Люди сорок девятого (СИ) - Минаева Мария Сергеевна - Страница 34
- Предыдущая
- 34/128
- Следующая
Морган отшвырнул пустой револьвер и схватил два двенадцатизарядных Уэлч-нэви умирающего. В отдалении лежало еще несколько человек, припорошенных снегом, - погибших или раненых... сложно было понять. Почувствовав, что огонь в его сторону ослабевает, из-за поленницы поднялся Джим, держа в руке револьвер, и Морган отчетливо увидел спиленный спусковой крючок и зарубки на полированной рукояти револьвера, отчасти прикрытые пальцами, а в следующий момент пуля снесла Хорригану полголовы, и он рухнул на обледенелые дрова...
... Мистер Черрингтон услышал слова жены в прихожей. Он набросил шубу и, выглянув в окно, похолодел: Люсьен, не обращая внимания на выстрелы, заинтересованно склонился над мертвецом посреди улицы. Мистер Черрингтон широко распахнул дверь сильным ударом ноги, его сердце бухало часто и тяжело, когда он увидел, как сын выпрямился.
- Папа! - крикнул мальчик, размахивая в воздухе тяжелым револьвером. - Смотри, что у меня теперь есть!
- Люсьен, нет! - вырвалось с дыханием из груди мистера Черрингтона, когда он кинулся к сыну, резко выбросив вперед правую руку, не замечая черного провала ружейного дула, ни на секунду не теряющего из вида точку над его сердцем...
Кусок свинца ударил его в грудь, оборвав протяжный, полный отчаянья и страха крик, он захлебнулся кровью и упал в снег, хватая воздух губами, на которых уже лопались кровавые пузырьки, будто вытащенная из реки форель. Обрывки мыслей метались в голове Роланда Черрингтона, он потянулся вперед, стремясь доползти до сына и закрыть его от пуль, его рука, все еще вытянутая вперед, хватала пустоту дрожащими от напряжения пальцами, он попробовал встать, поднял голову... И ничего не увидел, кроме нависших над ним грязно-фиолетовых, странным образом искаженных домов и сумеречного неба. Он закашлялся, ощущая во рту мерзкий привкус металла, удивляясь, что так быстро стемнело... Когда они собирались обедать было только два... Надо будет починить часы, наверное, они сломались. Резкая боль навалилась ему на грудь, и он сплюнул несколько сгустков крови, мгновенно ставших льдом, внезапно вспомнив, что с ним. "Жена была права, он схватил первое оружие, которое увидел... Я был слишком самоуверен... Я совсем не знал эту страну... Чтобы выжить здесь, или где бы то ни было еще, надо... Надо... Люсьен!"
Напряженная рука обмякла и безвольно упала, он ткнулся лицом в сверкающий снег, втянув его в себя в тщетной попытке... Дыхание прервалось. Круг замкнулся.
* * *
Люсьен стоял посреди улицы, широко открытыми глазами наблюдая за снежными хлопьями, которые, кружась, опускались на неподвижную спину его отца. Мальчик не в силах был двинуться, просто стоял неподвижно, сжимая до побеления костяшек пальцев тяжелый пустой револьвер, выброшенный Морганом, и громко дышал открытым ртом, позволяя клубам пара растворяться в морозном хрустящем воздухе.
Уцелевшие люди Уилберна усилили огонь, кто-то из них, воспользовавшись суматохой, добрался до оружейной лавки, расположенной рядом, и вернулся с патронами; ковбои "Ленивой М", не имеющие такой возможности, начали осмотрительнее расходовать боеприпасы, хотя почти все они, предвидя неприятности, имели при себе по три пояса каждый.
Морган отступал вниз по улице, стреляя с обеих рук, и не видел трагедии, произошедшей у дома Черрингтонов. Большинство пуль свистели впустую, так как противники явно торопились, да и Морган палил только для того, чтобы не дать им лучше прицелиться. Мокрый снег практически залепил глаза, но патронов в Уэлч-нэви было, пожалуй, даже больше, чем требовалось. Морган поскользнулся и упал - над его головой свистнула пуля, он снова вскочил, несмотря на тяжелую куртку. Больше всего Морган не хотел бы вспотеть, но думать об этом как следует не было времени. В те несколько ужасных минут, пока Джуннайт не оказался за пределами досягаемости пуль, ему было все равно, что случиться с Уилберном, ему было наплевать на парней из Сван-вэлли, оставшихся в огненной ловушке, безразлично, что станет со всем этим городишкой вообще, а с Линдейлом - в частности; что его действительно волновало, так это седло, которое должно висеть на своем месте, да еще хотелось, чтобы дорога прочь из города была свободна...
