Орел в небе - Смит Уилбур - Страница 44

• Предыдущая
• 44/72
• Следующая

Дебру поразили размеры состояния Дэвида.

– Ты, наверно, почти миллионер, – сказала она со страхом: большего богатства она не могла себе представить.

– Я не только хорош собой, – согласился Дэвид, и она почувствовала облегчение оттого, что он так легко говорит о своей наружности.

К ним в номер пришли с визитом Митци и ее супруг. Но встреча оказалась нелегкой. Хотя Митци пыталась вести себя так, словно ничего не случилось, и по-прежнему называла его "воином", но и она, и ее чувства явно изменились.

Она была на последних сроках беременности и настолько бесформенна, что такого Дэвид и представить себе не мог. Лишь в середине вечера он догадался о подлинной причине ее беспокойства. Вначале Дэвид думал, что ее тревожит его безобразие, но после того как Митци произнесла получасовую хвалебную речь об успешном продвижении Сесила в "Группе Морган" и о необыкновенном доверии к нему Пола Моргана, он понял все.

Сесил невинно спросил:

– Вы собираетесь присоединиться к нам в "Группе"? Я уверен, мы найдем для вас что-нибудь подходящее – ха-ха!

Дэвид спокойно ответил:

– Нет, спасибо. Можете не тревожиться на мой счет, Сесил, старина. Принимайте управление у Пола Моргана – с моего благословения.

– Боже, я совсем не это имел в виду! – Сесил был шокирован, но Митци оказалась более откровенной:

– Он на самом деле большой молодец, воин, а тебя ведь это никогда не интересовало, верно?

С того вечера они не виделись, Пол Морган находился в Европе, поэтому Дэвид счел свои семейные обязанности выполненными и сосредоточился на подготовке к переселению в Джабулани.

Барни Вентер провел с ним целую неделю, выбирая самолет, который смог бы садиться на взлетную полосу вельда и в то же время давал бы Дэвиду возможность получать удовольствие от полета. Наконец они выбрали двухмоторный "пайпер-навахо", шестиместную машину с двумя двигателями по триста лошадиных сил и трехколесным шасси.

Барни руки в боки обошел самолет.

– Ну, это, конечно, не "мираж". – Он пнул колесо, потом спохватился и быстро посмотрел Дэвиду в лицо.

– Хватит с меня "миражей", – отозвался Дэвид. – Они кусаются.

В последний день Дэвид вместе с Деброй поехал на ферму близ Паарла. У хозяйки была сука со щенятами, и молодожены отправились на псарню; один из щенков Лабрадора подошел к Дебре, прижался к ее ноге холодным носом, вдыхая ее запах. Дебра присела на корточки, ощупью нашла его голову, погладила, а потом наклонилась и в свою очередь вдохнула запах его шерсти.

– Он пахнет старой кожей, – сказала она. – Какого он цвета?

– Черный, – ответил Дэвид. – Черный, как зулус.

– Так мы его и назовем, – решила Дебра. – Зулус.

– Ты выбрала этого? – спросил Дэвид.

– Нет, – рассмеялась Дебра. – Это он нас выбрал.

Когда на следующее утро они вылетели на север, щенок, посаженный на заднее сиденье, негодовал; он перебрался на плечо Дебры, потом улегся у нее на коленях, и это устроило обоих.

– Похоже, у меня появился соперник, – печально констатировал Дэвид.

От коричневой равнины высокогорного вельда земля спускалась к кустарниковому бушевому вельду Южной Африки.

Дэвид узнавал знакомые ориентиры: крошечная деревенька Баш Бак Ридж, длинная извилистая лента реки Саби среди лесов. Он взял чуть севернее и через десять минут увидел низкую линию голубых холмов, внезапно вставших на краю равнины.

– Вот оно, прямо перед нами, – сказал он, и его тон оказался заразительным. Дебра прижала к себе щенка и наклонилась к Дэвиду.

– На что это похоже?

Холмы были покрыты густым лесом, среди деревьев виднелись скалы. У основания холмов росли кусты – африканский буш. В темной листве блестели омуты.

– Мой отец назвал их Жемчужными бусами, очень похоже. Они возникают от дождевой воды, стекающей с холмов. Могут так же неожиданно уйти в почву, – объяснял Дэвид, а самолет огибал холмы, медленно теряя высоту. – Именно они придают Джабулани особую прелесть, обеспечивают влагой всю дикую живность равнины. Птицы и животные приходят к Бусам за сотни миль. – Он выровнял машину. – У дома белые стены и тростниковая крыша, в нем прохладно в самую жаркую погоду; есть широкие затененные веранды и комнаты с высокими потолками – тебе понравится.

