Босоногая баронесса - Смит Джоан - Страница 34
- Предыдущая
- 34/44
- Следующая
Оливия, конечно, заметила, каким образом кушала спаржу Лаура, и склонила голову, хитро улыбнувшись, ее взгляд как бы говорил: "Ага! Значит, делай так, как я говорю, а не так, как я делаю?"
Но больше всего Лаура боялась, что Оливия разнесет весть с предложением Хайятта, хотя на самом деле он не просил ее выйти за него замуж. Он только сказал, что его намерения честны, а это могло означать лишь то, что он не исключает возможности сватовства после того, как убедится, что они подходят друг другу. Хотя вряд ли можно сыскать во всем Лондоне пару, менее подходящую друг другу, чем лорд Хайятт и мисс Харвуд. Он состоятельный лорд, блистательный художник, ценитель женщин, его внимания добиваются не только все достигшие брачного возраста наследницы, но и красавицы, как леди Деверу. А мисс Харвуд – провинциальная барышня. Спасаясь от опасности остаться старой девой, она может рассчитывать на приличного супруга, но не на лучшую партию Сезона.
Но сейчас, после того как он поцеловал ее и прошептал те невероятные слова, она поняла, что любая иная партия стала для нее немыслима. Если Хайятт не решится на последний шаг, она вернется в Уитчерч, наденет чепец и останется старой девой.
Когда ужин закончился, был уже час ночи. Можно было смело отправляться на покой, не опасаясь, что уход посчитают позорным бегством. Лаура подняла руку, прикрывая зевок, что было откровенным предложением отправиться спать. К удивлению Лауры, Оливия послушно согласилась.
– Еще один только танец, – произнес Хайятт с улыбкой. – Сейчас, когда мы уже помолвлены, я надеюсь, вы не станете возражать против второго танца.
– Мы еще не помолвлены! – спокойно ответила Лаура. Хайятт с довольным видом разглядывал румянец смущения на ее лице.
– Вы собираетесь отказать мне? После стойкой защиты моей репутации в буфетной я почувствовал себя женихом.
– Вы несносны, – ответила Лаура, хватая за руку Оливию, чтобы уйти
– Вы не поцелуете Лауру на ночь, лорд Хайятт? – невинно поинтересовалась Оливия, про себя раскатисто смеясь.
– Непременно, но не на ваших глазах на этот раз, – ответил Хайятт, он сиял.
– Спокойной ночи, Хайятт, – вежливо попрощалась Лаура и устремилась наверх, потащив за собой Оливию. – Зачем ты сказала про поцелуй? Только плохо воспитанная леди могла подобное… – бранила она Оливию по пути.
Баронесса остановила Лауру:
– А ты хорошо воспитана, кузина? Сегодня вечером ты делала то, что запрещала мне. Ты была груба с леди Деверу, в библиотеке тайком обнималась с Хайяттом, хотя меня готова была разорвать за встречу с Джоном, – и самый болезненный удар Оливия приберегла напоследок, – и я видела, как он кормил тебя спаржей, кузина!
Затем на ее лице блеснула улыбка, и она обвила руками стан Лауры
– Ты правишься мне гораздо больше сейчас! Тебя украшает любовь. Спокойной ночи!
Оливия ушла, оставив Лауру в раздумьях. Оливия совершенно права, ее кузина лицемерна! Устанавливает правила и предписания, а сама их нарушает! Последние капли власти над баронессой были потеряны. И самое печальное, Лауре не удалось подвести Оливию к помолвке с лордом Тальманом. Но стоит ли жалеть! По правде говоря, лорд Тальман слишком уж озабочен видимостью соблюдения приличий. Однако Ярроу представляет собой чрезмерно уж резкую противоположность, к тому же, картежник! Он может проиграть в карты рудник баронессы, если, не дай бог, станет ее мужем. Лаура должна постараться удержать его на расстоянии от Оливии, когда они вернутся в Лондон.
В душе Лаура понимала, что если у Оливии к Ярроу такие же чувства, как у пес к Хайятту, их не оттащить друг от друга и дикими лошадьми.
Утро принесло несколько неприятностей. Миссис Тремур узнала все-таки о приключениях Лауры в библиотеке и перед завтраком явилась к иен в комнату, чтобы призвать к ответу.
– Слышала, Лаура, что выставила себя на всеобщее обсуждение, – произнесла она. Довольно странно бранить Ливви за детский невинный флирт с мистером Ярроу, и в то же время самой вешаться на шею Хайятту.
– Я не вешалась ему на шею, – ответила Лаура, но в ее голосе не было уверенности.
