Гарем - Смолл Бертрис - Страница 14
- Предыдущая
- 14/152
- Следующая
Занавеска, отделявшая ее комнату от горницы, отодвинулась, и к ней с радостными возгласами и смехом устремилась вся семья. Огромный, словно медведь, отец, маленькая румяная мама, сестренки, старшая Катя с мужем и Танюшка. Не забыли ее и братья Павел, Гриша, Бориска и Ванятка. В горнице толпились также дядья, тетки и прочая родня. Комната невесты мгновенно наполнилась букетами полевых цветов.
— Ну что, красна девица, — громовым голосом воскликнул отец, — небось выспалась?
— Вот и хорошо, — рассмеялся Гришка, — потому что этой ночью заснуть ей не придется.
— Так! — строго проговорила мать, оборачиваясь к нему. — Положи цветы и ступай подшучивать над кем-нибудь другим. И вообще все вон! Мне нужны только Катя и Таня.
Каждый, прежде чем выйти, подходил к невесте, целовал ее в щеку и дарил свой букет.
— А теперь, Маша, — сказала ее мать Софья, — поешь. — С этими словами она поставила перед девушкой деревянное блюдо и чашку. — Вот маковые булки, варенье, горячая медовуха.
Катерина удивленно хмыкнула. Когда она выходила замуж, ее последний девичий завтрак состоял из черной краюхи, меда в лукошке и козьего молока. Софья старалась ко всем своим детям относиться одинаково, но все равно чувствовалось, что Машутка — ее любимица. Взять, к примеру, ее свадебный наряд. Прошлой зимой их навещали купцы, вернувшиеся из Персии, так вот один из них, ночевавший в доме воеводы, показал отрез красивого белого шелка. У Софьи тут же загорелись глаза, и она решила во что бы то ни стало добыть этот отрез дочери на подвенечное платье. И золотую нитку, чтобы вышить на нем узор. И маленькие турецкие тапочки, расшитые золотом и усыпанные мелким жемчугом. Отец заворчал было, что он не князь какой-нибудь и не турецкий визирь, а простой воевода, однако, когда богатый гость уехал, Софья припрятала в сундук и шелк, и золотую нить, и тапочки. За все это добро отцу пришлось отдать барана и нескольких овец.
Катя улыбнулась, глядя на сестру, налегающую на маковые булки. «Мой свадебный наряд был из шерстяной пряжи, а ее — из шелка. Но ничего. Шелк Машутке к лицу. Она станет настоящей белокурой красавицей с бирюзовыми глазами». Мать дернула Катерину за руку, выведя ее из состояния задумчивости:
— Опять замечталась! Подогрей-ка Машутке воды в кадке, а ты, Танюшка, пойди ополосни блюдо.
Утро прошло в хлопотах, и скоро настал полуденный час. Весь поселок принарядился по такому торжественному случаю, все-таки дочь воеводы не каждый день замуж выдают. На лугу за церковью выставили столы для свадебного пиршества. Женщины стали накрывать их. Тут появился мальчишка и крикнул:
— Едут!
Машутка бросилась к окну горницы и выглянула на улицу. Возглавлял процессию высокий юноша на белом коне. Он задорно смеялся, темные глаза его весело поблескивали, а перед ним скакала детвора с криками:
— Дорогу жениху!
К Машутке сзади подошла мать:
— Это твой суженый, дочка.
— Какой красивый… — зачарованно прошептала девушка.
— Фу ты! — недовольно проворчала Софья. — При чем здесь это? Краса телесная — пустышка, ежели нет красоты внутренней. Неужели ты думаешь, что мы с отцом отдаем ему тебя за его красивые глаза?
Жители обоих селений восторженно загудели, когда мимо них, ведомая за руки своими родителями, прошла дочь воеводы Машутка. На ней были расшитый золотом шелковый сарафан и шелковая кофта. Из-под нижних льняных юбок выглядывали стройные ножки. На белокурой головке красовался желто-белый венок из ромашек, собранных на луговине.
— Так вот она какая! — восторженно воскликнул Петр, обращаясь к своему отцу. — Почему ты до сих пор не дозволял мне взглянуть на нее? Я Бог знает что передумал! Представлял себе кривую на один глаз, хромую козу! А она… Если у нее и душа такая же, как лицо, я счастливый человек!
— Воистину счастливый, — ответил воевода. — Но если бы я дал тебе глянуть на нее хоть украдкой до сегодняшнего дня, она бы не дошла невинной до венца. А мы вашим союзом хотим мир упрочить, а не усобицу раздувать.
Их подвели друг к другу у алтаря, за которым суетился отец Георгий, Машуткин дядя. Он обвенчал молодых, и только после этого невеста впервые робко подняла глаза на своего суженого. Тот нежно поцеловал ее в уста и шепнул:
— Вот и познакомились, Машенька. Век буду любить тебя! Зардевшись, девушка ответила:
— Я тоже.
Воевода Николай ничего не пожалел для того, чтобы отпраздновать свадьбу дочери. На вертелах по обычаям горцев жарились целиком туши баранов, рекой лились крепкий мед и местное терпкое виноградное вино. Столы ломились от фруктов, свежих караваев и пирогов. К вечеру все развеселились и над молодоженами в преддверии первой брачной ночи уже начинали по-доброму подшучивать.
Ничто не предвещало дурного. Поэтому когда кто-то крикнул, что начался пожар, поначалу никто ничего не понял. Счастливая Машутка огляделась по сторонам и только сейчас увидела, что поселок занимается заревом с разных концов. По улице уже мчались на своих низкорослых мохнатых лошадях, оскалив зубы на желтых круглых лицах, свирепые татары.
Началась резня. Русские пришли пировать безоружные, никто из них не был готов к внезапному налету поганых. Повсюду раздавались дикие крики и звон клинков. Люди разбегались в разные стороны. Машутка схватила двух младших братьев, Бориску и Ванятку, и младшую сестренку Танюшку:
— В лес! Бегите быстро в лес! Двенадцатилетний Борис стал было вырываться:
— Хочу биться с ними!
Машутка как следует шлепнула его.
— Отец, Павел и Гриша убиты, — прошипела она яростно. — Теперь ты глава семьи. Забирай Ванятку, Танюшку и схоронитесь в лесу! Беги же, Борька!
Он колебался несколько мгновений, потом схватил за руки младшего брата и сестру и бросился с ними в сторону темневшей невдалеке опушки. Меньше чем через минуту дети скрылись в густых зарослях… Тут сзади раздался душераздирающий вопль. Машутка резко повернулась и увидела сестру Катю, которая корчилась на земле в кровавой луже. Кто-то из татар только что изнасиловал ее, и у несчастной случился выкидыш. Вокруг нее толпились враги, решая, кто из них будет следующим. Другие уже заваливали на землю мать. У Машутки от ужаса раскрылись глаза. Вдруг кто-то дернул ее за плечо, она дико вскрикнула, но увидела, что это ее муж Петр.
- Предыдущая
- 14/152
- Следующая
