Марафон длиной в неделю - Самбук Ростислав Феодосьевич - Страница 38

• Предыдущая
• 38/124
• Следующая

Вот и сейчас солдат ответил как и надлежало, по форме, но не стал по стойке «смирно», и Шалалай сделал ему выговор. Солдат сразу подтянулся, это понравилось капитану, но боец не удержался и снова шмыгнул носом. Шалалай покосился на него строго, и солдат вытер нос рукавом.

Их пост находился на перекрестке двух дорог. Одна вела на восток — выбитое машинами и танками асфальтированное шоссе, другая, мощенная, — на север. Еще месяц назад, когда фронт проходил близко, здесь стояли военные регулировщики, шла техника, сейчас же изредка проезжали тыловая машина или крестьянская подвода. Слева от шоссе начинался лес, за перекрестком он немного отступал, дальше виднелось поле. Урожай уже давно убрали и вывезли, но поле еще не засеяли озимыми — оно стояло сиротливое и брошенное.

Тучи затянули небо, повисли над самыми деревьями. Совсем уже рассвело, дул влажный и пронизывающий ветер, и Шалалай пожалел, что не надел шинель.

Где-то вдали послышался шум мотора, и скоро к перекрестку подъехала, скрипя ржавым металлом, полуторка. Вел ее человек в старой гимнастерке, рядом с ним сидел еще один в кителе, а в кузов набилось десятка полтора женщин.

Шалалай поднял руку, в машине что-то заскрежетало, она выбросила клуб черного дыма и остановилась как-то нехотя.

Капитан подошел к полуторке. Он знал человека, который сидел в кабине, после демобилизации сам выписывал ему документы — председатель колхоза Иван Сидорович Мурейко, а ведет машину известный на весь район любитель-механик и бывший танкист Николай Жила — это он фактически из металлолома собрал единственную на весь район колхозную полуторку, предмет зависти председателей остальных артелей.

— Привет, капитан, — помахал ему рукой Мурейко. — Что случилось?

С этой машиной и пассажирами на ней все было ясно, но Шалалай спросил строго:

— Посторонних нет?

— Какие посторонние, капитан? Девчат на поле везу.

Девчата были, правда, в возрасте, однако Шалалай не принял шутки председателя. Вскочил на ступеньку, заглянул в кузов: не спрятался ли кто? Спрыгнул и махнул рукой, разрешая проезд. Но Мурейко спросил:

— Что так рано?

— Вы из села? — уклонился от ответа Шалалай.

— Откуда же еще?

— Никого на дороге не видели?

— Как всегда, пусто.

— Давайте... — махнул рукой капитан.

Полуторка двинулась. Шалалай отошел к кювету и закурил. Походил немного вдоль шоссе, затоптал окурок.

В это время вдали что-то чуть-чуть загудело, будто зажужжал шмель. Звук усиливался, и скоро стало ясно, что к перекрестку приближается мотоцикл.

Шалалай, поправив автомат, повернулся в ту сторону и увидел на фоне леса движущуюся точку. Посмотрел на солдата, хотел предупредить, чтобы тот был повнимательнее, но, увидев, что солдат снял с плеча автомат, успокоился.

Когда мотоцикл подъехал к перекрестку, Шалалай вышел на середину шоссе и властно поднял руку, приказывая остановиться. Мотоцикл приближался к обочине — ехали на нем двое: мужчина в такой же плащ-палатке, какая была на капитане, и женщина в шинели с погонами младшего лейтенанта.

— В чем дело? — спросил мужчина. Он не слез с седла и не выключил мотор.

— Проверка документов. Прошу предъявить! — приказал Шалалай строго.

Мужчина расстегнул плащ-палатку и откинул ее назад. Шалалай увидел майорские погоны и Звезду Героя. Вытянулся и сказал:

— Прошу извинить, товарищ майор, но мы проверяем документы у всех, такой приказ.

Майор протянул ему свои документы, улыбнулся то ли снисходительно, то ли иронично. Шалалаю по меньшей мере стало неловко, и он быстро просмотрел их.

Майор Таврин Петр Иванович. Заместитель начальника армейского Смерша. Согласно приказу командующего фронтом едет в Москву.

— Все в порядке, товарищ майор. — Шалалай обратился к женщине: — Прошу ваши.

Младший лейтенант административной службы Сулова Лидия Яковлевна. Едет вместе с майором для выполнения работ, связанных с его командировкой.

