Мой новый мир. Часть 2 (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович - Страница 89

Хоть и медленно, но теснимые дружинниками горожане исчезли в портале, а следом за ними ушли мы с Бродером. В ангаре из американцев не было никого, кроме растерянного дежурного. Я открыл канал к деревне и крикнул, чтобы все шли за мной.

– Кто не хочет оставаться в мире темноглазых, идите за мной!

Первому мне выйти не дали. Два дружинника оттеснили от портала и не пускали, пока в него не ушли два пулеметных расчета и десяток автоматчиков. Как только я ушел в канал, в него сразу же заторопились остальные. Мои слова о том, что они находятся в мире темноглазых, родили страх, заставивший забыть о тварях. Я вышел на дорогу, которая шла вдоль большой деревни. Вернее, это раньше было деревней, в которой, по словам Серта, жило около двухсот семей. Такая деревня считалась большой даже по меркам юга. Деревенские содержали пятерых охотников, которым долго удавалось их защищать. Понятно, что от парочки драконов вроде тех, которые напугали американскую экспедицию, охотники деревне не помогли. Одному из них повезло уцелеть, и он потом рассказал, как твари разбрасывали избы и убивали, убивали и убивали... Потом они здесь задержались на несколько дней, пока не сожрали всех убитых саев и их скот. Сюда потом так никто и не пришел похоронить останки. Было холодно, но не настолько, чтобы они не стали смердеть. Погода была под стать увиденной нами картине разрушения и смерть. По низкому серому небу холодный ветер гнал такие же серые облака. Он свистел в развалинах домов и раскачивал высаженные вдоль дороги деревья. Впервые в этом мире я увидел их без листвы.

– Все идут за мной! – повторил я и в сопровождении дружинников зашагал по дороге.

За мной торопливо пошли напуганные, жмущиеся друг к другу горожане. Сразу за ними двигались настороженно озирающиеся дружинники. Целых останков мы не увидели, но по всей деревне были вперемешку разбросаны кости крестьян и животных. В воздухе стоял смрад, с которым не в силах был справиться дующий в сторону деревни ветер. Вскоре и на дороге стали попадаться кости и части тел. Когда я увидел наполовину раздавленную детскую голову, решил, что этот поход пора заканчивать. За моей спиной послышались испуганные крики и звуки рвоты.

– Возвращаемся! – крикнул я толпе. – Слушайте, как себя вести дальше...

– Страшно было? – спросила дома жена. – Ты сейчас весь, какой-то замороженный.

– Я примерно знал, что увижу, – ответил я. – Хотя знать и увидеть это не одно и то же. На горожан все подействовало гораздо сильнее! Они потом и с беженцами не сразу разговорились. Наверное, они на меня злы, но теперь никто из видевших ту деревню, не станет слушать тех, кто на меня клевещет, скорее, набьют им морды. Извини, но я на эту тему не хочу говорить. Ты не возражаешь, если я сейчас приглашу Алену?

– Зачем ты ее хочешь пригласить? – спросила Адель.

– Ее родственники передали фотоаппарат и попросили сделать несколько снимков. Я думаю, что она и нас с тобой сфотографирует.

– Приглашай, – сразу согласилась она. – А я пока переоденусь.

– Алена, – связался я с девушкой. – Ты сейчас где?

– Милорд? – неуверенно спросила она. – Я сейчас дома.

– И где у вас дом? – хмыкнул я.

– Я у Эммы, – поправилась Алена. – Мы только что закончили заниматься. Я теперь могу защититься от магии и сама кого-нибудь парализовать. И мы начали учить целебное воздействие, но я его до конца не запомнила.

– Приведи себя в порядок и пулей мчись ко мне. Твои предки передали фотоаппарат и попросили тебя запечатлеть. Заодно сфотографируешь нас.

– А кого вы видели, деда? – спросила она. – Я уже переодеваюсь, это разговору не мешает.

– Если Рогожин – это твой дед, то его.

– Нет, Дмитрий Осипович, его друг. Все, я уже бегу!

– Осторожней, – предупредил я. – Никого не сбей и сама не убейся. Знаю я, как ты носишься. В этом дворце правом на забеги обладаю только я!

– Ой! А я уже бегала, – виновато сказала она. – Меня о вашем праве никто не предупредил. Я тогда очень быстро пойду!

