Путь в Версаль (др. перевод) - Голон Анн - Страница 62

• Предыдущая
• 62/111
• Следующая

Дверь кухни, ведущая в общий зал, была накрепко заперта Давидом, перед тем как он спасся бегством вместе с другими слугами. Анжелика вздохнула с облегчением. Хоть главные припасы, сложенные здесь, оказались вне досягаемости разбушевавшихся мерзавцев.

С помощью юноши она придвинула стол к стене и влезла на него, чтобы заглянуть в зал через фрамугу, расположенную в середине стены.

Ее взору предстал разгромленный общий зал, заваленный посудой и блюдами, грязными скатертями и битым стеклом. Окорока и копченые зайцы сдернуты с крюков под потолком. Пьяные ходили по засыпанному полу, ударами сапог расчищая дорогу. Теперь непристойные слова их песен, ругательства и проклятия звучали гораздо ближе.

Большинство присутствующих сгрудилось у одного из столов, возле очага. По их поведению и голосам, все более невнятным, нетрудно было догадаться, что скоро они свалятся с ног. В отсветах пламени горланящие глотки и черные маски производили зловещее впечатление. Великолепные костюмы были запятнаны вином и соусами, а возможно, и кровью.

Анжелика старалась разглядеть тела Лино и владельца заведения. Но так как подсвечники были опрокинуты, то бoльшая часть зала тонула в полумраке.

– Кто первым набросился на Лино? – спросила она тихо.

– Вот тот коротышка в углу стола, у которого волны розовых лент на серо-голубом камзоле. Кажется, он положил начало и подтолкнул остальных.

В то же мгновение человек с трудом выпрямился и, подняв бокал дрожащей рукой, воскликнул писклявым голосом:

– Господа, я пью во здравие Астарота и Асмодея, князей тьмы!

– О! Этот голос! – воскликнула Анжелика, отпрянув назад.

Она узнала бы его среди тысячи. Этот голос преследовал ее в самых страшных кошмарах, иногда она просыпалась от этого голоса, который вещал: «Мадам, вы сейчас умрете!»

Так это был ОН… всегда он. Неужели он избран самим адом, чтобы постоянно служить для Анжелики дьявольским воплощением зловещей судьбы?

– И он нанес Лино первый удар шпагой? – спросила она.

– Возможно. Я не знаю. Но высокий, там, позади, в красных штанах-ренгравах, тоже вонзил в него шпагу.

Этому человеку тоже ни к чему было снимать свою маску, чтобы Анжелика узнала его.

Брат короля и шевалье де Лоррен! Теперь она была уверена, что, несмотря на маски, сможет поименно назвать всех остальных!

Вдруг один из пьяниц начал бросать в огонь стулья и табуреты. Другой схватил бутылку и швырнул ее через весь зал. Бутылка разбилась в очаге. В ней была водка. Вспыхнуло высокое пламя и сразу набросилось на мебель. Адский огонь загудел и устремился в трубу, на плитки пола вывалились потрескивающие головешки.

Анжелика соскочила со стола:

– Они подожгут дом. Надо их остановить!

Но подмастерье лихорадочно обхватил ее:

– Вы не пойдете. Они вас убьют!

Какое-то мгновение между ними шла борьба. Но из-за гнева и страха перед пожаром силы Анжелики удвоились, она сумела высвободиться и оттолкнула Давида.

Анжелика надела свою маску. Она тоже не хотела быть узнанной.

Решительно отодвинув засов, Анжелика с грохотом отворила дверь кухни.

Появление на пороге женщины, одетой в длинную черную накидку и в смешную красную маску, на мгновение ошеломило гуляк.

Песни и крики утихли.

– О! Красная маска!

– Господа, – произнесла Анжелика дрожащим голосом, – неужели вы лишились рассудка? Неужели вы не боитесь гнева короля, когда народная молва донесет до него рассказы о ваших преступлениях?..

Последовало оторопелое молчание, и Анжелика поняла, что произнесла то единственное слово – «король!» – которое могло еще дойти до одурманенных пьяных мозгов и пробудить в них проблеск сознания.

Воспользовавшись преимуществом, Анжелика смело прошла вперед. Она стремилась добраться до очага и выкинуть из него горящую мебель, чтобы уменьшить костер и ослабить пламя в трубе, грозившее пожаром.

