Испорченный/Зараза (др. перевод) (ЛП) - Дженнингс Сайрита Л. - Страница 33

• Предыдущая
• 33/52
• Следующая

— Вставай, — говорю я, поднимаясь на ноги, и протягиваю руку, чтобы помочь ей подняться. — Никогда не прощу себя, если позволю тебе поверить в то, что это отдаленно похоже на танец.

Элли позволяет мне поднять ее на ноги и разглаживает свое платье на бедрах.

— Ну что ж. Тогда как бы ты это назвал?

Я касаюсь веснушек на ее переносице.

— Возможностью, над которой следует потрудиться.

*

— Вот так?

— Да, именно. Опусти бедра немного ниже.

— Так?

— Да. Хорошо. Теперь верти ими.

Я знаю, о чем вы думаете.

По-видимому, я сам напросился. Наверное, я полный мазохист, который доводит свои шары до синевы. Но выслушайте меня.

Элли нуждалась в помощи, и, увидев ее настолько уязвимой и незащищенной, узрев в этом надежду на то, что она переключит свое внимание с Эвана, я был вынужден сделать все, что было в моих силах.

К тому же, мне просто хотелось чувствовать ее крутящуюся задницу перед собой, в то время как я сжимаю ее бедра. Эх, я всего лишь мужчина. Хотите, подайте на меня в суд.

— Я чувствую себя глупо, — говорит она рассержено. Я понимаю, что она пытается вырваться, но крепче сжимаю руки на ее бедрах, проклиная тонкий слой мягкого хлопка, через который я чувствую ее кожу. Меня даже не волнует, чувствует ли она мою эрекцию, которая упирается ей в задницу. На каком-то уровне я хочу, чтобы она чувствовала. Может быть, тогда она поймет, что делает со мной.

— Ты не выглядишь глупо. Ты бы себя видела.

— Правда?

Осененный этой внезапной гениальной идеей, я поворачиваю ее к себе лицом.

— Правда. Давай я тебе покажу.

Я веду Элли в спальню, в то время как песня меняется на что-то медленное и знойное, но не менее провокационное. В комнате полумрак, только освещение из коридора создает дорожку света на нашем пути. Я включаю ночник, который освещает пространство достаточно, чтобы она смогла увидеть то, что вижу я.

— Становись здесь, — нежно командую я, останавливая ее перед зеркалом в золотой раме до пола, расположенным рядом с моим гардеробом.

— Ты шутишь, да? Ты хочешь, чтобы я танцевала перед зеркалом?

Я встаю за ее спиной всего лишь в дюйме от нее.

— Ты хотела увидеть, насколько сексуально выглядишь. Это твой шанс.

Мягкий, приглушенный свет падает на контур ее скул и губы, когда она смотрит на меня в зеркало.

— Но это так... — ее голос похож на хриплый шепот, но я слышу его громко и отчетливо. С этого ракурса я вижу ее всю. Я могу любоваться румянцем на ее коже и тем, как он переходит вниз к вершинам ее грудей. Я наблюдаю, как она прищуривает глаза, пока крутит бедрами из стороны в сторону, и я нахожусь словно в состоянии алкогольного опьянения, а моя энергия перетекает из моего тела в нее. И она видит, как моя рука оборачивается змеей вокруг ее талии, чтобы примоститься на ее животе, прижимая ее ко мне, когда я слегка толкаюсь к ней.

Рот Элли приоткрывается, и с ее губ срывается что-то чувственное и жадное. Она продолжает двигаться в такт, покачивая своим телом вместе с моим. Музыка медленная, но такт заразителен, словно секс на аудиокниге. Я чувствую дробь барабанов в груди, и моя душа поет под струнный квартет. Мои движения становятся более плавными и инстинктивными, как если бы я вошел в Элли прямо здесь, прямо сейчас. Как если бы я трахал ее сзади, прямо здесь перед зеркалом, наблюдая, как она кончает в моих руках.

Мои руки двигаются от ее живота к грудной клетке, и я чувствую, как ее дыхание становится тяжелее, словно ей не хватает драгоценного воздуха. Тем не менее, в этот момент она выглядит настолько спокойной, что закрывает глаза и полностью отдается ощущениям музыки. И наблюдая, как она прикусывает свою нижнюю губу, как ее голова откидывается на мою грудь, я растворяюсь в ней полностью.

