Тринадцатая реальность (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович - Страница 32

– Нашел развлечение! – сердито сказала жена. – Как я тебе что-то приготовлю, если не помню, как это делать? Только переведу продукты, а ты откажешься есть! Давай ты будешь говорить, что и как делать, а мы сделаем.

– Говори за себя, – заявила Ольга. – Я лучше помою посуду.

Мы болтали до тех пор, пока не закончила работу парикмахер. Мама ушла ее провожать, а я зашел в спальню к отцу. Он лежал гладко побритый и приятно пах незнакомым мне одеколоном.

– Быстрее бы вылечиться! – сердито сказал он, увидев меня. – Так надоела эта беспомощность! Хотя не представляю, чем здесь буду заниматься, разве что по вечерам играть в карты с такими же бездельниками.

– Тебе же предложили работу? – удивился я. – Чем она тебя не устраивает? Вроде по твоей должности.

– Я вел надзорную работу, – сказал он, – и законы знаю достаточно для ее выполнения, но такие, как я, законотворчеством не занимаются. Мнение-то я выскажу, толку-то! Наверное, мне эту работу подсунули, чтобы не рехнулся от безделья. Это у тебя будет настоящее дело. Чем думаешь сегодня заняться?

– Готовкой, – ответил я. – Полный дом женщин, и ни одна не умеет готовить! Ольга сразу отказалась, мама еще не знает, а Вера согласилась готовить, но под моим руководством. Чувствую я, что все придется делать самому.

– Мать не трогай, – предупредил он. – Она в своей жизни, наверное, даже ни разу не резала хлеб. встревоженно встревоженоПорежет себе пальцы, а у нас даже нет йода и бинтов. Сделайте с Верой хоть что-нибудь, а завтра надо все-таки постараться найти кухарку.

Как я и думал, готовить мне пришлось самому. Вера начала чистить к супу картошку и сразу же порезала палец. Я по этому поводу неудачно пошутил, вызвав слезы. Палец забинтовали полоской какой-то чистой ткани, а я доварил суп и вышел во двор. В десяти шагах от меня за низким забором возился с цветами наш второй сосед, которого я до этого еще не видел. Это был массивный мужчина лет семидесяти с огромными залысинами, седыми и слегка вьющимися волосами и лицом киноактера Гафта. Не полная копия, но очень похож.

– Здравствуйте! – поздоровался я, подходя ближе. – Может, познакомимся?

– Здравствуйте, – отозвался он, тоже подходя к забору. – Вы, видимо, младший князь Мещерский Алексей? О вашем приезде уже всем известно. Сбежали после статьи?

– Пришлось, – ответил я.

– Вы, князь, сделали большое дело, но сделали его глупо, что неудивительно, если учесть ваш возраст, – усмехнувшись, сказал он. – Непонятно только, о чем думал ваш отец. Если уж решились на такое, то убегать нужно было до выхода статьи, а не после. Тогда и он был бы здоровым. Да, я Дан Евгеньевич Суханов. Когда-то был профессором химии.

– Почему когда-то? – не понял я.

– Потому что меня вместе с женой почти тридцать лет назад похоронили на Новодевичьем кладбище. Здесь и кроме нас есть живые покойники, только мы одни из самых первых. Не хотите зайти и поболтать со стариком? У меня есть неплохой набор вин на любой вкус. Сам я их уже не употребляю, держу для более молодых друзей. Продлим, так сказать, знакомство. Здесь теперь редко можно увидеть нового человека, а друзья малость надоели. Что за интерес вести беседу, если заранее знаешь все, что тебе могут сказать? Идите в калитку, там открыто.

Я воспользовался приглашением и через несколько минут сидел в гостиной соседа. Его дом по планировке и отделке немного отличался от нашего и почему-то производил впечатление нежилого.

– Неуютно? – понял он мое состояние. – С тех пор как два года назад умерла жена, я на все махнул рукой. Еще кое-что делаю по работе, но так, по инерции, а здесь не живу, а доживаю. Если дотяну, через три года исполнится восемьдесят. Что так удивились, молодо выгляжу? Это у нас семейное.

– А чем вы занимаетесь? – спросил я. – Или это секрет?