И тогда она заметила под столом обезображенное тело господина Буржю. Возле него, казалось, спал малыш Лино с распоротым животом, бледный, как снег, и спокойный, как ангел. Кровь обеих жертв смешивалась со струйками вина из разбитых бутылок.

Вид ужасного зрелища на секунду парализовал Анжелику. И как укротитель, охваченный страхом, на мгновение отводит глаза от хищников, так и она потеряла контроль над пьяной сворой.

Этого оказалось достаточно для нового взрыва.

– Женщина! Женщина!

– Вот ее-то нам и надо!

Грубая рука схватила Анжелику за шею. Кто-то сильно ударил в висок. У нее потемнело в глазах, к горлу подступила тошнота. Она плохо понимала, где находится.

Где-то раздавался безнадежный, нескончаемый женский крик…

Вдруг Анжелика поняла, что кричала она сама.

Она лежала на столе, и черные маски с гоготом склонились над ней.

Руки и ноги удерживались железной хваткой. Юбки были задраны.

– Кто первый? Кто трахнет шлюху?

Она кричала так, как кричат только в кошмаре, в приступе ужаса и отчаяния.

Навалилось тяжелое тело. Чей-то рот прижался к ее губам.

И вдруг наступила полная тишина, столь глубокая, что Анжелике показалось, что она потеряла сознание. Однако это было не так. Просто истязатели вдруг замолкли и замерли. Их испуганные беспокойные взгляды следили за чем-то на полу, чего Анжелика не могла видеть.

Тот, кто за секунду до этого влез на стол и готовился изнасиловать молодую женщину, поспешно отстранился. Почувствовав, что ее никто больше не держит, Анжелика поднялась и быстро опустила свои длинные юбки. Она ничего не понимала. Словно по волшебству, безумцы окаменели.

Анжелика решилась медленно соскользнуть на пол. И тогда она увидела собаку Сорбонну, которая повалила коротышку в серо-голубом камзоле и крепко держала его за горло. Сорбонна проникла через кухонную дверь и напала с быстротою молнии.

Один из распутников, запинаясь, с трудом произнес:

– Отзовите свою собаку… Где… где пистолет?

– Не двигаться! – приказала Анжелика. – Если вы шелохнетесь, я прикажу собаке загрызть брата короля!

Ее ноги дрожали, как у загнанной лошади, но голос звучал твердо.

– Не двигайтесь, господа, – повторила она, – иначе вы ВСЕ понесете наказание за эту смерть.

Потом она неторопливо отошла на несколько шагов и посмотрела на Сорбонну. Та держала свою жертву, как научил ее Дегре. Одно только слово – и железные челюсти полностью перегрызут эту дряблую плоть, переломают кости. Из горла герцога Орлеанского вырывались невнятные звуки. Его лицо приобрело лиловый оттенок, он задыхался.

– Warte[3], – тихонько отдала команду Анжелика.

Сорбонна слегка вильнула хвостом, показывая, что поняла и ожидает дальнейших приказов. Участники оргии неподвижно застыли в тех позах, в каких застигло их появление собаки. Они были слишком пьяны, чтобы до конца понять, что же произошло. И только сознавали, что Месье, брат короля, может пострадать. Это приводило их в ужас.

Анжелика, не сводя с них взгляда, открыла ящик стола, вынула нож и подошла к мужчине в красных ренгравах, стоявшему к ней ближе других.

Она подняла нож, и мужчина отшатнулся.

– Не двигаться! – повторила она повелительно. – Я не собираюсь перерезать вам горло. Просто я хочу знать, кто этот убийца в кружевах?

И быстрым движением она обрезала тесемки маски на лице шевалье де Лоррена. Анжелика только бегло взглянула на его прекрасное лицо, изнуренное ночным дебошем, – лицо, которое она так хорошо запомнила, когда в ту жуткую ночь в Лувре он наклонился над ней. Потом она направилась к другим.

Одуревшие, дошедшие до последней степени опьянения, они не сопротивлялись. Анжелика узнала всех: Бриенн, маркиз д’Олон, красавец де Гиш, его брат Лувиньи и Пегилен де Лозен, который состроил насмешливую гримасу и прошептал:

– Черная маска против красной.

Она узнала также Сен-Тьерри и Фронтенака. Элегантный господин храпел на полу в лужах вина и блевотины. Анжелика скривилась от ненависти и горечи, распознав в нем маркиза де Варда.

• Предыдущая
• 62/111
• Следующая