Охота на крылатого льва - Михалкова Елена Ивановна - Страница 38

• Предыдущая
• 38/63
• Следующая

– Помогите! – заорала она, пытаясь перекричать гудение ветра. – Помоги-и-ите!

Голос звучал так слабо и жалко, что, кажется, даже не долетал до земли.

Слишком высоко, поняла Вика. Меня никто не услышит.

Щель в люке неумолимо расширялась. Теперь оттуда доносились команды, отдаваемые снизу властным голосом.

Вика заметалась по колокольне. Хоть какое-нибудь оружие… Хоть что-нибудь, чем можно защитить себя и Алес! В эту секунду ей открылась вся глупость их с Бенито затеи. Алессия не нужна тем людям, которые с минуты на минуту ворвутся сюда! Они не станут разбираться, сумасшедшая она или нет, и просто избавятся от бедной дурочки!

А если решат отомстить Бенито, то перед убийством еще и поглумятся над ней. Вике бросилось в глаза, что рубашка на всполошившейся девушке расстегнута, и в вырезе видна грудь.

«Она даже не сможет понять, что происходит».

Алес что-то забормотала, указывая на кучу тряпок и веревок, от которой исходил несильный, но стойкий запах гнилья. «Я могу ее спрятать! – осенило Вику. – Она привыкла сидеть тихо».

– Девочка моя, иди скорее сюда!

Вика трясущимися руками разбросала вонючие тряпки, забыв про брезгливость.

И увидела под ними очень знакомый механизм, обернутый пленкой.

В первый миг она решила, что от приступа паники у нее начались галлюцинации. Потому что перед ней лежал предмет, который никак не мог здесь оказаться: блок со страховочной системой, каким пользуются спасатели и альпинисты. Тренер не раз показывал такие, и, хотя это было давно, Вика помнила, как ими пользоваться.

А во второй миг в голове что-то щелкнуло, и вместо кома спутанных мыслей четко и ясно протянулась одна – как провод от колокольни до крыши соседнего дома.

– Алес, подойди ко мне! – приказала Вика. Сердце начало отбивать удары, и откуда-то она знала, что ей отпущено всего шестьдесят.

Закрепить карабин на проводе. Она уже догадалась, что никакой это не провод, а веревка. Так оно и оказалось.

Пятьдесят восемь… Пятьдесят шесть… Пятьдесят.

Заставить Алес просунуть ноги в ремни, затянуть на поясе крепление.

Сорок два. Сорок один. Сорок… Тридцать пять.

– Забирайся! Пожалуйста, Алес, быстрее!

Зафиксировать страховочную систему на блоке. Алес, глянув вниз, рванула было назад с подоконника, взвыв и размахивая руками, но Вика успела на долю секунды раньше. Щелк! – и скорее закрутить шайбу на карабине. Теперь Алес прочно удерживала короткая веревка. «Как корову на привязи», – промелькнуло у Вики.

Двадцать девять. Двадцать восемь.

– Смотри в небо. Смотри в небо!

Вика силой подняла подбородок Алес.

– Вон птица летит, видишь? Смотри на нее!

В последний миг у нее мелькнула мысль схватиться за девушку и проехать это короткое расстояние вместе с ней. «Здесь совсем близко! – надрывалась Плакса. – Три секунды! Ничего не случится!»

Но если случится, они упадут вдвоем.

Шестнадцать. Пятнадцать.

Вика до крови прикусила губу – и изо всех сил толкнула с подоконника девушку, продолжавшую таращиться в небеса в поисках несуществующей птицы.

Черный шнур, соединяющий колокольню и крышу, так круто просел под тяжестью человека, что Вика чуть не закричала. Ей показалось, что сейчас веревка лопнет и Алес полетит с высоты пятого этажа на истертую брусчатку.

Но вместо этого глуховатый стук известил, что Алес добралась до соседней крыши.

Десять. Девять.

Получилось! Она доехала! Вика застыла у окна, вцепившись в подоконник окаменевшими пальцами, вглядываясь и пытаясь понять, сможет ли бедная девочка выбраться сама из страховочной системы. Это казалось единственно важным в эту минуту. Важнее, чем стук отброшенного люка. Важнее, чем шаги за спиной.

Три удара сердца.

Два.

Один.

Вика успела увидеть, как Алес, нелепо размахивая руками, выпутывается из пояса.