– Ты даже не покраснела! – вознегодовала Хетти. – Я начинаю сомневаться, правильно ли я поступила, доверив тебе Ливви. Не удивительно, что она дурно себя ведет, ведь перед ней такой пример!
– Я сделала для нее все, что могла, тетушка! Если вы не довольны мной, я с большою радостью вернусь в Уитчсрч.
– Да, сейчас, когда ты сама отхватила для себя жениха с титулом! И не беспокоишься, что не подвела Ливви к помолвке с Тальманом? Я начинаю понимать, почему ты стремилась выставить ее в нелепом виде на портрете! Ты хотела, чтобы у Хайятта возникло отвращение к ней, и для этого ты заставила ее скинуть туфли и позировать в старом выцветшем платье Фанни с травяными пятнами на подоле! Фанни много раз говорила мне это, а я не прислушивалась к ее словам, и зря!
Взгляд миссис Тремур упал на рисунок Лауры.
– Вот как! Тебя-то лорд Хайятт на картине изобразил не в старом платье служанки!
– Это не картина, просто зарисовка, которую он сделал в парке.
Злорадная улыбка растягивала губы Хетти:
– Можешь принимать своего повесу! Ливви он и даром не нужен, даже если приползет к ней на коленях.
– Не думаю, чтобы это когда-либо произошло, миссис Тремур.
– Я тоже так не думаю. Он, кажется, все еще любит эту потаскушку Деверу, если верить слухам. Миссис Кампбелл говорит, он пробрался к ней в комнату в одних чулках прошлой ночью, в то время как все порядочные люди отправились в постель.
Лаура побледнела.
– Я не верю, – тихо произнесла она.
– Несмышленая ты девчонка! Он здорово завладел твоими мыслями, раз ты отказываешься поверить! Миссис Кампбелл не только видела, как он вошел! Она наблюдала за дверью комнаты леди Деверу, для чего специально попросила герцогиню поменять ей комнату. Она, как и леди Деверу, провела ночь в восточном крыле дворца. Так вот, прошло не менее десяти минут, как он все не выходил!
– А ухо миссис Кампбелл к замочной скважине не прикладывала? – постаралась скрыть за сарказмом свое горе Лаура.
– Прикладывала! Но они говорили шепотом! Тем не менее ей удалось расслышать, как застонали пружины кровати.
– Отвратительно! – сказала Лаура и повернулась спиной к Хетти.
Миссис Тремур почувствовала, что свой долг она выполнила, причем получила при этом удовольствие. Но Лаура, однако, должна остаться в Лондоне с Оливией, несмотря на этот разговор! Нельзя же ожидать, что со своими болями в пояснице она сама сможет всю ночь напролет предпринимать увеселительные прогулки по городу.
– В девять мы отправляемся в церковь, – сказала она. – А сейчас лучше всего спуститься вниз и позавтракать.
Лаура слышала ее, но ответить была не в состоянии. Она молча стояла, повернувшись спиной к старой даме, пока за той не закрылась дверь. Она чувствовала себя так, как будто мул лягнул ее в живот: внутри все болело, но слез у нее не было. Она всегда знала, что Хайятт – распутник. Чему же удивляться? Возможно, ему приходилось заявлять, что его намерения честны, раз двадцать за Сезон. Вряд ли он обращал большое внимание на то, где, когда и при каких обстоятельствах обнимает даму. Пророчество леди Деверу стояло у нее в ушах: "Сегодня он здесь, назавтра исчезает, оставив на память портрет и загубленную репутацию."
Лаура рванулась к бюро, схватила рисунок и разорвала его на мелкие кусочки. Теперь ей не хотелось иметь никаких напоминаний о своем ужасном приключении. Вполне достаточно самих воспоминаний!
Уничтожив рисунок, Лаура присела на край кровати и принялась жалеть о поспешном поступке. Ей предстояло прожить целый день до того, как они смогут вернуться в Лондон, а оттуда домой в Уитчерч. Второй ее Сезон стал еще большим несчастьем, чем первый. Ей следует призвать на помощь все свое самообладание, чтобы выстоять. Но черт побери, она не собирается позволять лорду Хайятту и его любовнице топтать ее доброе имя!
Десять минут спустя она открыла дверь и направилась в утреннюю гостиную. Собралось уже много гостей, но еще с порога она заметила, что Хайятта среди них нет, и Лаура вздохнула с облегчением. Тальман поднялся, чтобы придвинуть ей стул, и она вежливо ему улыбнулась. Лаура твердо решила заставить себя что-либо съесть. Она сказала комплимент Тальману по поводу вчерашнего приема и поговорила о розах с леди Мифорд. Вскоре к столу вышла баронесса. Как только позволили приличия, Лаура встала и откланялась
- Предыдущая
- 34/44
- Следующая
