Узбекские народные сказки. Том 1 - Афзалов Мансур Иноятович - Страница 38
- Предыдущая
- 38/146
- Следующая
– Ваше сердце всегда горит неугасимым огнем любви к Орзиджон, – ответила царевна, выслушав его просьбу. – Я это знаю. Мою подругу Орзиджон отец насильно выдал замуж за нелюбимого человека. Орзиджон не хотела выходить за Аршинбая, и все равно она его женой не будет. Если вы решили ехать, то я тоже поеду с вами вместе, вызволю Орзиджон из неволи, мы вместе увезем ее в вашу страну, к вашему отцу, справим свадьбу, а потом уж я вернусь домой!
Царь дал своей дочери сорок рабов, сорок мамок, сорок служанок, дал еще сорок овец с ягнятами, несколько вьючных мулов, приказал нагрузить на них златотканые, одежды, много золотых украшений.
– Дочь моя, – сказал ей царь, – возьми все это и отвези Орзиджон в подарок от Камбарджона. Соедини сердца двух влюбленных. Ты сделаешь доброе дело.
Потом царь дал Камбарджону и Ойсулу крытую арбу с голубятней наверху и белых породистых голубей для забавы в дороге.
– Когда вам станет скучно и надоест ехать, будете пускать голубей и развлекаться.
Они сели на арбу с разукрашенным верхом, рабы, мамки и служанки устроились кто на арбах, кто на мулах, кто на лошадях, и все с шумом и криками двинулись в далекий путь. Долго они ехали и много проехали, несколько раз делали привал, останавливались на ночлег и, наконец, за четырнадцать дней добрались до города Орзиджон. Подъехав к дому Аршинбая, передние арбы остановились у ворот, а остальные вытянулись вдоль улицы длинной вереницей.
Тогда царевна Ойсулу, надев златотканую паранджу, сказала Камбарджону:
– Я сейчас пойду к Орзиджон, увижусь с ней, поговорю, сообщу, что вы приехали, уговорю ее, чтобы она согласилась уехать с вами, и скажу, чтобы она сначала перебросила через забор свои вещи, а вы возьмете их и положите на арбу. А потом и сама Орзиджон вскарабкается на забор и сядет на него верхом, вы снимите ее и посадите на арбу, Вслед за ней и я выйду из дома, вы меня тоже посадите на арбу, затем сами садитесь и гоните, что есть мочи, не жалейте, гоните до тех пор, пока лошадь из сил не выбьется.
Ойсулу вошла в сад. Орзиджон была больна, она лежала на мягкой постели из сорока шелковых одеял, сложенных одно на другое, стонала и охала: «Ой, моя бедная головка! Ой, мои ручки!» Двадцать служанок хлопотали вокруг нее, словно мотыльки, растирали ей руки и ноги, обмахивали опахалами. Орзиджон лежала в постели с того момента, как только ее привели сюда, притворялась больной. Аршинбай каждый день семь раз заглядывал к ней, просунув голову в дверь, смотрел, не излечилась ли его жена от тяжкого недуга и, если она уже излечилась, нельзя ли войти и похитить хоть один поцелуй с ее прекрасных губ, но, увы!- каждый раз он уходил ни с чем.
Увидев Ойсулу, Орзиджон сразу излечилась от своей болезни, спрыгнула с постели, обнялась с подругой, заплакала, стала ее расспрашивать.
– Ой, подруженька! Как там под твоим покровительством живет мой любимый друг? Жив-здоров? – спросила она.
– Ваш милый друг здоров. Сейчас он стоит у забора вашего сада и ждет вас, – ответила Ойсулу.
– Эй, девушки! – воскликнула Орзиджон, – Ойсулу, моя любимая подруга! Если истратить на угощение подати и сборы со всего света, и то нельзя было зазвать ее в гости, а тут вдруг она сама приехала. Гостья, которая сама пожаловала, – это бесценный дар божий. Скорей идите на кухню, приготовьте там разные вкусные кушанья.
Она выпроводила всех служанок и осталась с подругой вдвоем.
– Милая подруженька! – сказала Ойсулу. – Ваш любимый друг ждет вас с нетерпением. Приготовьте поскорее вещи, которые вы возьмете с собой, идите сейчас же в сад, перебросьте их через забор, и сами тоже залезайте на забор, а я выйду через ворота. Уедем отсюда вместе с вашим любимым другом.
Собрав нужные вещи в узел, Орзиджон сказала девушкам:
– Я пойду в сад, сама своими руками нарву инжиру и винограду для дорогой подруги.
