознакомившись еще с первыми реляциями Баранова и Шеффера, Правление и Совет Компании 20 августа 1817 года направляют Шефферу инструкцию «О защите короля Томари от других островных владельцев, ежели токмо оные случатся не по влиянию какой-либо европейской нации, или не от нее самой, о уважении сего короля столько, сколько требует образ его жизни». Обратите внимание: «защищать» Томари не безоговорочно, а только при условии, если не затронуты интересы другой стороны (Камеамеа или какой-нибудь европейской державы).
Послав эту инструкцию Шефферу, Правление Компании доносит о нем императору Александру I и 25 августа 1817 года Александру докладывается «просьба» Томари о принятии его под русское покровительство. Так как дело о покровительстве Томари деликатное и без канцлера Нессельроде не обойтись, 19 ноября 1818 года Совет Компании ставит его в известность о гавайской акции и о фактическом положении вещей (это еще до того, как Шеффер потерпел на Гаваях крах).
Однако Нессельроде не приходит в восторг, не умиляется и не поддерживает своим авторитетом это предприятие. Разумеется, не потому, что его ангельская душа против таких «покровительств», нет, этого шеф-повара русской дипломатической кухни беспокоят совсем другие соображения и расчеты. Как ни могущественна была Россия после разгрома Наполеона I и как ни велико было ее влияние в знаменитом «Священном союзе» — все же вступать в несомненный конфликт из-за далеких Сэндвичевых островов с Англией и с США, противодействие которых Россия обязательно встретит, она не могла.
— Ваше величество, — почтительно докладывал императору Нессельроде, — нужна в сем деле осторожность, тем паче, что в случае конфликта с державами из-за этих островов, кто его знает, что будут говорить и что будут делать «сердечные друзья» вашего величества, — император австрийский и король прусский!.. Пути господни неисповедимы и, вдруг, господь бог надоумит любезных братьев вашего величества переметнуться на сторону Англии и бостонцев?
— Да, да! — кивает головой Александр I.
И вот, по совету Нессельроде и с согласия Александра I, министру внутренних дел Козодавлеву 24 феврали 1818 года пишется письмо: «…Государь император изволил полагать, что приобретение сих островов в добровольное их вступление в покровительство не только не может принести России никакой существенной пользы, но, напротив, во многих отношениях сопряжено с весьма важными неудобствами. И потому его величеству угодно, чтобы королю Томари, изъявя всю возможную приветливость в желание сохранить с ним приязненные отношения, от него помянутого акта (то есть о покровительстве) не принимать».
Ясно? Вполне. Никаких протекторатов, никакого покровительства, а тем паче — захватов!..
Не забудем, что все это происходит в то время, когда Шеффер после краха на Гаваях спешит в Кантон, а оттуда в Петербург.
Как же реагирует на этот осторожный совет Правление Компании?
Компания предлагает Баранову вызвать Шеффера в Ново-Архангельск и оттуда направить его в Петербург для доклада. Попросту говоря, отозвать его с Гаваев, тем более, что Совету стали известны и слова Нессельроде о Шеффере, сказанные в том же письме к Козодавлеву.
«…донесение, полученное от доктора Шеффера доказывает нам, что необдуманные поступки его дали уже повод к некоторым неблагоприятным заключениям…»
Не зная еще дальнейших событий на этих островах, Компания возбуждает перед императором ходатайство об оказании Томари царской милости. В ответ на это ходатайство, ответив в феврале 1818 года отказом на просьбу Томари о покровительстве, 5 августа того же года Александр I жалует тамошнему владельцу Томари золотую медаль на анненской ленте для ношения на шее с надписью: «Владетелю Сандвичевых островов Томари в знак дружбы его к россиянам», а также подарки: кортик с приличной оправой и кармазинный плащ с золотыми кистями и такими же позументами.
Было это 5 августа, а три дня спустя, 8 августа, Правлению сообщается об аннулировании пожалованной Томари грамоты. Спустя еще пять дней, 13 августа, Правление Компании уже сообщает министру внутренних дел, что от Шеффера получено писанное в Макао еще 20 сентября 1817 года письмо, в котором сообщается, что «через политические обстоятельства принуждены были русские оставить остров Атувай и что сам он направляется в Петербург». А посему просьба Компании приостановить изготовление золотой медали и прочих подарков, предназначенных для Томари.
Тем временем Шеффер, медленно поспешая, все же добирается на попутных кораблях до Петербурга и начинает обивать пороги Компании и министерств, пытаясь добиться аудиенции у императора.
Настанет день, когда он предстанет перед Александром I и почтительно вручит ему всеподданнейшую записку, в которой развивает свои проекты закрепления и использования этих островов. И вот чем он пытается соблазнить императора:
Острова сии, ваше величество, очень полезны вам, государь, в отношении выгод физических, выгод торговли, выгод политических. На островах сих можно и необходимо развести плантации хлопка, ибо почва на оных островах настолько плодородна, что сам я, верный слуга вашего императорского величества, собирал с десяти сажен земли по три с половиной пуда «чистой бумаги» (то есть хлопчатобумажной пряжи). Уверяю вас, государь, что урожай хлопка на сумму не менее четырех миллионов пиастров в год гарантирован; гарантирована также и возможность покрыть не менее половины потребности в бумаге. Почтительнейше докладываю, что на оных Гаваях целесообразно завести мануфактуры, развести овец мериносовых, развести и шелковичного червя и шелковичное дерево и даже построить шелковые фабрики, равно как и заводы по переработке сахарного тростника!..
- Предыдущая
- 39/68
- Следующая