– Конечно, секрет, – хмыкнул он. – Только об этом секрете все знают. Я сейчас, наверное, самый крупный в империи специалист по ядам. Вы очень быстро узнаете, что их изготавливают в промышленной зоне, так что никаких таких секретов я вам не открыл. Состав – это секрет, куда эта отрава уйдет – тоже секрет, хотя многие уже догадались.

– Вы делаете химическое оружие? – дошло до меня.

– Не совсем оружие, но можно назвать и так, – подтвердил он. – Что, не нравится?

– А кому такое понравится? – сказал я. – Эффективность у газов небольшая, а восстановим против себя весь свет!

– Молодой человек! – строго сказал бывший профессор, наставив на меня палец. – Никогда не беритесь судить о том, в чем вы не разбираетесь! Низкая эффективность у хлора, которым немцы травили своих кабре в африканских колониях! То же самое можно сказать и о горчичном газе. Они в этом убедились на собственном опыте и сумели убедить остальных. Мы тоже подписали эту конвенцию, так что никто никаких газов применять не собирается. Их из-за больших объемов трудно доставить в нужное место, а на применение влияет погода. Подул ветер, и где ваш газ? Я вам говорил не о газах, а о ядах! Бельгийцы лет двадцать назад применили какой-то сильный яд в Конго. Там вспыхнула эпидемия болезни, после которой не оставалось выживших. К чести бельгийцев нужно сказать, что они попытались как-то помочь. Когда заболели и умерли присланные на помощь аборигенам врачи, все такие попытки прекратились. Зараженный район окружили солдатами, а в деревни пустили тех же солдат, но в закрывающих тело костюмах и с фильтрующими масками на лицах. Они незаметно отравили все источники питьевой воды и ушли. Точное число отравленных неизвестно, но сами бельгийцы говорили о пятидесяти тысячах человек, точнее, негров. Кто-то все же не отравился и попытался удрать из этого могильника, но их убили солдаты. Деловой подход? И трудно их осудить, потому что, убив эти пятьдесят тысяч обреченных негров, бельгийцы спасли сотни тысяч, а может быть, и миллионы еще здоровых!

– И как вы собираетесь травить солдат? – спросил я.

– Я – никак, – ответил он, – а как это будут делать наши хозяева, меня не касается. И почему вы думаете, что травить будут солдат? Армия неплохо защищена, мобильна и не привязана к какому-то месту. А вот население, особенно городское... Если очень сильные яды распылить в разных местах большого города, выжившее население в него потом калачом не заманишь! А в городах осталось жилье, все запасы и транспорт! Если такая диверсия произойдет во многих крупных городах какой-нибудь страны, наступит экономический крах. Ее правительству будет не до войн на чужой территории, а армия из-за отсутствия снабжения не вынесет длительной позиционной войны. Главное – выдержать первый удар!

– И как же их распылять? – похолодев, спросил я.

– Эк вас перекосило! – неодобрительно сказал он. – Они хотят потравить большую часть нашего населения наркотиками, а вы распускаете слюни! Не слышали о тройственном пакте? Конечно, ведь вы только что приехали! Так вот, чтобы вы знали и меньше их жалели. Есть жутко секретное соглашение между Великобританией, Францией и Германией о разделе нашей империи. Но главное даже не в том, что они ее хотят растянуть на куски, а в том, что одновременно запланировано радикальное сокращение численности коренного населения. Сколько его сокращать и какими средствами, в пакте не уточнили, так, обозначили намерения. Это политика, молодой человек, а в ней никогда не было ничего порядочного!

– И сильные у вас яды? – спросил я.

– Разные, – ответил он. – Есть такие, капля которых убивает тысячу человек! Конечно, вы эту каплю не разделите на дозы, но если взорвете большой бидон... В природе существует много очень сильных ядов, беда в том, что все их можно получить в мизерных количествах из живых существ. Создать искусственно не получается, или они выходят золотыми. А у нас такое получилось! На это ушли годы, пришлось даже поехать в Южную Америку за всякой ядовитой дрянью. Ловили даже лягушек и медуз. У нас не получилось точно воссоздать природные яды, но мы создали свои, еще более смертоносные! Были большие проблемы с их хранением, но мы справились.