Она пошла в сад и перебросила узел через забор на улицу, потом и сама вскарабкалась и села верхом на забор, Камбарджон подхватил узлы, снял любимую с забора, усадил ее на арбу и положил туда же ее вещи. Тем временем Ойсулу, сделав вид, что она обеспокоена долгим отсутствием подруги, сказала:
– Подруга моя что-то долго гуляет в саду. Возчик у меня очень сердитый, а теперь, должно быть, еще больше злится, что приходится долго ждать. Пойду, как-нибудь успокою его! Она быстро побежала к воротам. Камбарджон уже ждал ее. Он посадил Ойсулу в арбу, а сам сел вместо возчика и стегнул лошадь нагайкой. Лошадь помчалась вперед и бежала до тех пор, пока не устала.
Выбившись из сил, она остановилась в урочище Тугдок. Сорок мулов, которые бежали вслед за арбой, тоже устали и встали. Сорок арб, которые ехали сзади, тоже остановились. Все слезли с лошадей, мулов и арб, умылись, вымыли головы, руки и сели отдыхать.
Ойсулу села рядом с Орзиджон и рассказала ей обо всем, что произошло.
– Вот ваш любимый друг, я сберегла его: он жив, здоров и невредим, резвится, как рыбка в воде ручейка! – сказала она, указав на Камбарджона, словно передавая подруге бесценное сокровище.
Отдохнув, они все в веселом настроении отправились в страну Камбарджона, в столицу к его родному отцу. Семь дней и семь ночей ехали они без остановки, не ели, не пили и, наконец, утомленные, остановились в одном местечке.
Тут Камбарджон написал отцу письмо, в котором сообщил, что он едет в родной город вместе с царевнами Орзиджон и Ойсулу, остановился в таком-то месте, и просил выслать навстречу людей. Гонец повез письмо и вручил его отцу Камбарджона. Отец его был вне себя от радости. Он приказал визирю снарядить сорок арб. Немедленно запрягла лошадей в арбы, посадили на них девушек, трубачей с длинными медными трубами – карнаями, музыкантов с сурнаями, барабанщиков, комедиантов, острословов, затейников и отправили их навстречу Камбарджону. Разряженный караван торжественно двинулся через весь город.
Тем временем по приказу царя во дворец явились сорок трубачей и заиграли на карнаях, сзывая всех на торжественный пир, а во дворе соорудили очаги и поставили сорок больших свадебных котлов варить плов. По всем улицам толпой шел народ во дворец, всех угощали пловом, всем раздавали лепешки.
Между тем торжественный караван двигался навстречу царевичу. Трубачи гремели на карнаях, сотрясая воздух трубными звуками; звонко заливались сурнаи; барабанщики неистово били в барабаны; девушки громко пели веселые свадебные песни; плясуны и танцовщицы, окруженные молодежью, танцуя, шли впереди; клоуны, острословы и затейники смешили всех своими остроумными шутками. Наконец веселый караван подъехал к местечку, где отдыхали Камбарджон с Орзиджон и Ойсулу.
Все закричали:
– Добро пожаловать, как ваше здоровье? С благополучным прибытием! Не уставайте! Будьте здоровы!
Выехавшие навстречу смешались с прибывшими, и весь караван двинулся в обратный путь. Камбарджон и царевны выехали вперед, за ними с музыкой и песнями двигались остальные, и, наконец, все торжественно въехали в город. Все жители вышли встречать царевича. На улицах, на крышах, на деревьях народу было полным-полно. Впереди всех ехал царевич и обе царевны, разнаряженные, в роскошных платьях, сверкая жемчугами и бриллиантами. Обеих царевен с большими почестями повели во дворец.
Камбарджон быстро вбежал по ступенькам наверх и кинулся в палаты своей родной матери. Она сидела, прислонившись к колонне, убитая горем. Тоскуя по сыну, она столько плакала, что ослепла на оба глаза. Камбарджон обнял родную, мать, расцеловал ее.
У Камбарджона в кармане был олений мох. Он взял щепотку оленьего мха и потер им слепые глаза матери. Оба глаза ее вдруг открылись и засверкали. Она прозрела и увидела своего ненаглядного сына. Оба они не могли наглядеться друг на друга. Мать от радости и плакала и смеялась, они опять обнялись и расцеловались. Побыв у матери, Камбарджон направился к отцу. Они обнялись, расцеловались, расспросили друг друга о здоровье. Отец и сын от радости и смеялись и плакали, не могли наглядеться друг на друга, вновь обнимались и целовались. Затем Камбарджон привел Орзиджон и Ойсулу к отцу и матери и познакомил их:
- Предыдущая
- 38/146
- Следующая
