Серебро закамское - Лещенко Василий Юрьевич - Страница 18

• Предыдущая
• 18/24
• Следующая

В это же время на городище женщины оплакивали павших мужей, а воины готовились к новой атаке. Но ее не последовало. Новгородцы залечивали раны, нанесенные им защитниками городища. Гаврила Пешня чувствовал, что чья-то опытная, умелая рука управляла во время боя людьми, которых он считал невежественными варварами. Он не хотел больше подвергать свою ватагу риску быть разгромленной и решил вознаградить себя за неудачу в другом месте.

На городище не знали этого. Пользуясь затишьем, здесь готовились к похоронам убитых. Обычай требовал похоронить их на родовом могильнике, но угроза нападения не позволяла покинуть городище. Тогда старый кам дал разрешение похоронить их здесь же, у вала, и утром под причитания женщин и суровое молчание мужчин были вырыты три неглубокие ямы, в которые положили погибших в бою жителей поселка. Когда церемония похорон была закончена, все разошлись по своим местам: воины на посты, а женщины и дети по домам. У вала остались небольшие холмики земли и обломки нескольких глиняных горшков, разбитых во время тризны.

Новгородцы так и не потревожили больше защитников городища. Простояв еще один день недалеко от него, они снялись с места и двинулись восвояси вниз по реке. Воины Медведя потрясали от радости оружием, а он молча смотрел с вершины вала на суда удалявшихся врагов. Гнев и радость улеглись в его душе, и он думал, успокоившись, что его народ радушно примет чужеземцев и поделится с ними богатствами, если они придут с мирными целями. А грабители найдут здесь не сокровища, а свою смерть…

В раскрытое окно неприметного особняка на тихой московской улочке врывались запахи весны. Шел 1898 год. Агент частной сыскной конторы Акинфий Боярских сидел в узком и длинном кабинете своего начальника.

— Лучший сыщик, способен и умен, — говорил вполголоса начальник какому-то важному штатскому, сидевшему рядом с ним за столом. По ноткам почтительности, звучавшим в голосе начальника, Акинфий предположил, что штатский носит чин никак не меньше тайного советника.

— Вам предстоит не совсем обычное дело, господин Боярских, — прервал тот его мысли, в упор разглядывая Акинфия. — Земля слухами полнится, что крестьяне находят при пахоте какие-то драгоценные предметы. Говорят, что они их выгодно сбывают. Но куда? Может быть, вам придется на время превратиться в коробейника и походить по деревням? — полуутвердительно спросил он. — Прислушивайтесь больше к разговорам на ярмарках. След может привести к весьма сиятельным особам, а поэтому приказываю хранить все в строжайшей тайне.

Из дальнейшего разговора Акинфий Боярских узнал, что ему предстоит отправиться во владения крупнейших землевладельцев Строгановых, раскинувшиеся по берегам реки Камы и ее притоков. Спустя несколько недель после отъезда Акинфия тайный советник читал первый подробный рапорт о событиях, происходивших несколько десятилетий назад.

Темной осенней ночью 1853 года три всадника остановились у небольшой избы на краю деревни Пешнигорт. Не слезая с коней, они начали барабанить кулаками в ворота.

Гулкое ночное эхо разносилось вокруг и, казалось, должно было разбудить всю деревню, но она как будто вымерла.

Наконец в доме, у которого стояли всадники, появился отблеск зажженной керосиновой лампы. После недолгих переговоров хозяин впустил незваных гостей. Они не церемонились с ним и, пригрозив донести исправнику, стали расспрашивать о найденном кладе.

Крестьянин клялся и божился, что у него остались от клада только крохи и что два раза приезжали по ночам разные люди, которым он продал почти все имевшиеся у него вещи.

— Обмануть хочешь, паршивый пес? — схватил его за грудки здоровенный мужик. — Или хочешь отведать кутузки?

Крестьянин струхнул, так как больше всего в жизни боялся полицейских и тюрьмы. Не сопротивляясь больше, он пошел к своему последнему тайнику, вырытому во дворе под углом хлева, и достал завернутые в чистую тряпку три серебряных сосуда, похожих на большие кружки, и серебряные шейные гривны, каждая из которых имела не меньше фунта веса.

Один из приезжих взвесил на безмене все принесенные вещи и небрежно протянул крестьянину несколько мелких ассигнаций. После этого трое неизвестных сели на коней и ускакали.

Слух о ночном визите дошел до волостной управы. Началось расследование. Во время следствия крестьянин Егор Зубов рассказал, что в середине мая 1853 года он пахал свое поле, расположенное за рекой Иньвой на низком пойменном берегу. Ему помогали боронить двое ребят, его племянников. Один из них шел за бороной и вдруг возбужденно закричал, подзывая дядю к себе. Егор Зубов увидел, что борона зацепила какое-то колечко, приделанное к большой крышке из светлого металла. Позади крышки был виден след, оставленный ею на пробороненной земле.

Крестьянин пошел по этому следу и нашел место, в котором она была вывернута из земли. Он разгреб землю руками — и перед глазами появилось серебряное ведро средних размеров, наполненное доверху землей. В ведре лежало несколько аккуратно уложенных серебряных сосудов. Сверху находился узкогорлый кувшин с гранеными боками.

Под ним стояло шесть серебряных кружек разных размеров, с ручками сбоку. На самом дне ведра лежал большой серебряный ковш с длинной ручкой. В пространстве между сосудами и стенками ведра было поставлено семь серебряных шейных гривен.

Пока Зубов вынимал серебряные сосуды из ведра и вытряхивал из них землю, ребятишки, помогавшие ему боронить, восхищенно таращили на них глаза. Груда серебряных вещей так и сияла в лучах утреннего солнца. Зубов строго-настрого наказал племянникам не болтать в деревне о находке клада и отнес его домой.

С этого времени его жизнь была наполнена тревогой и страхом. Он боялся и возможных грабителей, и начальства, которое могло наказать за утайку клада. Брат посоветовал спрятать клад в нескольких надежных тайниках, и Зубов вырубил два из них в стенах своего дома, а один вырыл во дворе под углом хлева. Слухи о находке все же расползались, и Зубов, обходивший по утрам свой дом, замечал следы чужих ног на огороде.

Как-то ночью к нему приехали несколько всадников. Они заставили Зубова продать им за бесценок часть клада.

Ночные визиты повторялись еще два раза. Кто были его ночные гости, Зубов не знал.

Акинфий Боярских приводил в донесении и другой случай нерасторопности губернских властей. Однажды к земскому начальнику в селе Кудымкаре пришла плачущая женщина и рассказала о находке большого клада серебряных вещей, весившего не меньше пятнадцати килограммов. По ее словам, она продала клад местной торговке за двести семьдесят рублей, но та обманула ее, заплатив только часть суммы. Начавшееся следствие не принесло результатов.

Вещи исчезли.

По словам Боярских, приписанным в конце донесения, среди местного населения ползли слухи о том, что к скупке древнего серебра причастны люди Строгановых. Проверить эти слухи было почти невозможно. Кто решился бы дать показания против всесильных землевладельцев?

• Предыдущая
• 18/24
• Следующая