Охота на крылатого льва - Михалкова Елена Ивановна - Страница 37

• Предыдущая
• 37/63
• Следующая

Третий ярус колокольни находился чуть выше пятого этажа. Выглянув в узкое окно, Вика могла разглядеть вровень с ними ребристые крыши соседних домов.

Бенито утвердительно кивнул.

– Что? – не поверила Вика. – Отсюда? Только не говори, что у тебя есть парашют или крылья!

Тут ее осенила новая мысль.

– И между прочим! – она даже забыла про свой озноб. – Если сможешь сбежать ты, то смогу и я!

По губам Бенито скользнула сочувственная улыбка, при виде которой Вику охватили неприятные предчувствия.

Юноша подвел ее к дальнему окну, в которое ветер задувал особенно настойчиво.

– Вот!

– Что? Вижу – провода. Идут к соседней крыше.

Бенито тихонько рассмеялся.

– Ты хочешь сказать… – Вика с ужасом взглянула на него. – Нет! Ты не сможешь!

– Выражаю надежду, что случай все-таки не выпадет, – передразнил он ее. – Но я научился ходить по канату, когда был подростком. Смогу пройти и сейчас. А ты и Алес – нет.

Последнюю фразу он мог бы и не добавлять. Вика не решилась бы балансировать на этой высоте даже под угрозой неумолимой смерти. В конце концов, гибель от рук бандитов представлялась ей менее ужасной, чем перспектива разбиться о камни.

Дрожь, отступившая было, снова вернулась. Вика поплотнее завернулась в куртку и попятилась от жутковатого проема, повторяя про себя, что все будет хорошо.

Сразу после ухода Бенито юноша, известный под именем Анжело-голубок, поднялся и потянулся.

– Схожу за куревом.

В ответ Гнилой молча показал ему пачку сигарет, оставленную Бенито.

– Прикопай на черный день, – посоветовал Анжело.

– То есть прямо сейчас и выкурить? – бросил вслед Гнилой. Но за Анжело уже закрылась дверь.

Ни к какому магазину Анжело не пошел. Во-первых, у него не было денег на сигареты. Все необходимое, от жратвы до курева, Анжело получал от Клопа, а откуда Клопу приносят и то и другое, юношу не интересовало.

Во-вторых, он не хотел курить.

Спустившись вниз, где для проверяющих, вздумай они инспектировать эту клоаку, располагался условный бар, Анжело побродил кругами возле стойки. Со стороны он выглядел как человек, пребывающий в мечтательной задумчивости. В действительности Анжело пытался вспомнить нужный номер телефона.

До определенных событий его жизни память на цифры у него была фотографическая. Но сейчас, промучившись минут десять, Анжело понял, что зря теряет время.

Тогда он отправился в город.

Глаза слезились от света. Несколько раз он натыкался на прохожих, но его застенчивая улыбка делала свое дело: те сами извинялись, что помешали такому милому молодому человеку.

Если память на цифры изменила Анжело, то топографическая осталась при нем. Он вышел к нужному дому, почти не поплутав. А подойдя ближе, по лицам стоящих у входа сразу понял, что его узнали.

– Я к вам с миром, мальчики, – улыбнулся он. От этой нежной улыбки одного из парней передернуло. – Где Папа?

– Зачем он тебе?

– Если он не ищет Бенито и какую-то курицу вместе с ним, то незачем, – пропел Анжело. – Но я вижу, мне здесь не рады. Так я пойду?..

Он успел даже неторопливо развернуться и пройти несколько шагов, прежде чем его схватили за рукав.

Когда Анжело вернулся на чердак, из кармана его торчала пачка «Мальборо». Клоп поднялся ему навстречу, покачивая огромной, как тыква, головой.

– Заложил? – сипло спросил он.

Анжело молча остановился посреди комнаты.

– Заложил, значит, – утвердительно кивнул старик.

И со всей силы врезал Анжело по лицу. Хлынула кровь, юноша повалился на пол, кашляя и сплевывая красные сгустки.

Гнилой подошел, мимоходом пнув скорчившегося Анжело, постоял рядом с ним в задумчивости, поглядывая на Клопа.

– Надо бы Бенито предупредить, а?

Клоп помолчал, потирая костяшки.

– Перебьется, щенок, – наконец решил он. – Пусть сам разбирается с Папой.

