И аз воздам (СИ) - Чернова Ирина Владимировна - Страница 152

• Предыдущая
• 152/383
• Следующая

— Нет, — отвар приятно прогревал все внутри, расслаблял и глаза стали закрываться сами собой, — у меня нет мужа.

— Родители? — стала сама с собой рассуждать Ута. — Нет, родители никогда не выгонят на улицу собственную дочь, что бы ни произошло. Вот моя подруга всегда говорила, что дочка будет ей опорой в старости, будет кому воды подать в постель. Это сын уйдет и будет жить своим домом, а дочь всегда сможет помочь матери, потому и родила одна, без мужа. Как уж ее поносили все, даже словами не сказать, а теперь те, кто осуждали ее, прячут глаза, потому что Айни выросла такая умница да красавица, что одно загляденье! И муж у нее хороший, никогда не попрекал ее, что приданого мало, а уж саму Стефу уважает не хуже, чем собственную мать…

Под говорок Уты я задремала прямо на лавке и очнулась, когда она потянула меня за собой в маленькую комнату рядом с кухней.

— Ложись-ка тут, Рия, — рядом легло толстое одеяло, я едва сумела раздеться и провалилась в сон.

— Ну, и кто она такая? — приглушенный старушечий тенорок прозвучал совсем рядом.

— Рией зовут, — ответил второй голос и я вспомнила, что его хозяйку зовут Утой. — Не знаю, кто она, не сказала.

— Не зна-а-аю, — протянул тенорок, — а когда будешь знать? Когда украдет чего да сбежит?

— А чего у меня красть-то? — явная насмешка в голосе прозвучала контрастом с чистой, но бедной обстановкой. — Да ты на платье ее посмотри, оно ведь не из дерюги сшито, да туфли дорогие тоже…нет, не похожа она на воровку!

— А на кого похожа? — тенорок не унимался, — откуда она взялась тут?

— Да я от тебя возвращалась, вижу — спит на моей лавочке у калитки, я только спросила, кто она да откуда, а она сразу извиняться начала и пошла туда, в тупик.

— В тупик, говоришь, значит, не из Делькора точно. Или недавно приехала сюда, что скорее всего.

— Молодая…может, от мужа сбежала?

— От мужа не сбегают, Ута, у мужа ты все же хозяйка, а не побирушка бездомная, — наставительно заключил тенорок. — В ее годы уже с детьми нянчатся, а кто своих детей бросит добровольно! Нет, не похоже на это. Да и если сбежит такая, то к родителям вернется, чтобы старший в роду с ее мужем все дела обсудил и на всеобщий позор не выносил ничего. Не-ет, тут что-то другое, Ута, помяни мое слово! А может, она с полюбовником сюда приехала, а? Вот это похоже на правду, — тенорок оживился и начал строить гипотезы, смакуя подробности, — если ей не разрешили в храм идти, то вполне могла сбежать с мужчиной, тогда понятно, почему в Делькор приехали — здесь затеряться куда как проще, чем на окраинах! И жили наверняка тишком да молчком, она дома сидела все время, боялась, что ее найдут и домой вернут, потому и города не знает!

— И сбежала от полюбовника? — Ута недоверчиво слушала свою собеседницу, — чтобы вот так одной бродить по городу?

— Не сбежала, а он ее выгнал, вот! — тенорок еще больше оживился и продолжал, — поскольку он ей не муж, то и страху у него перед ее родственниками нет, а тут другую встретил, а эту побоку пустил! Потому она и сидела тут одна, к родителям не пойдешь, потому как позору не оберешься, к полюбовнику тоже нет дороги, одно остается…

— Да ты что такое говоришь, — ахнула Ута, — как ты подумать могла только!

— Всякое бывает, не она первая, не она последняя, — печально закончил тенорок. — Ты одна живешь, Герта с мужем редко к тебе приезжает, так что можешь вполне и приютить Рию у себя. Мы не молодеем, Ута, а в благодарность за угол она поможет тебе.

— Да не прислуга она ничуть, — засовестилась моя хозяйка, — видать, в богатом доме жила…

— Ну а теперь поживет в бедном, раз думать не научилась! Ну не ты же ей прислуживать будешь? Ничего, научится и огонь разводить и за водой ходить…зато ты не одна будешь, хоть стакан воды подаст, коли заболит чего! И не думай даже, а то я тебя знаю…хочешь, сама разбужу и обскажу все?

— Не надо, я сама с ней поговорю, — твердо заявила Ута, — может, она сейчас вообще оденется и уйдет восвояси?

— Ну а коли уйдет, то туда ей и дорога, плакать не будем! — тенорок торжествующе закончил свои выводы и даже раздался хлопок ладони по столу. — Пошли-ка попьем твоего отварчику, да посидим на лавочке, погреем старые кости!

