Только одна ночь - Дэвис Кира - Страница 25

• Предыдущая
• 25/85
• Следующая

Он наливает белого вина и протягивает мне бокал. Напиток напоминает мне о Дейве. Я качаю головой:

– Я не настоящая, когда я с тобой. Я не знаю, какая я на самом деле.

– В этом вся проблема, – говорит он, забирая бокал себе. Это первое, что он не пытается мне навязать с тех пор, как я здесь появилась. – Ты не знаешь, кто ты. В нашу последнюю встречу ты даже попросила меня описать тебя для тебя, но все еще так и не разобралась в себе. В обычных условиях я уже потерял бы интерес. Самосознание сексуально. Заблуждения – нет.

Солнце светит мне в спину, но я достаю из сумочки солнцезащитные очки и надеваю их. Я чувствую, что мне потребуются все доступные средства защиты.

– Ты считаешь, что я заблуждаюсь?

– Временами. Это тебе не идет.

– Если ты настолько разочарован, может, стоит отвалить.

Роберт Дейд разражается смехом. Смех легкий, свободный. Он смягчает углы и порождает во мне желание шагнуть скорее вперед, чем назад.

– Я уже говорил, что так бы и сделал. – С этими словами он, а не я, шагает вперед. – Но дело в том, что женщина, которой ты являешься на самом деле… та, которую ты скрываешь от мира, та, которую ты выпускаешь, только когда тебя касаются определенным образом, заставляют чувствовать определенные вещи… эта женщина чертовски привлекательна… и я не могу от нее отказаться.

Развернись и уйди. Скажи ему, что помолвка состоялась.

Но я молчу.

Мой голос унес ветер.

– Я хочу эту женщину, – говорит он, делая еще один шаг вперед. – И не только в спальне. Я хочу знать, какая она за ужином при свечах. Я хочу видеть ее на пляже. Я хочу знать, каково это, идти рядом с ней и делиться мыслями, которые ты не позволяешь ей высказывать.

– Я выхожу замуж.

– За мужчину, которого не любишь.

– Он тот, кого я хочу.

– Ах ты, маленькая лгунья!

Я поднимаю голову и испепеляю его взглядом. Искорка уважения… я замечаю ее в его глазах… но, может, она всегда была там. Уважение ко мне в этих карих глазах… но вообще-то не ко мне. К той женщине, которую, как ему кажется, я от него скрываю. К женщине, которой я не желаю быть.

– Я хочу Дейва Бисли.

– Правда? – Голос нежный, вкрадчивый, но не без сарказма. – Что именно ты хочешь, чтобы он проделал с тобой?

– Не груби.

– Хочешь, чтобы он держал тебя в узде?

Я ничего не отвечаю. Роберт уже очень близко. Если он сделает еще шаг, мы соприкоснемся.

Но он не делает его. Вместо этого он обходит меня по кругу, как тогда, в том номере отеля.

– Ты хочешь, чтобы он подавил твою истинную натуру? Водил на поводке, который ты сама себе придумала?

– Заткнись, – шепчу я, но тон моего голоса противоречит смыслу слова.

Я чувствую его у себя за спиной, хотя он меня не трогает.

– Ты хочешь, чтобы он заточил тебя в башне? Боишься, что сама не справишься?

Его дыхание обжигает мне правое ухо. Я жду, когда он завершит круг, но он этого не делает. Просто стоит сбоку и смотрит на меня. Если я наклонюсь, совсем чуть-чуть, то коснусь головой его подбородка. Плечо уткнется в его грудь, рука ляжет на бедро.

Я продолжаю смотреть перед собой, вознося благодарность темным очкам. Они приглушают слишком яркие краски.

– Посмотри на мою руку, – тихо говорю я.

Он замирает, озадаченный столь необычной просьбой. Но потом он видит его, поднимает его к своим глазам так, чтобы свет упал на камень.

– Он купил мне рубин, – говорю я, пока он изучает кольцо. – Не бриллиант, а рубин.

– И чья это была идея?

Я снова не отвечаю.

– Твоя. – В его голосе слышится приятное удивление. И вдруг он действительно прикасается ко мне. Убирает волосы с лица.

Я не поворачиваюсь и не смотрю на него.

– Ты позволила выбрать кольцо женщине, которую пытаешься уничтожить.

– Нет никакой Сивиллы. Есть только одна я.