Когда внизу раздались голоса, Вика в первую секунду не придала им значения. Весь день толпа шумела на площади, лаяли собаки, перекрикивались подростки, кидавшие друг другу набитый песком носок… К вечеру стало тише. Издалека пару раз донеслось торжественное пение гондольера, а потом где-то включили магнитофон, и ритмы Мадонны некоторое время сотрясали площадь, пока кто-то не начал скандалить, требуя тишины.

После этого все стихло. Вечер опускался на Венецию, словно растворяя в себе все звуки, и казалось невозможным, чтобы случилось что-то плохое.

Но по тому, с каким отчаянием взглянул на нее Бенито, Вика осознала, что тот самый случай все-таки наступил.

Ей не сразу удалось в это поверить. Все казалось немножко театральным, наигранным: и ужас в глазах юноши, и равномерные удары в деревянный люк, который он запер всего час назад.

Хрясь! Хрясь! Хрясь!

Похоже, выбивали топором.

– Кричать бесполезно? – с удивившим ее саму спокойствием спросила Вика.

Бенито коротко кивнул.

– В лучшем случае полиция появится через пятнадцать минут. Виктория…

– Тогда беги! – перебила она.

– Нет! – он выпятил грудь. – Мужчины не сбегают! Я буду защищать нас!

Новый удар снизу заставил обоих вздрогнуть. Алес забеспокоилась, тревожно взглянула на брата.

– А ну быстро проваливай, хвастун паршивый! – прошипела Вика. – Хочешь, чтобы и тебя убили, и меня, и Алес?

Судя по всему, ее слова достигли цели. Бенито попятился к окну, не сводя глаз с люка.

– Послушай, – быстро сказала Вика, все еще не до конца веря, что это на самом деле происходит с ней, – я спрятала перстень в церкви Святого Пантелеймона. Слева внутри на стене барельеф, лев с чашей. Перстень в чаше! Быстрее, Бенито, пожалуйста!

В душе внезапно шевельнулся страх. Неужели он действительно сможет пройти по этому проводу?! Невозможно! Глупый мальчишка соврал ей, хвастаясь по своему обыкновению!

Но когда она в испуге взглянула на него, Бенито снова превратился в собранного мужчину с жестким взглядом и презрительно искривленными губами. Сейчас ему можно было дать все тридцать лет. Тень скрывала выражение его лица, и Вика решила, что ей, несомненно, почудилась насмешка в его глазах.

А в следующий миг Бенито вскочил на подоконник – хоп! – и легко, будто танцуя, шагнул на провод.

Вика перестала дышать. На высоте пятого этажа этот проклятый выскочка, наглец и фанфарон шел, расставив руки, без страховки по проседающей под ним черной нити. Внизу не было никого, кто мог бы заметить этот смертельный номер, кроме одинокого бродячего кота.

Сердце Вики бешено заколотилось, отозвалось молоточком в висках, заглушая удары топора. Раз-два-три-раз-два-три! Бенито шел легко, чуть покачиваясь, и она только теперь заметила, что он босиком. Когда он успел снять кроссовки?

Снизу донесся негромкий хлопок. Юноша пошатнулся, Вика на секунду зажмурилась от ужаса. А когда открыла глаза, Бенито уже бежал по крыше соседнего дома. Она ждала, что он оглянется, махнет рукой, хотя бы на минуту задержится, чтобы увидеть развязку! Но Бенито деловито скрылся за мансардой – и исчез.

– Перешел, – не веря самой себе, проговорила Вика охрипшим голосом. – Алес, ты видела это?

Она обернулась к девушке. Та стояла, как завороженная уставившись на деревянный люк. Из него акульим плавником торчало серебристое лезвие топора.

И тогда Вику окатил ужас.

Ужас был не ледяной, а ошпаривающий, точно кипяток. От него стал горячим даже язык и на ладонях выступили капли жаркой влаги. Как будто где-то копились запасы страха, а с уходом Бенито шлюз открылся.

Рядом с юношей ее не оставляло чувство, что все происходящее – немного не всерьез. Но стоило итальянцу сбежать, вместе с ним растаяла и спасительная иллюзия. Вике вспомнилась сверкающая заточка на тусклых каменных плитах. Яростно оскалившаяся морда одного из тех, на площади. Боль в животе от удара.

Вика кинулась к другому окну и обнаружила, что площадь опустела.

• Предыдущая
• 37/63
• Следующая