Убиение Андрея Киевского. Дело Бейлиса – «смотр сил» - Назаров Михаил Викторович - Страница 116

На процессе выяснилось с полной достоверностью, что Ющинский не был у Чеберяков ни в один из указанных трех дней, и что он вообще к ним на квартиру не заходил, по крайней мере с Рождества 1910 года. Ни "подвыпившей женщины", ни "ночного сторожа", ни "водопроводчика", ни "третьего мальчика", разумеется, не было найдено, имена их тоже никому не были известны, а автор этой "версии", начальник сыскного отделения Мищук, был отдан под суд за подлог, то есть фальсификацию "вещественных доказательств". Тем не менее, не имея иных возможностей отвести обвинение от евреев с кирпичного завода, Грузенберг вновь излагает эту давно провалившуюся версию, сочиненную "заинтересованной стороной" – как нам теперь известно, при прямом участии самого Грузенберга, активно действовавшего в составе "Комитета защиты Бейлиса". И затем сам же Грузенберг разоблачает эту аргументацию как полный абсурд. – И.Г.

Как же это так? Ведь они же "поссорились" у водоразборного крана из-за "прутиков", и Женя прибежал домой и рассказал о злых намерениях Андрюши? И где же те "два господина", которые, услышав рассказ Жени, решают "убрать" возможного предателя? – И.Г.

Да откуда же воры это сразу знают? Ведь Женя им еще ничего не рассказывал, да и Андрюша тут же с ним, значит, они не ссорились, и "прутиков" не было? А куда же делся "третий мальчик", который все видел и слышал: "как Женя рассказал матери", как "два господина" решили "убрать" Андрюшу – и который затем вернулся "к водоразборному крану" и доложил обо всем "водопроводчику", а водопроводчик "ночному сторожу", а этот – Пимоненковой, а она – Кириченко, а Кириченко Красовскому, а от Красовского узнал уже и сам Грузенберг? А если не было "третьего мальчика", то от кого же Грузенберг все это мог узнать – не от самих же Жени с Андрюшей? А если "третий мальчик" все-таки был, то он, очевидно, стоял вместе с Женей и смотрел, как убивают Андрюшу? – И.Г.

Все это противоречит судебно-медицинской экспертизе, установившей (по струйкам крови, оставшимся на белье), что во время убийства мальчика поддерживали в стоячем положении. Мы знаем также, что на всех средневековых гравюрах, изображающих ритуальные убийства детей евреями, жертвы всегда либо распяты, либо привязаны к столбу, либо удерживаются стоя несколькими помощниками убийц. – И.Г.

"Как только начало темнеть" и "глухой ночью" трое названных воров совершили ограбление магазина на Крещатике и на следующее утро уехали в Москву. Ни погреба, ни "сарайчика" у Чеберяковых, как установило следствие, в доме не было. – И.Г.

Людмила вовсе не говорила, что детей "отослали", а лишь, что они пошли к бабушке, что они делали постоянно. Гораздо более "странно", что по этой версии, выходит, дети присутствовали при убийстве или же были в квартире. Грузенберга почему-то не интересует вопрос, видели ли они убийство, если видели, то когда это произошло, в какое время дня, а если не видели, то в какое время куда и зачем уходили в тот день? На процессе эти вопросы вообще не разбирались, поскольку у суда для их постановки не существовало ни малейших поводов. Но где были Грузенберг и его коллеги во время судебного разбирательства, если им не пришло в голову выяснить столь важные подробности возможного (по их версии) убийства на квартире Чеберяковой? – И.Г.

Грузенберг говорит здесь о "плане" убийства, хотя только что изображал то же убийство как совершенно "безплановое", совершенное в припадке злости... Знакомы ли были воры с признаками ритуальных убийств вообще? Странно, что и этот вопрос защиту, по-видимому, во время судебного разбирательства не интересовал. Мальчика убили, якобы, без предварительного намерения, а когда убили, то вдруг увидели, что убитый "похож" на жертву ритуального убийства – откуда они это могли знать? А куда кровь делась, это Грузенберга не интересует. Видел ли Грузенберг в своей уголовной практике, чтобы убитый вдруг оказался лишенным крови – почему и зачем? И почему бы убийцы вдруг «хотели, чтобы нашли труп»? Не проще ли и безопаснее скрыть следы, как это делают обычные убийцы, – закопать его или бросить в реку? – И.Г.