– Да, я знаю… и это ты, настоящая ты, желанна мне. Не тот фасад, что сладко улыбается и притворяется, что она чья-то белая роза… нежная, мягкая, слабая.

– Вы позвали меня сюда по делу, мистер Дейд?

– Я хочу сорвать с тебя этот фасад. – Он поднимает руки и делает вид, что снимает с меня нечто невидимое. – Я хочу выбросить его в море, где тебе до него не добраться. Я не хочу держать тебя на поводке, Кейси. Я не хочу заключать тебя в башню, не хочу контролировать тебя. Я хочу освободить тебя.

– И это говорит человек, который практически шантажом заманил меня на борт яхты.

– А, да. Но это не то же самое. Похоже, сейчас тебя приходится шантажировать, чтобы заставить поступать так, как ты хочешь сама. Я хочу, чтобы ты все это делала добровольно. Я хочу, чтобы ты потакала своим желаниям так же, как потакаешь амбициям.

– Не будь глупым.

– Если это случится, тебя уже не остановить.

– Я люблю его.

Он замирает. Этого он явно не ожидал.

– Я люблю его, – уже громче повторяю я.

– Ага, – бормочет он. – Эта ложь куда менее привлекательна.

– У нас с тобой был секс. – Мой голос холодный, ровный. – Ты знаешь мое тело, ты даже знаешь, как заставить его петь… но это всего лишь химия. Дейв знает мое прошлое, он знает мои мысли… Вы знаете мое тело, мистер Дейд. Дейв знает меня.

– Очень сомневаюсь.

– Он знает, откуда я пришла.

– Уверен, что так. И еще я уверен в том, что он знает, куда он хочет тебя привести.

– Нет. Он хочет того же, что и я. Не потому, что приспосабливается, просто мы с ним хотим одного и того же. Вот почему мы подходим друг другу. Это ты толкаешь меня, куда тебе вздумается. Между нами просто… просто…

– Химия, – заканчивает за меня Роберт.

Он отступает назад и садится в один из шезлонгов. Он слишком быстро пьет вино. Нервничает? Никогда бы не подумала, что он на это способен.

– Ты знаешь, что такое химия? – спрашивает он.

Я пожимаю плечами, но мысленно пытаюсь ответить на этот вопрос.

Химия – это искорки, которые загораются во мне, когда пальцы мистера Дейда касаются моей шеи. Это учащающийся пульс, когда он целует то самое местечко, лижет солоноватую нежную плоть. Это пульсация между ног, когда его руки скользят от моих плеч к груди, животу… опускаются ниже…

– Это наука об атомах, – говорит Роберт, выдергивая меня из моих размышлений. – Это описание реакций различных химических элементов. Но, что более важно, это изучение состава этих элементов.

– Думаю, мне пора идти.

– Чтобы два элемента вступили в реакцию, им надо встретиться, – продолжает он. – Они быстренько связываются и каким-то поистине примитивным образом признают особенности другого элемента, которые приведут к химической реакции.

– Я понятия не имею, к чему ты клонишь.

– Мы бы не отреагировали друг на друга так остро, если бы не почуяли нечто фундаментальное в нашей природе. Когда я вижу тебя… когда касаюсь тебя, я чувствую, что в составе того, кто ты есть, имеется нечто особенное, что заставляет меня реагировать так, как я попросту никогда не смогу отреагировать на других. Мы как сода и уксус, диеткола и ментол…

– Виски и содовая?

Он улыбается моему неожиданному вкладу в его монолог.

– Вообще-то виски и содовая не вступают в химическую реакцию.

– Может, и нет, – вздыхаю я. Но теперь я думаю о холодном кубике льда с привкусом виски, которым он водил по моему телу, вспоминаю этот вкус на его языке.

Химия.

– Я люблю его, – упрямо повторяю я.

Солнце все выше поднимается на небосклон. Оно бьет меня по плечам. По виску сползает крохотная капля пота. Это все солнце, – убеждаю я сама себя. – Это солнце… не внутренний жар.

– Я почти верю тебе, – говорит он.

На мгновение мне кажется, что он слышит мои мысли, а не слова.

– Ты должен мне верить. – Я обнимаю себя за плечи в поисках храбрости, отрываю взгляд от горизонта и встречаюсь с ним глазами. – Я никогда не лгала тебе.

– Но ты лжешь ему.

– Я люблю его, – объясняю я. – Все лгут своим любимым людям. Только они стоят наших усилий.

• Предыдущая
• 25/85
• Следующая