Никогда-никогда (др. перевод) (ЛП) - Фишер Таррин - Страница 8

• Предыдущая
• 8/32
• Следующая

«Чарли любимая».

Думаю, что это ответ на мой вопрос. Должно быть, у нее для меня тоже есть прозвище. Я провожу пальцем, чтобы ответить и подношу телефон к уху.

- Привет, Чарли любимая.

Она смеется и ее смех доносится до меня дважды, через телефон и с сиденья рядом со мной.

- Боюсь, мы, возможно, прелестная слащавая парочка, Сайлас любимый, - усмехается она.

- Кажется это так.

Я провожу подушечкой большого пальца по рулю, ожидая, когда она снова заговорит. Она не говорит. Она все еще смотрит на незнакомый дом.

- Позвони мне сразу, как появится шанс, хорошо?

- Позвоню, - отвечает она.

- Может ты вела дневник. Поищи что-нибудь, что смогло бы нам помочь.

- Поищу, - снова повторяет она.

Мы оба все еще прижимаем телефоны к ушам. Я не уверен, не выходит она потому, что боится того, что найдет снаружи, или потому что не хочет уходить от единственного человека, который понимает ее ситуацию.

- Думаешь, что расскажешь кому-нибудь? - спрашиваю я.

Она отводит телефон от уха, отключаясь.

- Не хочу, чтобы все думали, что я схожу с ума.

- Ты не сходишь с ума, - уверяю я. - Если только это не происходит с нами обоими.

Ее губы сжимаются в плотную, тонкую линию. Она очень слабо кивает, будто ее голова из стекла.

- Точно. Если бы проходила через это одна, было бы легко сказать, что я схожу с ума. Но я не одна. Мы оба испытываем это, а это значит, что это - что-то совершенно другое. И это пугает меня, Сайлас.

Она открывает дверь и выходит. Как только она закрывает за собой дверь, я опускаю окно. Она держится руками за открытое окно и выдавливает улыбку, указывая через плечо на дом позади нее.

- Думаю, теперь уже можно сказать, что у меня не будет экономки, которая готовит мне сыр-гриль.

Я в ответ выдавливаю улыбку.

- Ты знаешь мой номер. Просто позвони, если понадоблюсь придти и спасти тебя.

Ее фальшивая улыбка сменяется настоящим хмурым взглядом.

- Как спящая красавица.

Она закатывает глаза, потом просовывает руку в окно и хватает свой рюкзак.

- Пожелай мне удачи, Сайлас любимый.

Ее выражение нежности полно сарказма и я как будто ненавижу его.

Глава 5

Чарли

- Мам? - мой голос слабый и писклявый.

Я прочищаю горло.

- Мам? - зову я снова.

Она мчится из-за угла и я сразу думаю о машине без тормоза. Я отступаю на два шага, пока моя спина не прижимается к входной двери.

- Что ты делала с этим мальчишкой? - шипит она.

Я могу чувствовать в ее дыхании алкоголь.

- Я... Он подбросил меня домой со школы.

Я морщу нос и дышу через рот. Она целиком в моем личном пространстве. Я протягиваю за спину руку и хватаюсь за дверную ручку, на случай, если понадобится уйти быстро.

Я надеялась что-нибудь почувствовать, когда увижу ее. Она выносила меня, и в последние семнадцать лет устраивала вечеринки в честь дня моего рождения. Я в значительной степени ожидала прилив тепла или воспоминаний, какой-то близости, но сейчас я отступаю от незнакомки, стоящей передо мной.

- Ты пропустила школу. Ты была с тем мальчишкой! Потрудись объяснить.

Она пахнет так, будто на нее стошнило бар.

- Я не чувствую себя... собой и попросила его отвезти меня домой.

Я отступаю на шаг.

- Почему ты пьяна средь бела дня?

Ее глаза расширяются и, на минуту, мне кажется, есть настоящая вероятность того, что она может ударить меня. В последний момент она оступается назад и скользит по стене, пока не оказывается на полу. Слезы заполняют ее глаза и мне приходится отвести взгляд.

Хорошо, этого я не ожидала.

С криком я могу справиться. От слез становлюсь нервной. Особенно, если это совершенно незнакомый человек и я не знаю, что сказать. Я крадусь мимо нее, пока она зарывается лицом в свои руки и начинает сильно рыдать. Я не знаю насколько это нормально для нее. Я мешкаю и нерешительно топчусь там, где заканчивается фойе и начинается гостиная.

