Сентябрь + сентябрь - Коршунов Михаил Павлович - Страница 18
- Предыдущая
- 18/30
- Следующая
Пассажиры начали пристёгиваться, прятать в чехольчики самопишущие ручки.
Стюардесса подошла к Первышу.
Мама сказала, что она уже пристегнула Колю как могла: Коля маленький (мама сказала — «худенький») и пристегнуть его поясом очень крепко невозможно.
Стюардесса проверила и ответила:
— Ничего. Достаточно. Коля спросил:
— Мёртвых петель не будет? (Это Первыш пошутил.)
— Нет, — улыбнулась стюардесса (она оценила его шутку). — Не будет, — и хотела отойти.
Но Коля закричал:
— А чехольчик!
— Тебе-то зачем? — удивилась стюардесса.
— У меня ручка самопишущая.
— Извини,— серьёзно ответила стюардесса и протянула Коле чехольчик.
Коля подумал, что его ручка и валялась, и дралась, так что вряд ли потечёт в самолёте. Но чехольчик он всё-таки надел и убрал ручку в карман.
Автомобиль-тягач начал разворачивать самолёт, чтобы его поставить на взлётную дорожку. Скорее включайте моторы. Человек хочет подняться к облакам! И даже выше облаков!
Он почти пристёгнут, и ручка у него спрятана в чехольчик.
Коля поднялся к облакам. И даже выше облаков. Пролетел над страной и снова опустился на землю в Крыму, где Чёрное море, где пионерский лагерь Прибрежный.
Вместе с ним опустилась и самопишущая ручка.
Глава 1
Коля с мамой поселились в небольшом доме из стекла.
В лагере все дома стеклянные. Как аэровокзалы. И стены у них — сплошное стекло. И ещё раздвигаются.
Дом, в котором поселились Коля с мамой, был не пионерским корпусом, а гостевым: в нём жили гости. Почётно, конечно, жить в таком корпусе. Но с первых же дней Коля уходил туда, где были корпуса пионерские, где играли в весёлую игру «стрелок». Где была пристань и отплывали в море катера.
Около библиотеки на доске объявлений он прочитал:
ДИРЕКТОР ФАБРИКИ «УМЕЛЫЕ РУКИ»
ЯРОСЛАВ КОРИНЕЦ из 2-го отряда.
В отношении директора фабрики всё понятно. Коля сам был директором завода.
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ПРЕСС-ЦЕНТРА
ДОННА РУТ из 4-го отряда.
НАЧАЛЬНИК ПИОНЕРСКОГО ПОЧТАМТА
КРИСТИНА БУКОВА из 10-го отряда.
Коля пошёл и отыскал почтамт. Ему надо будет отправлять письма друзьям. Для этого он и взял из Москвы самопишущую ручку.
Почтамт был в светлом маленьком павильоне. Здесь было крупно написано на разных языках:
Post
Postes
Почта
Posta
Были нарисованы негритёнок, индианка и русский мальчик. Они держали большой конверт.
И ещё здесь стоял огромный почтовый ящик. Стоял на земле и был ростом с Колю. Коля подошёл и незаметно померился: ящик оказался даже выше. Оскорбительно про такое рассказывать, но ничего не поделаешь.
Папа говорит, что надо быть объективным и ещё надо уметь правильно оценивать события.
Почтовый ящик таких размеров — это, конечно, событие. И Коля правильно всё оценил. Он не Светка. Это она по полу катается и орёт, потому что не хочет правильно оценивать события. Не хочет быть объективной. А Коля старается быть объективным. Если и не всегда, то как можно чаще.
На почтовом ящике была нарисована Земля (круглая форма шара), и вдоль и поперёк земли было написано:
АДРЕСА ТВОИХ ДРУЗЕЙ.
Очень приятное сообщение. Там, где Москва, — адреса Бори и Серёжи.
Подошла девочка и спросила, кто он и откуда. Не желает отправить письмо? Купить почтовую марку или конверт?
— А ты Кристина? — Он ведь уже прочитал про неё объявление.
— Да, — ответила девочка. — Начальник почтамта. Я из Болгарии.
