Гарем - Смолл Бертрис - Страница 15

• Предыдущая
• 15/152
• Следующая

— Беги в лес, Машенька! Хоронись, чтобы над тобой не надругались!

Она потрясение оглядела его. Его свадебный наряд был порван и висел клочьями. Он был весь в грязи, а на лице синел кровоподтек. В руке он держал окровавленный мясной вертел.

— Я не брошу тебя, Петя. Пойдем вместе! Он отрицательно покачал головой.

— Тогда и я остаюсь!

— Они не станут убивать тебя, любимая, а уведут в рабство. Беги, жена, пока…

Петр не договорил, захрипел и повалился на землю. За его спиной откуда ни возьмись появился огромный татарин. Это он заколол его и теперь с хрустом вырвал из позвоночника свое копье.

— Петя!!!

Машутка упала перед мужем на колени и стала трясти его за плечи, но тот был уже мертв. Тогда она схватила с земли вертел и бросилась с ним на татарина. Тот никак не ждал нападения и даже пропустил удар в плечо. Однако уже в следующее мгновение он выбил у девушки из рук железный вертел.

— Убийца! Убийца!

Татарин осклабился, схватил девушку за плечи, притянул к себе и впился в ее рот гнусным поцелуем. Затем он повалил ее на землю и сам взгромоздился сверху. Задрав на ней юбки, он стал возиться со своими штанами. Он давил ей на горло рукой, пригвоздив к земле. Машутка отчаянно сопротивлялась, но скоро стала задыхаться. Вдруг совсем рядом раздался резкий оклик. Татарин отпустил горло девушки, неохотно поднялся и, заставив ее подняться, подтолкнул к высокому воину, сидевшему на коне.

— Йесукай, болван! Неужели ты не видишь, что эта уруска может принести нам целое состояние?! Смотри, это же невеста!

— Но, Бату, я убил ее мужчину и имею право взять ее как свою добычу!

Машутка молчала и слушала. Она понимала по-татарски. Всадник спешился и приблизился к ней. Грубо схватив ее за руку, он посмотрел ей в глаза и крикнул:

— Ты невинна?

Машутка молчала. Тогда татарин сильно встряхнул ее и повторил вопрос.

— Да! — крикнула она сквозь слезы боли и ярости.

— А по горам не бегала вот с этим… — он пнул ногой бездыханное тело Петра, — до свадьбы?

— Мы только сегодня познакомились.

— Огня сюда! — крикнул татарин. Кто-то передал ему факел, он поднес его ближе к лицу девушки и восторженно зацокал языком:

— Дзе, дзе… какая красивая кыс! — Обернувшись к своим, он крикнул:

— Слушайте меня, вы, дети шакалов! Кто бросит на нее хоть взгляд, получит копье в спину! Мы отведем ее в Дамаск, где получим за нее много золота! Какая красавица!.. И невинна к тому же! Ладно, хватит слоняться без дела, соберите баб и детей и заприте их на ночь. Утром уходим!

Церковь была единственным сохранившимся во всем селении зданием. Машутку и остальных оставшихся в живых затолкали сюда. Правда, перед этим татары увели куда-то всех мальчиков.

— Куда они их? — спросила Машутка у своей тетки.

— Они оскопят самых красивых и продадут в гаремы, где те станут евнухами, — ответила женщина.

Через некоторое время детей вернули, за исключением трех мальчиков. Их матери со стонами повалились на пол и стали рвать на себе волосы и одежды. За церковью раздавались душераздирающие детские вопли. Спустя еще несколько минут татары вернули трех последних. Бедняжки были кастрированы и находились без сознания.

На рассвете татары вывели пленников из церкви и погнали за собой. Один из изувеченных детей ночью умер.

Машутка была все еще во власти дикого потрясения и почти ничего не соображала. Она тупо шла вперед вместе с остальными. Поначалу пленники словно в ожидании чего-то смотрели на нее. Все-таки она была дочерью их воеводы. Но под конец им стало ясно, что надеяться не на что, и ее оставили в покое. Рядом с Машуткой шла теперь только ее тетка. Стоило кому-нибудь из татар приблизиться, чтобы передать пленнице еду, как она бросала на него такой страшный взгляд, что у того начинала нервничать лошадь и он шарахался назад. Машутка почти не притрагивалась к пище, а по ночам согревалась теплом тела своей тетки.

Она стала быстро худеть, и вскоре Бату всерьез обеспокоился. Состояние буквально на глазах уплывало из рук. Еще помрет девка… Он отнял у какого-то горца ишака и велел Машутке ехать на нем, чтобы сохранить побольше сил. В горных аулах Бату выискивал для девушки самое вкусное: спелые персики, жареных голубей с хрустящей корочкой, вино, свежий хлеб… Вдобавок он пригрозил тетке, что убьет ее, если та не заставит племянницу есть. Машутка ела, но силы ее все равно убывали. Румянец давно исчез с лица, а красивые белокурые волосы и яркие прежде глаза потускнели.

В первый раз Машутка проявила какие-то эмоции, лишь когда они достигли Дамаска и Бату отделил ее от прочих пленников. Когда от нее уводили тетку, Машутка расплакалась. Родственницу вместе с остальными отвели на открытый невольничий рынок.

А свою главную добычу Бату первым делом отвел в бани, где по его приказу рабыни вымыли Машутку, сделали восточный массаж, намазали тело маслами и заплели волосы в косу. Бату заставил ее облачиться в новые одежды и отвел в дом частного работорговца. Но ванна и масла не смогли сотворить чуда, и девушка по-прежнему выглядела очень жалко.

— Нет, — наотрез отказался работорговец, — плевать мне на то, что она девственница. Я не куплю ее.

— Видел бы ты ее, — горячо возражал Бату, — в тот день, когда я взял ее в плен. Видел бы ты, какая пухленькая и румяная была тогда эта белая голубка. А взгляни в ее глаза! Это же чистая бирюза! Где ты еще увидишь такие?

— Бату, дружище, — терпеливо гнул свое торговец, — возможно, она была и пухленькая, и румяная. Когда-то. Возможно, я ведь не спорю. Но сейчас она… жалкая доходяга. У нее разбито сердце, и боль точит ее изнутри. Я повидал таких на своем веку. Она не протянет и месяца, поверь моему слову. Я не могу взять ее, дабы не компрометировать свой славный дом и не оскорблять моих клиентов, предлагая им такой залежалый товар. Отведи ее на открытый рынок и попробуй продать вместе с остальными. Если повезет, выручишь за свою голубку несколько динаров. Это все, что я могу тебе посоветовать.

Клацнув зубами, Бату потащил Машутку на открытый рынок. Когда они подошли, ее тетку как раз покупал какой-то зажиточный крестьянин с добрым лицом. Ему нужна была хозяйка в доме и пинька для его детей, так как их мать умерла. Машутка слабо улыбнулась. Она хорошо знала свою тетку и не сомневалась, что не пройдет и года, как этот смущенный и неловкий крестьянин превратится в се жениха.

• Предыдущая
• 15/152
• Следующая