Вернул им документы, козырнул, глядя, как майор прячет их в нагрудный карман гимнастерки. Спрятав, майор поправил плащ. Шалалай задержал глаза на плаще, совсем сухом и новом, и вдруг у него мелькнула тревожная мысль.

— Откуда едете? — спросил он у майора.

— Из ... — Майор назвал город, расположенный примерно в ста пятидесяти километрах.

— И едете всю ночь?

— Да.

«Едут всю ночь, а совсем не уставшие и сухие, — подумал Шалалай. — А дождь перестал совсем недавно. Вот это да...» Посмотрел на солдата. Незаметно сделал знак, чтобы тот был настороже. Произнес строго:

— Товарищ майор, вы выезжаете из прифронтовой зоны. Должны заехать в райцентр и отметить документы. Сюда, — показал на дорогу слева, — там...

Наверное, он на какую-то секунду или две выпустил из поля зрения майора и его спутницу. Этих секунд было достаточно Таврину, чтобы выхватить из-под плаща пистолет. Капитан не успел ничего сказать: пуля ударила его в грудь, отбросила от мотоцикла — он отступил назад и зашатался. Таврин не ждал, пока капитан упадет, выстрелил в солдата, тот тоже стал оседать на землю, а майор, не выпуская пистолета, нажал на газ.

Мотоцикл рванулся с места. Таврин выронил вальтер, но не остановился: черт с ним, хватит ему оружия, лишь бы оторваться от этого поста! Но позади послышалась автоматная очередь — мотоцикл развернуло в кювет. Таврин сумел выровнять его — еще сто метров, а там поворот, лишь бы успеть к этому спасительному повороту!

Таврин инстинктивно пригнулся, но сзади не стреляли: видно, тот солдат дал очередь из последних сил и пробил шину. Ничего, они доедут и на ободе, потом поменяют колесо — лишь бы дотянуть до поворота...

Он повернул и протянул еще на всякий случай метров триста, хотел было притормозить, но прямо на них вынырнул откуда-то потрепанный, весь забрызганный грязью «виллис». Резко развернулся поперек дороги. Сулова схватилась за автомат, но Ипполитов тихо приказал:

— Спрячь!..

Из «виллиса» выскочили трое: капитан, майор и водитель-ефрейтор. Ипполитов оглянулся — на шоссе за ними было чисто. Он спрыгнул с седла и закричал:

— Засада! Там бандеровская засада! Осторожнее!

Толкунов был уже рядом.

— Спокойно. Кто вы и откуда? Предъявите документы.

Бобренок обошел мотоцикл сзади. Виктор, подняв автомат, стал возле коляски.

— Я — майор Таврин, из контрразведки армии... Со мной младший лейтенант Сулова. — Ипполитов распахнул полы плаща так, чтобы видна была Звезда Героя Советского Союза. — А вы?.. Чья машина?

— Предъявите документы, — повторил Толкунов, но, увидев Звезду, смягчился. — Прошу ваши документы.

— Пожалуйста. — Ипполитов достал из кармана документы, но отдал их Бобренку — старшему но званию.

«Майор Таврин, — прочитал Бобренок в удостоверении личности. — Петр Иванович, заместитель начальника ОКР Смерша армии... Удостоверение Героя Советского Союза». Ого! Выходит, соседи и коллеги. Что он делает здесь? Командирован в Москву? Стало быть, направляется в Сарны на аэродром?

— Я заезжал по личному делу в... — словно угадав мысли Бобренка, пояснил Ипполитов и назвал город, который уже упоминал в разговоре с Шалалаем. — Едем в Сарны, только что наткнулись на засаду, — снова обернулся назад. — Еле ноги унесли.

— У нас тут пока шалят... — сказал Бобренок. — Ваши края поспокойнее. Когда вы выехали? — спросил он, продолжая изучать документы.

— Вчера. Еще вчера вечером...

Бобренок мельком взглянул на плащ Ипполитова и подумал точно так же, как и капитан Шалалай: странно, шел дождь, они гнали всю ночь на мотоцикле по шоссе и сухие!.. Впрочем, могли остановиться, обтереть машину, переодеться. Вон на заднем сиденье мотоцикла приторочен целый чемодан с имуществом. И все же что-то не нравилось Бобренку в майоре, какая-то суетливость... Но, что поделаешь, с одной стороны, понятно, волнуется, ведь угодили в засаду... С другой...

Майор глянул на номер мотоцикла. Все правильно — номер войсковой части, которую он знал.

• Предыдущая
• 38/124
• Следующая