— А я из Москвы. Первыш. — Но тут же подумал, а почему должны знать, что он Первыш. У него здесь новая жизнь начинается. — Собственно, я Коля Мухин.
— А ты в каком отряде?,
— Ни в каком. Я гость.
— Гость?
— Гость в командировке, — быстро добавил он.— Живу в гостевом корпусе. — И ещё раз сказал: — Мухин Николай Николаевич.
Уже многие знали, что по лагерю ходит мальчик, гость из гостевого корпуса. А Коле так хотелось сказать, что он не гость.
Вот бы жить в корпусе с ребятами вместе!
А то ходишь один, объявления читаешь. Скучно. Даже устаёшь немного. Может быть, потому, что лето, жарко.
Мама с утра уходит к иностранной делегации. В делегации — дети, откуда-то из Аравии. И среди них девочка с нянькой.
Имя у девочки длинное — Мада Селина Амина и ещё чего-то.
Девочку он ещё не видел, потому что она заболела и её положили в лазарет. От мороженого заболела. Ей очень понравилось русское мороженое. Она ела его по пути в лагерь без перерыва и вот теперь кашляет.
Простудилась.
Об этом знали все в лагере. Ходили навещать. А он не ходил: он ведь так, неизвестно кто в лагере, — гость из гостевого корпуса.
Нянька очень напугалась, что девочка простудилась. Послала письмо родным и всё сообщила про мороженое.
Это мама сказала Коле, что нянька сообщила всё про мороженое, потому что письмо нянька показала маме, просила надписать обратный адрес по-русски.
И ещё об этом письме узнала Кристина.
Нянька пришла на почтамт отправлять письмо и тоже пожаловалась Кристине на свою Маду, что она объелась мороженым и вот теперь будут волноваться родные.
А лагерный доктор Наталия Ивановна сказала няньке, чтобы она не поднимала панику: все дети в таком возрасте объедаются мороженым — и ничего, выздоравливают. Мада уже почти здорова — прыгает на кровати, поёт песни. И ещё Наталия Ивановна сказала, что скоро её выпишут из лазарета и она поступит в отряд.
Мама перевела это няньке.
И когда нянька услышала об отряде, она опять напугалась и побежала к Кристине на почтамт. Отправила ещё одно письмо — можно ли девочке жить в отряде или она должна жить в гостевом корпусе с нянькой? Выздоравливать и вообще…
Другие аравийские дети давно уже путешествуют с отрядами по всему Крыму — кто гостит в Севастополе у моряков, кто в совхозе «Горное солнце», где выращивают персики и виноград, кто у керченских рыбаков…
Мама тоже была с ними, ведь это её делегация. И девочка её делегация. И нянька.
Нянька начала у мамы всё выспрашивать о лагере. Поднимала руки к небу и опускала низко-низко. Очень смешно было на неё смотреть.
Коля жалел, что нет здесь Бори. Он бы всё показал про эту няньку, которая неизвестно чего боится.
Каменный век!
Мама позвала старшую пионервожатую Людмилу Фёдоровну, чтобы она помогла ей бороться с нянькой. А потом набежали ещё и ребята. Много! Это Коля их позвал. Вышел из гостевого корпуса и давай ребят останавливать, звать на помощь. Зашумели все, заговорили!
Мама едва успевала переводить. Ребята кричат, и нянька не сдаётся, тоже кричит. Совсем распалилась, надувает щёки, закатывает глаза.
Коля вдруг подумал, а что, если сбегать в лазарет и повидать девочку. Может быть, она и мороженым объелась с отчаяния. Впала в отчаяние от подобной няньки.
Коля всё ей расскажет.
Ну, не всё, потому что по-арабски не очень ещё разговаривает, но вот нянькины слова запомнил, которыми она кричала на ребят, уничтожала их.
Пусть узнает, о чём говорит нянька. И если она тоже испугается — скатертью дорожка!
А что?
Разве надо уговаривать людей, если они пугаются и не хотят оставаться?.. Мама говорила, что в лагере много зарубежных гостей бывало — и ничего, довольны остались.
- Предыдущая
- 18/30
- Следующая