Посадочная полоса казалась ровной и безопасной хотя ветровой конус свисал с шеста обрывками. Перед приземлением Дэвид сделал круг, и они подъехали к маленькому кирпичному ангару среди деревьев. Дэвид нажал на тормоза и выключил двигатели.

– Приехали, – выдохнул он.

Джабулани входит в число поместий, непосредственно примыкающих к национальному парку Крюгера – самому великолепному заповеднику на Земле. В поместьях не ведется сельское хозяйство, они малопригодны для выращивания зерновых, хотя кое-где пасут стада. Их огромная ценность заключается в нетронутой дикой природе буша и вельда; здесь мирно живут дикие животные, и богачи готовы заплатить целое состояние за кусочек этого Lebensraum[12].

Дед Дэвида, покупая Джабулани, платил по несколько шиллингов за акр, потому что в те дни дикого приволья было в достатке.

В течение многих лет Джабулани служило семье охотничьими угодьями и, так как Пол Морган никогда этим не интересовался, отошло к отцу Дэвида, а потом и к самому Дэвиду.

Теперь восемнадцать тысяч акров буша и равнины, не занятые посевами, превратились в бесценное сокровище.

Но в последние пятнадцать лет семья Морганов почти забыла о нем. Отец Дэвида был страстным охотником, и Дэвид большую часть школьных каникул проводил здесь. Однако после смерти отца посещения Джабулани стали редкими и непродолжительными.

В последний раз он был здесь семь лет назад, когда привозил с собой группу офицеров из эскадрильи "Кобра".

Тогда имением безукоризненно управлял Сэм, чернокожий смотритель, дворецкий и охотник-егерь.

Под присмотром Сэма постели всегда были застелены свежевыглаженными простынями, полы натерты, внешние стены здания выбелены, тростниковая крыша цела. В холодильниках – достаточный запас мяса, много выпивки, и каждой бутылке велся счет.

Сэм тщательно следил за порядком и руководил полудюжиной веселых, жизнерадостных слуг.

– Где Сэм? – прежде всего спросил Дэвид, когда двое слуг торопливо подошли от дома к самолету.

– Ушел.

– Куда? – Ответом стало красноречивое африканское пожатие плечами. Одежда слуг была грязной, нуждалась в починке, держались они равнодушно.

– Где "лендровер"?

– Вышел из строя.

Они прошли к дому, и тут Дэвида ждал новый ряд неприятных сюрпризов.

Здание обветшало, выглядело заброшенным, тростник на крыше почернел и прогнил. Стены были грязными, серо-коричневыми, от них пластами отваливалась штукатурка.

Внутри было полно пыли, птичьего помета: в тростниковой крыше поселились птицы и ящерицы.

Противомоскитная сетка, которая должна была защищать веранды от насекомых, разорвалась.

Огород зарос, ограда развалилась. Двор заполнили сорняки, и не только "лендровер" вышел из строя. В имении не оказалось ни одного исправного механизма: водяной насос, цистерна туалета, электрический генератор, другие машины – ничего не действовало.

– Запущено, все жутко запущено, – сказал Дэвид Дебре, когда они сидели на крыльце и пили сладкий чай. К счастью, они догадались захватить запас продуктов.

– О, Дэвид. Так жалко. Мне здесь понравилось. Мирно, спокойно. Я чувствую, как меня отпускает.

– Не жалей. Мне ведь не жаль. Старый дом дед построил еще в двадцатые годы, и даже тогда он был не очень хорош. – В голосе Дэвида звучала целеустремленность, решимость, которой она уже так давно не слышала. – Прекрасный предлог все снести и построить заново.

– Наш собственный мир? – спросила она.

– Да, – радостно воскликнул Дэвид. – Именно так!

На следующий день они полетели в Нелспрейт, ближайший город. Всю следующую неделю заняли планирование и подготовка, и они забыли о других проблемах. Вместе с архитектором они тщательно спланировали новый дом, принимая во внимание все необычные потребности жильцов – большой, просторный кабинет для Дебры, мастерская и кабинет для Дэвида, кухня, устроенная таким образом, чтобы ею было удобно пользоваться слепой хозяйке, комнаты без опасных углов и ступенек и, наконец, детская. Когда Дэвид описывал это добавление, Дебра осторожно спросила:

• Предыдущая
• 44/72
• Следующая