Незабываемая - Сойер Мерил - Страница 45

• Предыдущая
• 45/83
• Следующая

— Руди всего лишь следует инстинкту, — возразила Лаки. — К тому же акулы могут принести большую пользу. Они еще просто недостаточно изучены. У акул потрясающая иммунная система, они не болеют раком. Ученые надеются найти с их помощью средство против СПИДа. Я читала об этом в Интернете.

Рейчел не нашла, что возразить, и гордо удалилась. Лаки проводила ее взглядом. После удачи с Руди Рейчел проявляла к ней такую подчеркнутую враждебность, что она старалась лишний раз не появляться в кабинете Грега.

— Я не хотела никому причинить вреда, — вздохнула Лаки, обернувшись к Номо.

Он был преданным другом, всегда готовым помочь; с ним, даже не зная чего-то, она никогда не чувствовала себя дурой.

Номо повел ее к боковому входу, где стояли грузовики, доставившие дневную норму свежей рыбы.

— Ты тут ни при чем. Проблема существовала всегда, просто Рейчел отказывалась это признавать.

— Какая проблема?

Серьезный взгляд был большой редкостью для улыбчивого Номо.

— Грег ее никогда не полюбит. После смерти Джессики Рейчел решила, что может на что-то надеяться — и тут появилась ты. Она наблюдала со стороны, как ты возишься с Руди. Наблюдала за Грегом и тобой...

— Чего там было наблюдать?

Лаки почувствовала: в тот день, когда она освободила Руди, с Грегом что-то произошло. Только она еще не разобралась, что именно. Он стал с ней ласковей, предупредительнее, но ни разу не пыталсь обнять, ни разу не дотронулся до нее...

Номо теперь казался удивленным.

— Неужели ты считаешь, что люди ничего не видят? Или просто стесняешься говорить на эту тему? Что ж, не хочешь — не надо.

Лаки понимала, почему Номо пользуется такой популярностью среди добровольцев. Этот мудрый человек умел вникать в чужие трудности, ему хотелось довериться.

— У меня к Грегу совсем особенное отношение. Не могу даже передать, насколько особенное! Все, наверное, воображают, что у нас с ним... — она поискала подходящее слово, — роман. Ведь я живу в его доме. Но это не так.

Если Номо и удивило это признание, он не подал виду, а спокойно ждал продолжения.

— Я не хочу быть ни дешевой шлюхой, ни дурацким призраком Пиэлы! Мне нужно его уважение. Уважает же он Рейчел Конвой! Если у него появится ко мне уважение, то...

— Что тогда?

— Тогда он меня... Он будет ко мне небезразличен. Лаки не смогла произнести слово «полюбит», хотя догадывалась, что Номо понимает, о чем речь.

— Он и так к тебе небезразличен, — тихо сказал Номо. — Обычно Грег в это время года не вылезает из кабинета; дописывает отчеты по китам и готовится к их возвращению на зиму. Тюленей он полностью передает на попечение добровольцев. Но теперь он постоянно крутится у бассейнов — и все из-за тебя. — Номо обезоруживающе улыбнулся. — Тюлени тут ни при чем.

— Хотелось бы в это верить! — вздохнула Лаки.

— Не сомневайся, — заверил ее Номо. — А вообще-то я тебя понимаю: ты не веришь в счастье. Так бывает, когда люди теряют свой дух — Локахи. Тебе снова нужно соединиться со своим духом. На это уйдет время.

Они приблизились к тюленьему бассейну. Утром ныряльщики привезли новорожденного тюленя, и Номо собирался проверить его самочувствие.

— Каким был Грег, когда вы с ним познакомились? — спросила Лаки. Ей рассказывали, что Номо трудился в институте с незапамятных времен, еще задолго до появления здесь Грега.

— Тогда он на всех огрызался — и немудрено; его тетка была настоящая лоло — сумасшедшая. Такой мегере ни за что нельзя было доверять воспитание детей. Она была помешана на азартных играх и ничего другого знать не хотела. Стоило братьям открыть рот — м она набрасывалась на них с кулаками.

— Почему же за них никто не вступился?

— Их пытались у нее забрать, но она уперлась. — Номо развел руками. — Никто так и не понял, почему. Она даже не старалась сделать вид, что они ей дороги. Говорю же, лоло!

— Все равно из них выросли славные люди. Ведь они оба...