В этот момент я точно должен остановиться. Мне необходимо сказать какую-нибудь глупую шутку, которая разрушит напряжение наших сросшихся тел, ее спины, прижатой к моей груди, моей эрекции, упирающейся в ее задницу. Это будет умно и ответственно. Это будет тем, что я хотел бы сделать в любое другое время, с другой девушкой, и в другой жизни. Но все, что я сейчас вижу и от чего не могу отвести глаз — это ее бедра в зеркале, прильнувшие к моим. Я не могу чувствовать ничего, кроме того как мое тело, как влитое, подходит к ее, и как ее руки перемещаются к моей шее, перед тем как погрузиться в мои волосы.

Элли поворачивает ко мне голову, и ее свежее дыхание, похожее на легкий поцелуй, проходится по моей шее. Я притягиваю ее ближе, и мои губы едва касаются до ее лба. Она не вздрагивает, просто продолжает двигаться со мной в такт, ее глаза закрыты. Мои губы, еле прикасаясь, движутся вниз к мягкому бархатному веку, к ее теплой щеке. И когда она не протестует, от напряженности данного момента сжимается пространство и время. Того самого момента, который вполне может все разрушить, даже перемолоть все наши отношения в пыль, причем такую микроскопическую, о разновидности которой наверняка еще никто не знает.

Мои губы находят ее, как будто они знали их все время. Как будто они никогда не целовали других, ее губы такие мягкие, такие сладкие. Они покоряются мне, и мой язык касается ее, сначала нежно, мы пытаемся ощутить вкус друг друга. Потом мы становимся все голоднее, и страсть накрывает нас, Элли поворачивается лицом ко мне, и мои губы полностью соединяются с ее губами.

Мы общаемся без слов, стонем и цепляемся за одежду и волосы. Я толкаю ее к зеркалу, прижимая ее голову, чтобы насытиться ей сильнее. Она придвигает свои бедра к моим, и я с радостью хватаюсь за них, приподнимая ее тело на руках. Элли оборачивает свои ноги вокруг моей талии, соединяя лодыжки, и давая моим рукам доступ к ее оголенной коже, где задралось платье. Я должен быть нежным и делать все медленно, но я умираю с голоду по ней. Слишком изголодался по ней, чтобы остановиться или вдохнуть немного воздуха.

Мои пальцы впиваются в ее задницу, я впечатываю свою жесткую, как камень, эрекцию в ее деликатную, закрытую тканью промежность. Я трахаю ее через хлопок и кружева, в то время как мой рот двигается, целуя ее челюсть и шею. Черт подери эту одеждой; я хочу сорвать ее. Мне нужно почувствовать, как ее кожа прижимается к моей; мне нужно заставить ее стонать от большего, нежели от поцелуев. Мне нужно попробовать губами и языком ту часть ее тела, такую естественную и влажную, что могу прочувствовать ее жар через свои брюки.

— Подожди.

Я не могу сказать, это шепот или хныканье, или даже просто мое воображение. Джимини Крикет со своей обламывающей задницей может проваливать к черту.

— Подожди, Джастис. Подожди! Хватит!

Холодная вода заливает мои вены, туша жар у меня в паху. Я медленно опускаю Элли вниз на ноги и делаю шаг назад, чтобы она могла поправить свою одежду. Чтобы она смогла стереть любые доказательства того, что я был между ее ног, уменьшить взъерошенный беспорядок из ненасытного языка, бешеных рук и страстных стонов.

Я закрываю глаза намного дольше, чем нужно, выдыхаю в разочаровании, и стараюсь, чтобы мой пульс замедлился. Элли судорожно пытается пригладить волосы. Она прикасается к своим губами и замирает, как будто память о том, что они сливались с моими, только сейчас вернулась к ней.

— О, боже мой, — шепчет она. — Боже мой, что мы только что делали?

— Элли... — я делаю к ней шаг навстречу, поднимаю руку, но не смею прикоснуться. — Элли, все нормально. Все не так плохо, как ты думаешь.

Она, наконец, смотрит на меня впервые с тех пор, как я стоял позади нее перед зеркалом. Первые падающие звезды тают и сползают вниз по ее щеке, ее губы дрожат.

— Я замужем, Джастис! Поэтому все очень плохо. Я не какая-нибудь там... шлюха... которая просто целуется с парнями, которые не являются ее мужьями. Это не про меня! Все это... все это не про меня!

На этот раз я хватаю ее за плечи, привлекая ее внимание.

• Предыдущая
• 33/52
• Следующая