– Ну как я тебе? – спросила вышедшая из комнаты с гардеробом жена. – Нравлюсь?

– Ты мне в любом наряде нравишься, – сказал я. – И без нарядов тоже, хоть у тебя и комплекс насчет живота. Форму нарочно одела, чтобы его не было видно?

– Мне форма идет, – ответила она. – И что бы ты ни говорил, а большой живот – это некрасиво. Мне Анжела предлагала купить платье для беременных, но я посмотрела его на экране и отказалась. Может быть, и удобно, что оно нигде не давит, но весь живот наружу!

– Вы что, сговорились? – спросил я у появившейся Васильевой. – И где ты взяла форму? Обокрала Эмму?

– Подумаешь! – отмахнулась девчонка. – Она все равно сейчас никуда не уйдет. У нас фигуры почти одинаковые, а ее форма красивее моего комбинезона. И берет классный! А оружия мне с собой совсем не дали.

– Твое оружие в другом, – сказал я. – Ты без единого выстрела подчинила всех дружинников дворца. И американцы за тобой ходили хвостом. В твоем случае дело не во внешности, а в харизме.

– А что это такое? – спросила жена.

– Это непередаваемая смесь женского обаяния, ума и глупости, – начал я перечислять. – Легкого нрава, умения намекнуть на свою доступность, а потом дать от ворот поворот...

– Это когда я намекала? – возмутилась Алена. – И отворотов не было, потому что мне даже никто не предлагал!

– Это он так шутит, – рассмеялась Адель. – Иди ко мне, пусть он нас вместе сфотографирует.

Эта фотосессия продолжалась минут пятнадцать. Очень скоро девушкам надоела форма, и они ушли примерять платья жены. Последний раз сфотографировались втроем, причем, как выяснилось позже, Алена умудрилась ко мне прижаться и изобразить нежные чувства.

– Хватит, – сказал я, выключая фотоаппарат. – Сколько можно снимать одно и то же?

– Тогда я заберу фотик и сниму Эмму и Герата! – сказала Алена. – А потом его вам верну.

Она поменяла платье на форму и умчалась, а вскоре после ее ухода со мной связался Алексей.

– Как сходил? – первым делом спросил я.

– Результативно, – ответил он. – Кое-кого нашел сам и договорился, что тем же самым займется друг. Минут десять назад меня по маяку выдернули Эмма с Гератом. Сейчас жду не дождусь, когда вернется Оскар, чтобы забраться в свое тело. В старом чувствую себя неполноценным.

– Вот пока ждешь, давай рассказывай о своих находках, – сказал я. – Сколько, кого и на каких условиях.

– Двух спецов своего профиля, о которых я тебе уже говорил. Оба старики и за мое предложение ухватились сразу. Еще нашел увечного механика. У него золотые руки... были. После того, как ампутировали изувеченные кисти рук, жена ушла, а он живет в семье сына. Согласен и на лечение, и на смену тела. По особому заказу нашел вертолетчика, точнее, двух. Он в прошлом военный летчик, но после отказа двигателя здорово грохнулся со своей вертушкой. Собирали по частям, но сборка оказалась хреновой, и теперь он прикован к инвалидному креслу. Жена любит по-настоящему, поэтому не бросила и ухаживает за ним, как за ребенком. Радости в этом, сам понимаешь, немного. У него немаленькая пенсия, на которую они и живут, потому что она вынуждена была бросить работу.

– А почему два вертолетчика? Она что, тоже летает?

– Была пилотом-инструктором в одном из клубов. В основном летала на вертолетах третьего класса, но может летать и на самолетах. Оба готовы перебраться к нам насовсем, особенно если дадим возможность хоть раз в год повидать детей.

– Дадим мы им такую возможность, – пообещал я. – Это весь улов?

– А тебе мало! – притворно возмутился он. – Есть еще кадры, но я с ними пока не говорил, потому что не знаю, подойдут они или нет.

– Кто такие, и откуда у тебя эта неуверенность?

– Два классных механика, причем один из них ремонтировал БТРы, правда, семидесятые.

– И в чем проблема?

– В их алкоголизме. Я не сомневаюсь, что вылечат их тела или дадут другие, боюсь, что останется психическая зависимость, а здесь достаточно вина и аналога нашего пива.