В конце концов, я оставляю ее плакать и решаю найти свою комнату. Я не могу помочь ей. Я даже не знаю ее.

Мне хочется спрятаться, пока что-нибудь не выясню. Например, кто я, черт побери, такая!

Дом меньше, чем я думала. Кроме того места, где сидит и плачет моя мама, есть кухня и маленькая гостиная Они маленькие, широкие и опрятные, максимально заполненные мебелью, которая не выглядит так, будто принадлежит этому месту. Дорогие вещи в недорогом доме.

Вижу три двери. Первая открыта. Я заглядываю внутрь и вижу покрывало в клетку. Спальня моих родителей? По покрывалу в клетку я понимаю, что не моя. Я люблю цветы. Открываю вторую дверь: ванная комната. Третья комната слева по коридору. Я захожу внутрь. Две кровати. Я стону. У меня есть брат или сестра.

Закрываю за собой дверь и оглядываю совместное помещение. У меня есть сестра. Судя по ее вещам, она младше меня, по крайней мере, на несколько лет.

Я с отвращением смотрю на постеры с музыкантами, которые украшают ее часть комнаты. Моя часть проще: односпальная кровать с темно-фиолетовым одеялом и черно-белый рисунок в рамке, который висит на стене над кроватью. Я сразу понимаю, что это что-то из того, что фотографирует Сайлас. Сломанная калитка, которая висит на петлях; вьющееся растение, пробирающееся сквозь ржавые железные вилы, не такой темный рисунок, как те в его комнате, возможно более подходящий для меня. На ночном столике стопка книг. Я протягиваю руку к одной из книг, когда жужжит мой телефон.

Сайлас: «Ты в порядке?»

Я: «Думаю, что моя мама - алкоголик, и у меня есть сестра».

Его ответ приходит через несколько секунд.

Сайлас: «Не знаю, что сказать. Так неловко».

***

Я смеюсь и откладываю свой телефон. Мне хочется порыться везде, посмотреть, найду ли я что-нибудь подозрительное. В ящиках все аккуратно. Должно быть, у меня обсессивно-компульсивное расстройство. Я бросаю в разные стороны носки и нижнее белье, чтобы посмотреть, разозлюсь ли.

В ящиках ничего нет, и на прикроватной тумбочке тоже. В сумке под кроватью нахожу коробку с презервативами. Я ищу дневник, записки, написанные друзьями.

Ничего.

Я лишенный своеобразия человек. Скучно, если не считать тот рисунок над кроватью. Рисунок, который дал мне Сайлас, а не я сама выбрала.

Моя мама на кухне. Я слышу, как она хлюпает носом и готовит себе еду. Она пьяна, я так думаю. Может мне стоит задать ей несколько вопросов и она не вспомнит, что я их задавала.

- Эй, эээ.... мам, - зову я, подходя к ней.

Она прекращает готовить тост и смотрит на меня осоловелыми глазами.

- Так, я была странной прошлой ночью?

- Прошлой ночью? - повторяет она.

- Да, - говорю я. - Ну знаешь..., когда пришла домой.

Она размазывает ножом по хлебу масло.

- Ты была грязная, - произносит небрежно она. - Я сказала тебе принять душ.

Я думаю о грязи и листьях на кровати Сайласа. Значит, возможно, мы были вместе.

- Во сколько я пришла домой? Мой телефон сел, - вру я.

Она прищуривается.

- Около десяти часов.

- Я говорила что-нибудь... необычное?

Она отворачивается и бредет к раковине, у которой кусает свой тост и смотрит на сток.

- Мам! Сконцентрируйся. Мне нужно, чтобы ты ответила.

Почему это кажется знакомым? Я умоляю, она игнорирует.

- Нет, - отвечает она просто.

Тогда у меня появляется мысль - одежда с прошлой ночи. Снаружи кухни есть маленький чулан, с установленной в нем стиральной машинкой и сушкой. Я открываю крышку стиральной машинки и вижу небольшую кучу одежды, скомканную внизу барабана. Я достаю ее - определенно моего размера. Должно быть, я бросила ее сюда прошлой ночью и попыталась смыть доказательство. Доказательство чего? Я засовываю пальцы в карман джинсов и роюсь внутри, есть комок бумаги, превратившийся в плотную, влажную массу. Откидываю джинсы и несу комок в комнату. Если я попытаюсь развернуть его, он, возможно, развалится. Я решаю положить его на подоконник и подождать, когда обсохнет.

• Предыдущая
• 8/32
• Следующая