Пуля вонзилась в землю, взметнув искрящийся снег совсем рядом с Люсьеном, и мальчик вздрогнул, но не двинулся с места.
Джон Линдейл с наслаждением затянулся сигарой и, щелчком отбросив окурок в снег, продолжил наблюдать за перестрелкой с прежней холодной усмешкой, но внезапно его взгляд наткнулся на одинокую маленькую фигурку в вытертой куртке на размер меньше, чем нужно, с ремингтоном в руке и человека, лежащего лицом вниз возле крыльца дома Черрингтонов. Маска холодного равнодушия в один краткий миг была сорвана с его лица, обнажив дикий, все поглощающий ужас, злобу и боль. Перед его глазами - фотографии босых четырнадцатилетних мальчишек, умирающих в окопах Питерсберга, около девяти месяцев не пускавших Гранта в обескровленный город. Рванувшись с места, Линдейл пересек пространство, отделяющее его от мальчика, в два прыжка, на ходу выхватывая из кобуры "рут-и-маклахан", сделанный на заказ. Стреляя поочередно в обоих направлениях, он подхватил Люсьена свободной рукой, как перышко, слегка подкинув, чтобы было удобнее держать, развернулся, прикрывая ребенка от пуль спиной, задержавшись лишь на мгновение. Он бежал дальше, стреляя из-под локтя, не глядя, ища глазами незапертую дверь, так как лавка Черрингтонов осталась позади. Возвращаться было нельзя. Мальчишка крепко обхватил шею ганфайтера и зажмурился, выпустив из рук револьвер, с глухим стуком упавший в снег. В ту же секунду Линдейл громко чертыхнулся сквозь стиснутые зубы, почувствовав удар пули, чуть не сбившей его с ног. Он пошатнулся, но устоял, правая сторона груди онемела мгновенно; Джон мотнул головой, будто раненый гризли, сунул за пояс пустой револьвер и, выдернув той же рукой из наплечной кобуры второй, пальнул пару раз в ответ, продолжая двигаться.
"Безопасное место... Где же оно, есть ли оно вообще в этом проклятом городе..." Горящие голодным пламенем зрачки Линдейла поймали ближайшую дверь и устремленный в бесконечную глубину небес острие церковного креста. С размаху налетев на толстые створки коленом и плечом одновременно, Джон высадил одну и свалился на пол в полутьме храма, попутно поймав еще одну пулю, зацепившую бедро. Преподобный Джозеф Блейк вздрогнул от резкого звука, свеча в его руке прыгнула, пламя дернулось и погасло. Левая створка дверей задребезжала, качнувшись на единственной уцелевшей петле, издав пронзительный горестный всхлип. Поднявшись с трудом, Линдейл поставил на ноги Люсьена.
- Позаботьтесь о мальчике, отец, - сказал он. Мистер Блейк снова вздрогнул при звуках этого голоса, но, справившись с собой и мысленно готовясь к неприятному разговору, пытаясь оттянуть время, снова зажег свечу; руки его тряслись. Когда он обернулся, его лицо отсвечивало землисто-серым, но он не увидел того, кого опасался. Джонатана Линдейла не было в церкви, только маленький Люсьен стоял около стены с огромными, как блюдца, глазами и шумно дышал, сжимая в руках снятую с головы шапку.
И падал за окном пушистый снег, погребая кровавый лед под своим холодным сверкающем саваном.
И пронзительно скрипела, разрывая на части душу, дверная створка на ржавой петле, заглушая затихающее эхо выстрелов... Хозяин салуна исчез.
* * *
Алиса медленно поднималась по негромко скрипящим ступеням и думала о том, что стрельба стихла час назад и что она больше не может находиться там, внизу, среди всех этих равнодушных людей, продолжая играть свою роль. Ее черты застыли, как лицо индианки. Алиса не могла себя обмануть: она всегда знала, что когда-нибудь это случиться, но почему же тогда она мучает себя неизбежным? Ей хотелось выбежать в снег прямо сейчас, даже не одеваясь, найти его, обнять и плакать, плакать... Но этого она не могла. Да и к чему? Живой или мертвый Джонатан Линдейл никогда не принадлежал ей. Она не знала его прошлого, не знала, чего он хочет от жизни, не знала его самого...
- Предыдущая
- 34/128
- Следующая