Спрашивается, с какой целью дали крови возможность вытекать в течение почти получаса, – чтобы потом было над чем потрудиться, "замывая"? Где и когда находили обезкровленные тела, кроме как в случаях ритуальных убийств, именно потому, что только в этих случаях жертву убивают таким методом, что она не умирает в течение почти получаса (иногда и дольше) – в чем и состоит сущность "ритуала": при "простом" убийстве крови не добыть, она вся остается в теле, за исключением сравнительно небольшого ее количества, которое действительно нетрудно "замыть". И как можно "замыть" кровь в доме с деревянным полом, так чтобы ни между досками, ни под полом не оказалось никаких ее следов? Экспертиза не установила крови и на вещах. – И.Г.

И все это, разумеется, без всякой вины со стороны бедных евреев, исключительно в силу повсеместной кровожадности злых христиан именно по отношению только к евреям. Не было ведь в России ни татарских погромов, не трогали почему-то и всех прочих меньшинств, не обвиняли в этом также ни немцев в Польше, ни поляков в Германии – одни только евреи всегда и невинно за всех страдали! Единственный известный нам еврейский историк, давший на эту загадку правильный ответ – Бернар Лазар – писал:

«Поскольку враги евреев принадлежали к самым различным расам, проживали в землях столь далеких одни от других, поскольку ими управляли самые различные законы, основанные на совершенно противоположных принципах, поскольку они не имели ни сходных нравов, ни одинаковых обычаев, вдохновляясь совершенно несхожими идеями, не допускавшими одинаковых суждений о всех вещах, – приходится признать, что общие причины антисемитизма всегда заключались в самом Израиле, а не в тех, кто с ним боролся» (Bernard Lazare. L'Antisemitisme, son histoire et ses causes. Paris, 1894. P. 2).

Бернара Лазара – активного участника кампании в защиту Дрейфуса во Франции в конце прошлого века – никак нельзя заподозрить в "антисемитизме". Эту его книгу следует признать одним из лучших трудов по данному вопросу, тем более авторитетным, что его автор – еврей. Вскоре после издания в 1894 г. книга исчезла из большинства библиотек. Лишь в наше время последовало ее переиздание в 1969 году во французской провинции (г. Лигюже). Странным образом, и сам автор не прожил долго (1865–1903), скончавшись без особых к тому медицинских причин в возрасте 38 лет. – И.Г.

В Стенографическом отчете нет слов прокурора о том, что он плохо знаком с еврейскими книгами, он лишь отметил, что до данного дела «никогда не занимался историей еврейства». Да и обвинителю незачем было самому быть экспертом в иудаистике, для этого в суд были приглашены специалисты с обеих сторон. Однако как прокурор, так и поверенные гражданских истцов показали себя на редкость хорошо осведомленными по вопросам еврейской религии и практики иудейского культа. – И.Г.

Грузенберг спекулирует на том, что в "прогрессивное" Новое время в Австрии (в 1899 г.), как и в подобных процессах в России, суд избегал употреблять термин "еврейское ритуальное убийство", чтобы не провоцировать еврейских погромов. Этим фактом заботы властей – будь то в Австрии или в России – о сохранении порядка и безопасности еврейского населения еврейский адвокат пользуется для выгораживания еврейских убийц, в причастности которых не было сомнений, ведь Гюльзнер был двумя независимыми друг от друга составами суда присяжных признан виновным и дважды приговорен к смертной казни. – И.Г. (См. примечание на с. 365 данной книги. – Ред.)

Это сказал эксперт со стороны защиты проф. Тихомиров. Но даже, если предположить, что в "темные" века казнили животных – что, по нашим сведениям, не соответствует действительности, – то непонятно, почему в 1913 году или в любое иное Новейшее время нельзя "разбирать еврейскую религию", если ее представители – то ли все евреи, то ли какая-то еврейская секта, то ли может быть лишь отдельные изуверы, это суд должен был выяснить – дают повод подозревать себя в совершении ритуальных преступлений.– И.Г.