А потом ее что-то кольнуло в шею, и все закончилось.

Вечером на закате редкие туристы, задумавшие побродить по одному из самых неуютных районов Венеции, могли видеть на берегу залива странного мужчину. Мужчина был очень молод и одет не по погоде легко. Он бегал в носках по грязному берегу, размахивал руками, хохотал, подпрыгивал и больше напоминал дикаря, чем цивилизованного человека.

Один из редких туристов авторитетно констатировал: «Чувак под кайфом!»

Второй высказал предположение, что где-то рядом психушка, в которой сегодня день открытых дверей.

Третий, не тратя лишних слов, молча сфотографировал аборигена на айфон.

Но все они предпочли смыться как можно быстрее, стоило парню повернуться к ним. Было что-то такое в его взгляде, что пробуждало в людях запоздалое благоразумие. Внутренний голос подсказывал, что именно в этой части города, среди всякой дряни, вынесенной морем, находиться не следует.

Разогнав всех, Бенито немного успокоился. Когда он только прибежал сюда, из него вырывались разнообразные звуки. Он орал, смеялся до слез, выкрикивал в небеса непотребные ругательства. Его переполняло свирепое счастье, и Бенито должен был выплеснуть хотя бы часть его в окружающий мир. Ему казалось, что иначе его просто разорвет.

Это продолжалось с той секунды, как он достал из чаши кольцо с зеленым камнем. Русская не соврала! Бенито до последнего не верил, что его план сработает. Но вот он, перстень! Он тяжел, как кирпич, и холоден, как льдина! Юноша долго смотрел на него, не дыша, потом обнюхал его, даже лизнул зачем-то – только бы убедиться, что эта вещь отныне и впрямь принадлежит ему.

Привкус металла на языке окончательно убедил его, что он не спит.

Он, Бенито, самый богатый человек во всей Венеции!

К черту Венецию – во всей Италии! Ибо тот, кто был нищ, а затем получил полтора миллиона, в десятки раз богаче того, кто ворочает миллионами всю свою жизнь!

Бенито дико захохотал и под недоуменным взглядом вошедшего служителя бросился прочь из церкви.

Ноги сами принесли его на берег. Бенито не собирался рисковать, таская перстень с собой. Он поступил так же, как Вика, разве что подошел к выбору укрытия более осознанно: трансформаторная будка по дороге сюда была местом, посещаемым куда реже, чем церковь Святого Пантелеймона.

Бенито сел на камень и вытянул ноги. Напряжение понемногу отпускало его. Теперь, когда он спрятал перстень, можно было спокойно прикинуть, как вытащить с колокольни сестру.

Самое очевидное: прийти, взять ее за руку, оттолкнуть русскую, которая непременно полезет с расспросами, – и уйти. Должно быть, она уже сообразила, что он перехитрил ее. Тогда она может кинуться, заорать, попробовать ударить его!

Если она так поступит, он будет очень, очень разочарован!

Бенито даже осуждающе покачал головой, представив кидающуюся на него Вику. Ей не в чем обвинить его! В сущности, он повел себя как благородный человек. «Я мог бы бить ее, – размышлял Бенито. – Мог бы пытать! Мог пригрозить ножом, и тогда она точно призналась бы, где спрятала кольцо. Но я ничего этого не сделал. Просто-напросто перехитрил ее, только и всего!»

«Ты обманывал ее все это время».

«Подумаешь, грех! – фыркнул Бенито. – Она мне никто! Чужая тетка, даже не итальянка. Обман – меньшее из зол. И вообще, это не обман, а военная хитрость. На войне как на войне!»

Окончательно успокоенный, он поднялся. Пожалуй, сначала стоит наведаться к троице приятелей, разузнать, как прошло их маленькое дельце. Его все-таки немного грызла тревога: что, если Алес перепугалась и выкинула какую-нибудь глупость?

Бенито стянул промокшие перепачканные носки, швырнул их в воду и пошлепал прочь по грязи, раздумывая, раздобыть ли новую пару обуви или уж добраться босиком до Святого Сальваторе, где остались его кроссовки.

Он прошел два квартала, далеко обогнул мусорные баки, асфальт вокруг которых был усыпан битым стеклом, и столкнулся лицом к лицу с Анжело.

• Предыдущая
• 38/63
• Следующая