— Они оба не в себе! — перебил ее Номо. — Да-да, именно так! Когда в детстве человек недополучает любви, он вырастает неполноценным. Обычно такие люди не способны любить и принимать любовь. Коди повезло больше: ему досталась Сара. А Грегу не хватило ума — и он выбрал Джессику.

— Чем она была так плоха? — спросила Лаки, вспомнив, что Сара называла Джессику стервой. Номо пожал плечами.

— Говорили, что у нее хроническая депрессия, а мне она просто казалась психованной. Вечно ее все расстраивало, из любой мелочи она раздувала проблему. Она ревновала Грега буквально к каждому столбу и, уж конечно, — к институту и к службе спасения. Даже его родной брат казался ей угрозой.

Лаки удивилась. Почему Джессике было страшно делить Грега даже с его братом? Сама Лаки сочла бы за счастье войти в семью Сары, обрести заботливую родню.

Номо остановился и очень серьезно посмотрел на нее.

— Ты нужна Грегу, Лаки. Ты способна изменить его жизнь.

Прежде чем Лаки успела ответить, она увидела Грега. Он бежал через площадку перед бассейном, очевидно, торопясь на чей-то зов. Не раздумывая, она кинулась за ним следом. У бассейна стояла сотрудница института из числа добровольцев, на руках у нее был крохотный новорожденный тюлененок.

— Отказывается сосать! — Девушка снова поднесла бутылочку с соской ко рту малышки, но та отвернулась. — Всю смену только этим и занимаюсь, но она так и не прикоснулась к бутылке.

— Девочка совсем плоха, — определил Грег. — Если не станет есть, то погибнет.

— Дайте ее мне, — попросила Лаки, и девушка охотно отдала ей теплое тельце.

Тюлененок был размером с футбольный мяч и весил примерно столько же. Лаки ни разу не держала в рукой такой мягкий живой комочек. Желтая шерстка тюлененка была бархатной на ощупь. На мордочке выделялась черная пуговица носа и кошачьи усики.

Огромные немигающие глаза цвета расплавленного шоколада смотрели с таким отчаянием, что у Лаки защемило сердце. Крохотное тельце дрожало мелкой дрожью. Видимо, новорожденной было страшно, что ее трогает еще одно незнакомое существо. Потеряв мать, она только и видела, что сменяющие друг друга человеческие лица, и вдыхала чуждые запахи. Сейчас она заскулила, словно жалуясь: «Ты тоже не моя мама!»

— Как ты ее назовешь? — спросил Грег.

— Абигейл, — ответила Лаки без малейшего колебания, улыбаясь тюлененку и покачивая его на руках, как ребенка. — Ну что, малышка? Слишком громкое имя для тебя? Но ты обязательно вырастешь.

— Только если она станет есть.

— А куда девалась ее мать?

Грег сердито свел на переносице черные брови.

— Ее сожрала акула. Сразу после родов тюленихи очень слабы и не могут оказать акулам сопротивления. Обычно акулы пожирают и молодняк, но в этот раз ныряльщики спасли твою Абби.

У Лаки в горле встал комок при воспоминании об острых, как бритвы, зубах Руди. И все-таки она не могла себе представить, чтобы ее Руди набросился на тюленя.

— Это был не Руди! Это была какая-то другая, кровожадная акула.

Грег погладил Лаки по плечу и печально покачал головой.

— Это все работа матери-природы. Акулы — главные хищницы океана. Тюлени-монахи, к которым принадлежит Абби, — вымирающий вид, а акулы — его основные враги. Тут мы ничего не можем поделать.

Лаки с состраданием посмотрела на тюленью мордочку. Скорбный взгляд малышки молил: «Верните мне маму!» Лаки с радостью исполнила бы ее мольбу, но это было не в ее власти. Она могла одно — почесывать ей мягкий розовый животик вокруг еще не зажившего пупка. Малышка издала печальный вздох и опустила веки.

— Может быть, ее не устраивает резиновая соска? — шепотом спросила Лаки у Грега.

— Мы уже предлагали ей облизывать сахарную тростинку — все без толку, — подал голос Номо.

— А палец? — Лаки показала ему мизинец.

— Попробуй, — сказал Грег без всякого энтузиазма. Лаки присела за стол с Абби на руках, Грег перелил содержимое бутылки в кастрюльку. Лаки обмакнула палец в теплую жижу и легонько смочила рот малышке, но Абби отвернулась, словно говоря: «Оставь это, ты мне не мать».

• Предыдущая
• 45/83
• Следующая