Ута оказалась вполне нормальной женщиной, по воле судьбы оставшейся в одиночестве после отъезда дочери с мужем и зарабатывающей себе на жизнь, где придется. Она бралась чинить старые вещи, собирала лекарственные травы и продавала их на рынке, держала во дворе кур и кроликов, которых очень любила и страшно расстраивалась, когда приходило время кого-то резать. В этом я ее поддерживала и была очень рада, что она не возлагает на меня эту жуткую обязанность.

— Твое платье слишком дорогое и бросается в глаза всем в округе, — Ута любовно погладила ткань, придирчиво рассмотрев швы изнутри, — в таких платьях не будешь носить воду или рвать траву для кроллей, его надо одевать только по большим праздникам! Давай я дам тебе другое, попроще, — она вскинула на меня прозрачные голубые глаза, ища одобрения и я согласилась с ее доводами, — и на ноги тоже дам другую обувь, а эту уберу. На каблуках неудобно будет…

— Конечно, — светло-серое простенькое платье с круглым вырезом было неказисто, но Ута быстро прихватила прямо на мне лишнее и улыбнулась, довольная своей работой. — И без каблуков тут удобней будет ходить, спасибо.

— Ты хоть и не хочешь ничего говорить о себе, но мы с Зарой уже догадались, что с тобой произошло, — Ута шла рядом со мной по улице, раскланиваясь по пути со всеми встречными, — раз уж тебя твой полюбовник выгнал, то нечего тебе одной болтаться да неприятностей искать, поживи у меня, заодно и поможешь по хозяйству. Девушка ты сильная, здоровая, мне польза будет, а тебе пристанище, пока что-нибудь Айди в твоей жизни не изменит. Искать тебя старший в роду не будет?

— Вряд ли, — я пожала плечами, прикидывая про себя, как тут у них все устроено, — они слишком далеко отсюда.

— Ну смотри, мне-то не жалко, лишь бы потом скандала не вышло. Смотри, вот тут у нас колодец, — деловито стала вводить она меня в тонкости здешней жизни, — если поутру брать воду, то она будет всегда чистая, а вечером не бери, одну грязь принесешь, даже стирать такой водой нельзя. Ведро не бросай вниз, а спускай аккуратно, а то у нас соседка госпожа Фрина сразу начинает скандалить, что быстро ведра гнутся от этого. Но если ты пораньше приходить будешь, то и вообще ее не увидишь, зато и день спокойно пройдет. Сейчас я покажу тебе, где ты будешь рвать траву для кроллей, это тоже надо делать поутру, когда она свежая. Выйдешь за ворота и пойдешь налево вдоль дороги, там лужайки хорошие, за домами. Далеко не уходи, чтоб чужие не обидели, нарвешь мешок и возвращайся сразу, гулять там нечего, в городе спокойней.

Мы прошлись с Утой по всей улице, повернули через узкий проход влево и, описав круг, вернулись домой с другой стороны. Полагаю, что это было своеобразное представление меня здешним жителям, обсуждать которое они поспешили за свои трехметровые заборы.

Работать и жить в Делькоре было даже забавно — принести воды с утра, растопить плиту, заварить кашу, почистить клетки с кроликами и выпустить кур, сбегать за травой либо за городские ворота, либо в конец улицы, где вдоль канавы были вполне приличные заросли. Утром Ута уходила на рынок, если накапливала десяток-другой яиц или шла по соседям, разнося оставленную ей работу по починке одежды. Носили тут все простенькое, без вывертов, и чинить надо было прорехи в швах либо подолы. Ута показала мне, как можно быстро подшивать или штопать вещи и я частенько пристраивалась на солнышке во дворе с халтуркой, за которую ей платили натурой. После же того, как я вспомнила то, что умела делать дома, у нее резко возросло число заказчиков и почти вся работа перешла в мои руки. По вечерам Ута и Зара ходили друг к другу в гости, обсуждая разные новости и сплетни, поэтому через вечер я находилась в доме одна, закрывшись на все засовы. Постепенно страх пропадал, воспоминания о том, что меня хотели убить прямо у здания суда стирались и на тихой улице под названием Колодезная ничего не менялось. Два раза я ходила с Утой на рынок, рассматривая здешние продукты, но она почти ничего не покупала, поэтому для меня эти вылазки были своего рода экскурсией. Один раз, когда она ушла с Зарой к какой-то их общей подруге, я отпросилась пойти погулять по городу в надежде найти дом Орвилла. Только уже отойдя достаточно далеко, я сообразила, что надо было одеть мое платье и туфли, в которых я была последний раз, потому что в таких серых простеньких нарядах здесь ходили только служанки, которых отгоняли от домов богато разодетые слуги. Расспрашивать в сером платье о местонахождении дома Крайдена было глупо, я походила по улицам, шарахаясь от богатых экипажей и лошадей, а потом вернулась на свою Колодезную улицу, размышляя, что делать дальше. Так прошло почти две недели и я покрылась загаром еще больше, поскольку все время бегала за ворота и даже умудрялась там окунуться в небольшом ручье, сплошь заросшем высоченной осокой.

• Предыдущая
• 152/383
• Следующая